Находя незаконным священный сан, полученный за деньги, правило не считает достаточным наказанием для симонита извержение его из сана, потому что в таком случае от виновника отнималось бы только то, что ему и не могло принадлежать по закону, а самое злодеяние оставалось бы без наказания, — правило предписывает также отлучить его и от церковного общения, т. е. налагает двойное наказание: извержение из сана и отлучение от церкви. Точно такому же двоякому наказанию подлежит и продавший святыню, т. е. рукоположивший кого-либо за деньги. Это и есть тот случай, когда правила отступают от принципа не налагать двух наказаний за одно преступление, как об этом было сказано в 25-м Ап. правиле; но симония превосходит все самые тяжкие преступления, как и получение епископства через посредство мирских властей, о чем говорит следующее Ап. правило (30). Вот почему правила и налагают двойные наказания за эти преступления.
В правиле сказано: «как Симон волхв мною Петром» (ύπ' εμού Πέτρου). Так читаем в Афинской Синтагме, из которой мы переводим правила, а то же видим и во всех других греческих канонических сборниках, вследствие чего мы так и перевели. В других некоторых старых сборниках будто бы так стояло: ώς Σίμων μάγως ύπό τού Πέτρου, вследствие чего Дионисий Малый перевел: sicut Simon magus a Petro (как Симон волхв Петром). Предполагают, что сначала должно было быть ύπό τού Πέτρου, а изменено было так, как в нашей редакции, некиим, который предполагал, что сами Апостолы составляли эти правила [184].
Аще который епископ, мирских начальников употребив, чрез них получит епископскую в церкви власть: да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним.
(I Всел. 4; VII Всел. 3; Лаодик. 13).
Право избрания и посвящения епископа принадлежало всегда, по правилам, исключительно собору епископов. Светская власть стала влиять на это только в позднейшие века, начиная с ΙV века, когда некоторые из греко-римских императоров стали христианами, но и тогда влияние светской, или точнее, государственной власти при поставлении епископов было нормировано согласно с каноническими предписаниями церкви и, следовательно, только в определенных границах принималось и признавалось церковью. В тех случаях, когда государственная власть переходила законом определенные границы или же, когда лица, желающие во что бы то ни стало сделаться епископами и не могущие достигнуть этого правильным путем через церковную власть, обращались за помощью к светской власти, — во всех таких случаях церковь решительно возвышала свой голос для произнесения торжественного осуждения этих и подобных нарушений одного из основных ее прав. Об этом еще будет речь при толковании одного из правил VII Вселенского Собора, именно 3-го правила. Если церковь осуждала незаконное влияние светской власти при поставлении епископа в то время, когда государи были христианами, тем более, следовательно, она должна была осуждать это, когда последние были язычниками, и тем более тяжкие наказания она должна была налагать на виновных, которые не стыдились обращаться за помощью к языческим государям и подчиненным им властям, чтобы только получить епископство. Настоящее (30) правило и имеет в виду подобные случаи. В первые времена церкви Христовой встречались, как среди единичных римских государей, так и среди низших представителей государственной власти, и такие, которые не относились враждебно к христианской церкви и не были ее гонителями. К таковым и обращались некоторые пресвитеры и, делаясь с их помощью епископами, получали в управление ту или иную церковь [185]. Против подобных пресвитеров и направлено это Ап. правило, которое, считая это преступление равным симонии, так как в сущности это и есть симония, только другого рода, предписывает виновнику то же наказание, как и за симонию, а именно: извержение из епископского сана, незаконно полученного, и отлучение от церковного общения, следовательно двойное наказание, как и за симонию [186].
В этом правиле упоминается только епископ, получающий епископство через посредство светской власти, а в 29-м Ап. правиле упомянуты епископ, пресвитер и диакон, приобретающие за деньги духовный сан, и все погрешающие против предписания правила подвергаются извержению и отлучению. Вальсамон в толковании этих правил задает вопрос: как поступить с тем, кто при посредстве светской власти сделается пресвитером, диаконом, иподиаконом или чтецом, или, давши деньги, сделается иподиаконом, или чтецом? И отвечает: и они все подвергаются извержению или отлучению на основании последних слов 30-го Ап. правила, где сказано, что не одни главные виновники зла извергаются и отлучаются, но и сообщники их [187].
