Вся эта Вселенная называется Амида (санскр. «Амитабха»). Слово «Амитабха» означает бесконечную жизнь, бесконечный свет. Пища, воздух, вода — всё это дары Амитабхи. Мы живём жизнью Амитабхи. Это функция гравитационной силы Амитабхи. Она называется первоначальным обетом. Под влиянием первоначального обета я становлюсь чистым и ясным в Амитабхе. В буддизме термин син, или «вера», означает «быть чистым и ясным». Увлекаемые силой тяготения целой Вселенной, мы становимся чистыми и ясными вместе с целой Вселенной. Это и есть вера. Мы также говорим «наму» (санскр. «намас»), что означает «возвращение к истинной жизни «я» или «я», которое едино со Вселенной». Основание практики — это «я», постоянно функционирующее как жизнь целой Вселенной — точно так же, как магнитная стрелка компаса всегда указывает на север.
НАМУ АМИДАБУЦУ
(обретение убежища в Будде Амитабхе — ещё одно написанное мной стихотворение)Амида — это «бесконечность».
Где бы и когда бы нечто ни происходило,
Оно имеет место внутри моей жизни.
«Наму» — это «вернуться к жизни»,
Не обращая внимания на то, что я могу думать
Или во что могу верить,
Увлекаемый силой притяжения
Абсолютной реальности, —
Это и есть моя жизнь
При помощи тела, речи и ума,
Всегда здесь и теперь,
Действуя как
Наму Амидабуцу.
Это — «буцу»,
Зрелое человеческое существо.
Амитабха существует не потому, что я думаю, что он существует. Амитабха Будда существует, не имея отношения к тому, верю я в него или нет. Независимо от того, что я думаю или во что верю, Амитабха — это Вселенная в её полноте. Увлекаемый первоначальным обетом, который есть абсолютная реальность Амитабхи, я функционирую при помощи тела, речи и ума. Это и есть будда. Слово «будда» означает взрослую, истинно зрелую личность.
Каждый человек улыбается, когда исполняются его желания, и жалуется, когда дела складываются против его стремлений. Несмотря на свою физическую зрелость, люди склонны к ребячеству наподобие голодных духов. В духовной сфере они никогда не развиваются за пределы этого состояния. Личность, которая обладает только физической зрелостью, — это человек ложной зрелости. Догэн-дзэндзи со всей ясностью показал это в «Сёбогэндзо-хатидайнин гаку» («Восемь осознаний истинно зрелого»). Практика, как ей учил Догэн-дзэндзи, означает стать зрелым в истинном смысле этого слова.
Вкратце, дзадзэн — это перестать делать что бы то ни было; глядеть на стену и сидеть просто, будучи тем «я», которое есть только «я». Занимаясь дзадзэн, мы должны воздерживаться от любых действий. Всё же, будучи людьми, мы начинаем думать. В нашем уме мысли создают особого рода диалог. Если вы — биржевой брокер, вы можете думать: «Тогда мне нужно было продать это. Нет! Мне следовало купить это», или: «Мне нужно было бы немного подождать». Если вы — юный возлюбленный, вы можете обнаружить, что перед вашим умственным взором всё время появляется ваша подруга. Если вы свекровь, которая не ладит с невесткой, вы, возможно, думаете только о жене своего сына. В какую бы ситуацию вы ни были вовлечены, относящиеся к ней мысли будут возникать сами по себе, когда вы сидите в дзадзэн. Когда вы понимаете, что думаете, — когда предполагается, что вы ничего не делаете, — и возвращаетесь к дзадзэн, мысли, которые до этого появлялись перед вами так ясно, как если бы они были фигурами на экране телевизора, — внезапно исчезают, как будто вы отключили телевизор. И перед вами остаётся только стена. Одно мгновение — вот и всё! Это и есть дзадзэн. И снова сами по себе возникают мысли. Снова вы возвращаетесь к дзадзэн, и они исчезают. Мы просто повторяем этот процесс; это называется какусоку, осознавание реальности. Здесь самый важный пункт состоит в том, чтобы повторять какусоку миллиарды раз. Именно так нам следует практиковать дзадзэн.
Если мы занимаемся практикой таким образом, мы не можем не понять, что наши мысли представляют собой не что иное, как секрецию мозга. Точно так же, как наши слюнные железы вырабатывают слюну, а желудок — желудочный сок, — так и мозг вырабатывает мысли.
Обычно люди этого не понимают. Когда мы думаем: «Я его ненавижу!», мы ненавидим данную личность, забывая при этом, что мысль — всего лишь секрет мозга. Ненависть захватывает наш ум, тиранит его. Ненавидя этого человека, мы подчиняемся этому тирану. Когда мы кого-то любим, мы оказываемся унесены своей привязанностью к этой личности; и мы оказываемся порабощены любовью. В конечном счёте все мы живём как вассалы одного властелина — мысли. Таков источник всех наших проблем.
