Пчела забилась в одну из щелей пещеры да тут же, ящеркой серой обернувшись, выползла да зашипела на Аркона — тот принял своё обличье вмиг. Ящерка велела за ней следовать.
Недолго длилось путешествие по тёмной пещере. Почуяла птица дух человечий да давай озираться по сторонам — встревожилась не на шутку.
Посредь темени, присмотревшись, Аркон увидал только что вылупившихся птенцов — их было трое. Скорлупа от яиц ещё была сырая внутри, размеров та была огромных, да Аркон укрылся ею, словно одеялом. Ящерка велела измазаться слизью, что была внутри скорлупы — так тот и сделал.
Птица, ещё немного повертевшись, успокоилась и через какое-то время отправилась добывать снедь для птенцов, выпорхнув из огромного отверстия.
На дне гнезда виднелась трещина, скользнув туда, Арил прошептал заклинание да обернулся камнем железным размеров огромных так, что трещину разнесло во все стороны, да открылся проём. Недолго думая, Аркон запрыгнул туда.
Глаза уже привыкли к темноте, как вдруг, за одним из поворотов в пещере засиял светом ярким ларец хрустальный.
За плечами у Аркона оказалась сума навроде той, что Один, отец его, на ярмарки брал. Бережно поместил тот ларец юноша на самое дно да затянул потуже тесёмки. Вот и полез, что было мочи, поспешая наверх.
Вылез из трещины, и тотчас она сузилась до прежних размеров, а Арил уж ящеркой снова обернулся.
Тут вернулась птица, держа в клюве добычу — был то детёныш единорога[102]. Опустив тушу в гнездо, почуяла она что-то неладное да пристально стала всматриваться вокруг.
Велел тут Арил схватить одного из птенцов да плетью передавить ему горло — вмиг Аркон исполнил всё.
Тут взмолилась птица да голосом человечьим молвила:
— Отпусти птенца моего, человек. Не принесу я тебе вреда. Даруй жизнь ему, и я дарую тебе. Слово даю — век в долгу у тебя буду, коли не станешь губить моего ребятёнка.
Аркон спрятал плеть да велел птице клювом уткнуться под крыло. Так как Арил сказывал, что на кого взглянёт та птица — вмиг прахом обратится. Так и добрался до края отверстия — а ящерка уж на краю, вдруг выросла в размерах да змеем крылатым обернулась.
Оседлал Аркон змея да вниз устремился на опушку лесную к дому вепря.
Через некоторое время добрались Ерем с Мизидой к Морею. Встретил бывший князь их как гостей дорогих. Предложил отдохнуть с дороги, да не до того было Ерему — хотел он в согласии решить с Мореем и людьми ему близкими, как изловить Товера да вернуть его на Буян на суд людской.
Разыгралась буря по-над рекой огненной, ветер дерева к земле пригнул. Вернулись Ар- кон с Арилом к избе, а вепрь уж их поджидает подле. Достал тут ларец хрустальный Аркон и хозяину тех мест протянул — бережно принял тот дар да тут же в избу зашёл, и не спешит выходить.
Достал тут плеть Аркон да хлестнул ей трижды оземь — отворились двери. Вошёл он в терем, а хозяин на прежнем месте сидит за столом да ларец хрустальный подле него. Напомнил тут юноша ему об обещании через реку перейти, да тот и отвечает: — Не спеши, добрый путник, — обещанное слово держу. Да вот надобно мне камень изумрудный из подземного царства добыть, что хоронится по ту сторону мира тёмного. О таком Аркон и слыхом не слыхивал, да не подал вида — решил согласиться на второе условие хозяина да вышел из избы несолоно хлебавши. Взглянул по сторонам, а змея уж нет — снова пчела над ухом жужжит.
Поведал он ей свою печаль, да Арил ему в ответ: — Коли собрался ты в царство подземное, нужно тебе одёжи справить, что холодом изнутри отдают. Царство то больно жаркое, да всяк, кто туда забредёт, может сгинуть смертью лютой, коли не будет готов к пеклу да жару.
Вот пчела прожужжала что-то, и прям на травушке подле Аркона, очутилась одёжа новая — кафтан да штаны новые; на вид, будто из грубой ткани. Велел Арил надеть их немедля — парнишка исполнил его наказ.
Как нацепил одёжу новую, холодно стало телу бренному, словно в мороз лютый. Велела пчела хлыстнуть плетью оземь да семь слов сказать заветных в тот миг. Как проделал Аркон всё как велено — сквозь землю провалился тотчас.
Охранял тот камень дивный изумрудный в подземелье жарком дракон царства подземного, и служил он службою верною господину своему Рею — князю подземного царства. И хранил он его словно зеницу ока. Была сила великая в том камне заложена. Каждый, кто держал его в руках хоть раз, становился неуязвим для врагов — ни в Яви, ни в Нави и ни в Прави.
