Таковы основные принципы человеческого мышления и восприятия, на которых построены выводы древнейшего учения Веданты. В мою задачу не входит подробное, исчерпывающее рассмотрение результатов, к которым, опираясь на эти принципы, пришли в своих поисках мудрецы далекого прошлого, однако краткий обзор некоторых самых существенных умозаключений древних искателей истины будет необходим, ибо они затрагивают предмет нашего исследования – проблему Божественной Жизни. Кроме того, идеи первоначальной Веданты как нельзя лучше послужат нам основой для наших поисков, и, несмотря на то, что знание прошлых веков, как и всякое знание вообще, нуждается со временем в определенном пересмотре и обновлении форм его выражения и представления в соответствии с уровнем ментального развития данной исторической эпохи – тогда знание древних предстанет перед нами в новом свете современного восприятия, что необходимо для преемственности опыта прошлого и настоящего, подобно этому свет утренней зари каждый день повторяет себя по-новому, – духовные завоевания прошедших веков всегда будут оставаться для нас надежным и крепким фундаментом, на котором мы будем строить свои новые отношения с вечно неизменным и в то же время постоянно меняющимся Бесконечным.
Чистое Бытие, или Сат Брахман, неизреченный, бесконечный и абсолютный, – это окончательная концепция изначальной Реальности, к которой приходит Веданта, основываясь на конкретном духовном опыте, открывающем эту Реальность за всеми внешними формами и проявлениями. Очевидно, что, принимая эту концепцию за основу, мы целиком и полностью выходим за пределы привычных категорий обычного человеческого сознания и опыта. Ни органы чувств, ни чувственный разум никак не знакомы и не соприкасаются со сферой чистого, или абсолютного, бытия. Все, что доступно чувственному восприятию, – это форма и движение. В то же время существование любой формы не относится к области чистого бытия и всегда носит смешанный, комбинированный и относительный характер. Погружаясь в глубины своего собственного сознания, можно избавиться от категории формы, но нельзя преодолеть движения и изменения. Движение Материи в Пространстве и изменение Материи во Времени есть непременное условие существования на физическом уровне. Мы, конечно, можем при желании утверждать, что это-то и есть бытие и что сама идея в-себе-бытия никакой реальности не соответствует и открывать, собственно, нечего. В результате процесса самоосознания мы в лучшем случае можем уловить отдаленные проблески чего-то неподвижного и неизменяемого, что на уровне воображения дает нам возможность смутно догадываться, что мы – по ту сторону жизни и смерти, вне всякой изменчивости, формы, действия. В глубине нашего существа порой на мгновение распахивается дверь, через которую мы видим запредельную истину во всем ее великолепии; и прежде чем эта дверь успевает захлопнуться, нам удается соприкоснуться с сияющим отблеском истины, который, если мы этого пожелаем, будет питать нашу веру и послужит отправной точкой для перехода от чувственного восприятия к новому уровню интуитивного сознания.
Интуиция – это наш первый учитель. К такому выводу мы приходим, присмотревшись внимательно к этому явлению. Интуиция всегда скрыто присутствует за действиями разума. Она приносит человеку яркие озарения – послания от Неизведанного, которыми и начинается наше высшее знание. Человеческий же рассудок уже после того, как великолепные дары получены, пытается извлечь для себя пользу из этого богатства. Интуиция доносит до нас идею чего-то превосходного и запредельного по отношению к тому, что нам известно и что мы сами собой представляем, того, к чему стремится человек вопреки своему примитивному здравому смыслу, что противоречит его обыденному опыту и заставляет облекать свои смутные предчувствия и догадки в образ Бога, понятия Бессмертия, Высших Небес и в другие категории, позволяющие отобразить высшую идею на уровне разума. Интуиция по своей силе подобна самой Природе, чья душа ее питает, и никак не связана ни с противоречиями разума, ни с диссонирующими реалиями чувственного опыта. Знание интуиции не нуждается в косвенных доказательствах и преходящих свидетельствах разума, ибо она происходит от истины и является ее неотъемлемой частью. Интуиция является для нас не столько посланником Бытия, сколько Существа, ибо она рождается в скрытом внутри нас источнике света, с помощью которого открывается путь к истине через самоосознание. Древняя Веданта уловила это провозвестие Интуиции и сформулировала его в трех главных постулатах Упанишад: «Я есть Он», «Ты есть То, о Шветакету», «Все это есть Брахман; мое Я есть Брахман».