Аще который пресвитер, презрев собственного епископа, отдельно собрания творити будет, и алтарь иной водрузит, не обличив судом епископа ни в чем противном благочестию и правде: да будет извержен, яко любоначальный. Ибо есть похититель власти. Такожде извержены да будут и прочие из клира, к нему приложившиеся. Миряне же да будут отлучены от общения церковного. И сие да будет по едином, и втором, и третием увещании от епископа.
(II Всел. 6; III Всел. 3; IV Всел. 18; Трул. 31, 34; Гангр. 6; Сердик, 14; Антиох. 5; Карф. 10, 11; Двукр. 13, 14, 15).
Если в каждом обществе должен соблюдаться строгий порядок, и каждый должен знать как свое место в этом обществе, так и свои обязанности и права для того, чтобы тем успешнее могла быть достигнута цель этого общества и утверждено согласие и мир, то тем более нужно сказать это о Христовой церкви на земле. Устройство церкви основывается на божественном праве, и в этом устройстве главное место занимает иерархия. Отношения между членами иерархии точно и строго определены, и каждый, намеревающийся нарушить эти отношения, создает беспорядок в церкви и причиняет ущерб самой задаче церкви в мире; вследствие этого виновен перед церковью и достоин осуждения каждый член иерархии, производящий каким-либо своим поступком беспорядок в церкви, и затрудняющий достижение ею задачи ее в мире. Средоточием иерархической власти является епископство, и от епископской власти зависят все члены клира без различия. Эта основная мысль иерархического устройства христианской церкви выражена со строгой последовательностью в церковном законодательстве всех веков и до сего дня [188]. В постепенности священной иерархии, от епископа на первом месте зависит пресвитер, и об этой зависимости пресвитера от епископа и говорит это (31) правило.
Уже и в первые времена церкви бывали примеры, что некоторые из пресвитеров самовольно отделялись от своего епископа, составляли особые религиозные общины, воздвигали сами церковь, отдельную от епископской церкви [189] и, собрав особым способом своих верных, последовавших за таковым пресвитером, служили в этих церквах, независимо от епископа. Таким образом происходили расколы в Христовой церкви ко вреду ее [190]. Это могло происходить тем легче, что церковным законодательством не были еще тогда точно и строго установлены отношения между епископом и пресвитером, доказательством чего является между прочим известная распря блаженного Иеронима [191]. Именно против этого и говорит 31-е Ап. правило. Оно подвергает извержению каждого пресвитера, который откажет в послушании своему законному епископу и отделится от него. Он не смеет этого сделать даже и в том случае, когда видит, что епископ дурной человек, но должен веровать, что посвящение преподается и через грешного епископа, так как, по словам Иоанна Златоустого, Бог не рукополагает всех епископов, но через всех епископов Он действует [192]. Если же покажется какому-либо пресвитеру, что его епископ поступает против благочестия и истины, то он может свободно жаловаться на такого епископа надлежащему епископскому суду (IV Всел. 9), и если этот суд признает его виновным и сместит его, тогда только пресвитер освобождается от зависимости этого епископа [193]; но и в таком случае пресвитер не становится независимым от его епископской власти вообще, как и не освобождается от зависимости той власти, которая лежит в самой основе иерархического устройства и которой обусловливается даже малейшая пресвитерская служба в церкви. В правилах упоминается только один случай, когда духовному лицу дозволяется свободно отделиться от своего епископа, не ожидая соборного приговора о нем, а именно, когда епископ явно начнет проповедовать ересь. В последнем случае, по настоящему правилу, духовенство не только не подлежит наказанию за то, что отделилось от такого епископа прежде соборного решения, но, напротив, будет достойно чести, приличествующей православным; потому что оно осудило не епископа, но лжеепископа и лжеучителя, и не расколом оно поколебало достоинство церкви, но, напротив, поспешило освободить церковь от раскола и разделения (Двукр.15).