Наши желудки вырабатывают желудочный сок, чтобы переваривать пищу. Но больше сока — не значит лучше: если его вырабатывается слишком много, у нас может развиться язва или рак желудка. Желудок вырабатывает сок, чтобы сохранить нашу жизнь, однако избыток сока может оказаться опасным. В наши дни люди страдают от избытка мозговых секреций и позволяют себе подпадать под власть их тирании. В этом причина всех наших ошибок.
На самом деле разнообразные мысли, которые возникают у нас в уме и в мозгу, являются не чем иным, как декорациями жизни «я». Как я сказал раньше, нам не следует быть слепыми или не обращать внимания на эти декорации. Дзадзэн обращает взор на всё, как на декорацию жизни «я». В древних текстах дзэн это называется хонти-но-фуко, или «декорация первоначальной почвы».
Мы становимся жизнью Вселенной в её полноте не вследствие своей практики. В данный момент мы все живём этой жизнью. Несмотря на то что мы на самом деле едины со всей Вселенной, мы не проявляем этого в своей жизни. Поскольку наши умы постоянно проводят различение, мы воспринимаем только конечную фазу мозговых секреций. Когда же мы заняты дзадзэн, мы освобождаемся от мыслей, и мысли отпадают. Исчезает также и то, что возникает в наших умах. И вот, там проявляется жизнь Вселенной в её полноте. Догэн-дзэндзи называл это сёдзё-но-сю, т. е. практикой, основанной на просветлении. Жизнь Вселенной в её полноте есть просветление. В нашей практике мы являем собой целую Вселенную. Это называется сюсё-итинё, или «практика и просветление суть одно».
Все мы предпочитаем счастье несчастью, рай аду, выживание неминуемой смерти. Таким образом мы всегда раздваиваем реальность, разделяя её на нечто хорошее и нечто дурное, на что-то такое, что нам нравится, и то, что нам не нравится. Мы устанавливаем различие между сатори и заблуждением и стремимся достичь сатори. Но реальность Вселенной находится далеко за пределами отвращения и привлекательности. Когда нашей установкой оказывается «как бы ни было, что бы ни было, где бы ни было», — тогда мы проявляем всю Вселенную. А при установке, направленной на попытки что-то приобрести, мы оказываемся неустойчивы. Когда вы стараетесь обрести сатори, вы в высшей степени заблуждаетесь вследствие желания уйти от своего нынешнего состояния.
Догэн-дзэндзи учил, что наша нынешняя установка должна быть установкой на неустанную практику в каждой ситуации, с которой мы встречаемся. Если мы проваливаемся в ад, мы просто проходим через ад; это самая важная установка, которую нужно иметь. Когда мы сталкиваемся с несчастьем, мы работаем, проходя через него с искренностью. Просто сидите в реальной жизни, видя одними и теми же глазами небеса и ад, горе и радость, жизнь и смерть. Нe важно, какой будет ситуация, — мы живём жизнью «я». Мы должны неподвижно сидеть на этом основании. Это и есть — «становиться единым со Вселенной».
Дзадзэн бесполезен
Как-то Саваки-роси закончил долгий разговор о дзадзэн, сказав, что дзадзэн бесполезен. Слушатели подумали, что он шутит. Однако дело обстояло не так. Как я уже сказал, где бы я ни был, что бы ни случилось, я живу своей жизнью. Пока я придерживаюсь этой установки, я не могу никуда уйти. А поскольку мне некуда уйти, — идти некуда! — естественно сказать, что дзадзэн бесполезен. С его помощью нечего приобретать, потому что дзадзэн — это Вселенная в её полноте.
Вскоре после того как я начал заниматься практикой с Саваки-роси, у меня появилась возможность пойти с ним в город Уцуномия. Когда мы шли, я сказал: «Как вы знаете, я довольно неопытный человек, но я хочу практиковать с вами дзадзэн двадцать или даже тридцать лет, или до самой вашей смерти. Если я сделаю это, будет ли возможно такой личности, как я, стать немного сильнее?» Саваки-роси ответил: «Нет! Дзадзэн бесполезен». У него был мощный, низкий голос; он был могучим и решительным человеком. «Я таков не благодаря своей практике дзадзэн, — продолжал он, — я был таким и раньше, до того как начал заниматься практикой. Дзадзэн не меняет личность, дзадзэн бесполезен». Когда я услышал эти слова, я подумал про себя: «Хотя Саваки-роси сказал, что это невозможно, я всё же сумею исправить себя». И я следовал за ним в течение двадцати лет, пока он не скончался.