Жаром горючим отдавало подземелье, да лицо и руки, словно в печи пребывали — то и дело Аркон прятал кисти в карманы удобного кафтана, где, словно зимой, стоял мороз.
Тут пчела прошептала на ухо юноше, что, мол, далее самому ему придётся следовать, поскольку заказано Арилу в тех местах находиться.
В подземелье не было и луча света и посему лучину с собой принесли за пазухой. Аркон держал света луч, будто тот исходил из его ладони.
Присели на камень, пчела уж Арилом обернулась, да и стал Арил давать наставление, как уберечься от хранителя камня изумрудного и добыть тот камень, да вернуться назад к терему.
Вот в мореевой Землюшке собрались купцы урские, коим лихо жилось под гнётом князя нового, Шена. Было их три десятка да люди, что книгу железную читали да знания из неё черпали.
Все пришли к согласию, что необходимо Товера с князем урским разлучить. Надобно доставить того разбой- ничка на Мирград-Землю.
Предложил Ерем действо, чтоб не причинить никому вреда. Согласились все — на том и порешили.
Был замысел прост. Купцы должны были собрать злата и каменьев самоцветных да даров разных диковинных с уголков дальних да из земель чужих, и весточку Шену послать — мол приезжает пусть князь на одну из земель ихних, да уготована ему вечеря праздная с дарами да со снедью диковинной — честь и хвала князю новому Шену.
Выслушал сын Одина старца, внимая каждому его слову. распростились они, и отправился Аркон ещё глубже в подземелье к логову дракона, что хранил камень изумрудный.
Не знал он сколько прошло времени, жар чувствовался всё сильнее и сильнее; и, наконец, луч, что нёс с собой, не понадобился более — предстал пред ним образом своим город подземный.
Жители его, на вид, были причудливые создания. Походил кто-то на зверя, кто-то на жителя морского, а кто и вовсе — на дерева али растения диковинные. Понимал Аркон каждое слово сказанное местными жителями и в ту же секунду осознавал, что слышит всех и вся.
Стен крепостных не было в том городе — были лишь прозрачные ограды, что глазом не увидать. То и дело натыкался юноша на них.
Вот встретил одного из лесных зверьков, на вид, вроде зайца. Да тот ушами прижался к туловищу и молвит: — Знаю я твою печаль, добрый странник, помогу тебе, коль возьмёшь меня с собой на свет белый. Согласился Аркон немедля. Заяц указал ему на светлый проём в одном из образов, что на дерево походил ветвистое и древнее. Двое подошли к нему; тут заяц — прыг — и будто в воду сиганул. Аркон, недолго думая, — за ним.
Очутились они в палатах каменных, где было не так жарко. То был дворец князю тёмному Нею принадлежавший. Повсюду сияло убранство, да было всё ж не по себе как-то — каждый раз, глядя в зеркала, что висели в каждой зале, не видел сын Одина своего отражения, словно не было его вовсе.
Так, проходя залу за залой, вышли они ко двору, где толпища народа собрались. Заяц указал на плаху, где собирались казнить стройную девушку с белыми волоса-
ми — палач уж занёс свой меч над её хрупкой шейкой. Заяц потребовал спасти пленницу, сказав, что то — ни в чём неповинное дитя одного из жителей верхнего мира[103], которая попала в лапы лесных тварей, заблудившись в чащобе, и что сослужит она службу своему спасителю.
Аркон знал уж как спасти пленницу — о том ему поведал слепой старец перед тем, как они распростились. Вытащил он из-за пояса плеть свою да хлестнул ей по полу залы трижды. За окном обратилась девица стрекозой. Все так и ахнули. Подлетела стрекоза к оконцу, распахнул юноша суму бездонную, да она и залетела туда, как к себе домой.
После заяц повёл Аркона в глубину дворца, где был в ступенях тёмных сокрыт вход в подземелье. Усадил зайца парень к себе на спину да плетью ударил по ступеням — разошлись они в разные стороны, да открылось отверстие, словно омут, кружа воздух вокруг. Без страха ступил туда Аркон да очутился в месте, где было очень жарко, словно во знойной пустыне.
Дракон был размером невелик, растянувшись по земле, будто дремал. Стоял камень изумрудный в треноге из чистого золота. Три угла переливались, да огонь горел в другом конце палаты и отражался в камне.
Почуял дракон дух человечий да встрепенулся, и готов был расправится с гостем незваным.
Тут Аркон бросил плеть свою в дальний угол, изогнувшись, — та обернулась змеем трёхглавым. Зашипели все три головы и, ухватившись за хвост дракона, стали его терзать и рвать на части — взвыло от боли чудовище.