Но Интуиция не в состоянии дать нам знание истины в упорядоченном виде, в отчетливо выраженной форме, как того требует наша природа, поскольку Интуиция проявляется в человеке как бы из-за занавеса и, действуя главным образом в самых непросветленных и неразвитых областях его существа, вынуждена использовать на уровне поверхностного бодрствующего сознания крайне несовершенный инструментарий, неспособный к полному восприятию того, что несет с собой Интуиция. Прежде чем Интуиция сможет дать нам непосредственное знание во всей полноте, ее присутствие и деятельность должны приобрести закономерный характер в большей части нашего поверхностного существа и занять здесь ведущее место, которое в настоящий момент безраздельно принадлежит Разуму, организующему и направляющему все наше восприятие, все мысли и действия. В этом и причина того, что на смену эпохе интуитивного знания, представленной ранневедантистской мыслью времен Упанишад, пришла эпоха рационального знания; вдохновенное Писание уступило место метафизической философии, а та, в свою очередь, – экспериментальной Науке. Чистый разум, представляющий лишь средний уровень потенциальных возможностей человека, вытеснил мысль, рожденную Интуицией, являющейся посланником сверхсознательных сфер и воплощением высших человеческих способностей. В свою очередь, чистый разум был временно замещен не выходящим за пределы чувственного опыта конгломератом из смешанных проявлений обыденного ментального сознания и импульсов низшей природы. И хотя этот процесс последовательного вытеснения высших уровней сознания низшими носит как бы регрессивный характер, на самом деле он представляет собой шаг вперед, поскольку всякий раз, когда нижестоящие уровни сознания принимают на себя высшие по отношению к ним функции, низшие планы бытия ассимилируют свойства высшей природы, пытаясь воспроизвести их своими собственными средствами. Происходит расширение возможностей нижестоящих уровней сознания, которые приобретают большую гибкость и способность адаптации к влиянию высших планов бытия. Без этого последовательного процесса вытеснения и замещения – с соответствующей ассимиляцией – человеческое существо постоянно находилось бы во власти лишь какой-то одной части нашей природы, в то время как все остальные составляющие нашего существа не получали бы нужного развития, оставаясь в изолированном и подавленном состоянии. В результате же последовательного усвоения высших функций низшими планами существа поддерживается необходимый баланс, содействующий продвижению к более полной гармонии всех элементов человеческой природы, наделенных способностью к познанию и аккумулирующих знание.
Этот процесс обнаруживается при сравнении знания Упанишад с последующим развитием философской мысли Индии. Мудрецы и мыслители Веданты целиком и полностью полагались на интуицию и духовный опыт. Ошибаются те ученые, которые говорят о каких-то грандиозных дискуссиях или спорах, получивших свое отражение в Упанишадах. Если нечто подобное и встречается в Упанишадах, то это только кажущиеся противоречия и разногласия, не имеющие ничего общего с дискуссиями, основанными на принципах диалектики или логического мышления; на самом деле эта полемика исходит из сравнения интуитивных восприятий и переживаний, в ходе которых одни истины, меньшей глубины, света, значения, уступают место другим – более широким, существенным и совершенным. Вопросы, которые задает один мудрец другому, сводятся к следующему: «Каким знанием ты обладаешь?» (в отличие от: «Что ты думаешь по этому поводу?» или: «К какому выводу привели тебя твои размышления?»). Нигде в Упанишадах мы не встретим ни малейших следов логического рассуждения для подтверждения, подкрепления ведантистских истин. Интуитивное знание может быть поправлено только другим, более совершенным интуитивным знанием, но никогда логические доводы не были для мудрецов древности высшим судом.
Человеческий интеллект тем не менее выдвигал свои собственные требования к тому, что касалось методов поиска и форм отображения знания. Поэтому в эпоху развития рационалистических методов познания индийские философы, питавшие глубокое уважение к духовному наследию прошлого, занимали двойственную позицию по отношению к искомой Истине. С одной стороны, авторитет древнейших священных Писаний, так называемых Шрути, содержавших в себе интуитивные прозрения и вдохновенные Откровения, всегда признавался высшим по сравнению с любыми аргументами Разума. В то же время поиски строились и на рациональных началах, но правильность выводов постоянно поверялась высшим авторитетом Шрути и отбрасывалось все, что ему противоречило. Таким образом индийским философам удалось в какой-то степени не поддаваться вечному греху метафизики – для победы в сражении как можно скорее забраться в туманные дебри, относясь к словам так, будто они суть обозначения самых бесспорных фактов, вместо того чтобы рассматривать их лишь как символы, требующие осторожного и внимательного обращения, постоянной проверки смысла, который они несут в себе. Философская мысль Индии изначально старалась не отдаляться от высокого духовного опыта и двигаться вперед при обоюдном согласии двух великих авторитетов – Разума и Интуиции. Но, несмотря ни на что, возобладала естественная тенденция Разума к самоутверждению и господству вопреки тому, что он не относится к высшим уровням сознания. Последствием стало появление разнообразных и противоречащих друг другу философских школ, использовавших Веды как теоретическую основу, их отдельные положения и тексты – как оружие борьбы против своих противников. Высшее интуитивное Знание обладает видением единства всего сущего как целого, а отдельных деталей – как составных частей этого неделимого целого и стремится к непосредственному синтезу знания. Разум же, напротив, действует на основе вычленения и анализа отдельных фактов, которые затем, собрав, пытается объединить в одно целое. Однако такое «объединение» неизбежно содержит противоречия, аномалии, логически несовместимые элементы, из которых Разум, ради создания логически безупречной системы, естественно, стремится удержать и утвердить одни и отбросить другие. Таким образом была нарушена целостность изначального интуитивного знания, а изобретательность логической мысли не замедлила отыскать методы и способы интерпретации священного Писания, которые позволяли объявить неугодные, неудобные по смыслу и содержанию тексты практически недействительными, что давало полный простор метафизическим спекуляциям и измышлениям.
