Жесткая иерархия ессенов и попытки Павла построить иерархию в своих общинах.
Руководители общин управляют на основании не своего авторитета, но связи с Иисусом (в ранней церкви еще 200–300 лет генеалогии епископов производились от апостолов). Аналогично руководители ессенов считались наследниками Учителя Праведности.
Прерогатива на знание у руководителей ессенов и стремление Павла ограничить теологическое творчество рядовых христиан.
Судопроизводство замкнуто внутри общин ессенов. Павел осуждает христиан, прибегающих к суду язычников.
Нормы секты жестко регулировали повседневную жизнь ее членов. Ессены требовали соблюдать их всеобъемлющую интерпретацию Закона. Иисус требовал отказаться от семьи, имущества, жизни.
Конечно, существует немало различий. Проблема в другом: нам доподлинно неизвестно, что собой на самом деле представляли ессены. Характерная деталь: в Every Good Man is Free, 76 Фило утверждает, что ессены живут в деревнях, а не в городах. В Hypothetica 11:1 — что они живут во многих городах и деревнях. Если даже такая базовая информация содержит расхождения, то что уже говорить о вопросах внутреннего устройства и учения закрытой секты. Можно предположить, что Флавий объединяет под названием "ессены" несколько мелких сект со схожими взглядами.
Подозрительны не только расхождения, но и сходство. И Фило, и Флавий утверждают, что ессенов около четырех тысяч. Откуда могла взяться такое точное — и одинаковое — число? Как можно было подсчитать членов разрозненных общин? Ведь иудеи (тем более, ессены) резко отрицательно относились к подсчетам и переписям.
Какие тезисы носили аллегорический характер, какие — декларативный, что они действительно исполняли? Например, в Евангелиях есть масса тезисов, которые христиане не используют в повседневной жизни: любовь к врагу, раздача имущества, запрет развода, называя только несколько. Жесткость правил ессенов позволяет предположить, что реально они не соблюдались. Поэтому при возникновении христианства в него могли перекочевать фактические, а не теоретические нормы их учения.
В Кумране не было единой теологии: на протяжении десятилетий и, возможно, веков, теология весьма изменялась. В любом случае, она довольно эклектична. Кумранская теология имеет источник в иудаизме, но весьма сильно от него отклонилась. Едва ли какие-то положения, специфичные для ессенов, попали впоследствии в иудейскую традицию.
Христианство во многих аспектах напоминает теологию ессенов. Но ессены не были христианами — по крайней мере, в минимальном подобии современного понимания христианского канона. Однако, рассуждая об оригинальном христианстве, его можно уподобить кумранской теологии.
Хорошо или плохо для христианства доказывать свое происхождение от ессенов? Вероятно, плохо по нескольким причинам.
Во-первых, образ Иисуса лишается, как минимум, божественного происхождения, а то и историчности вообще.
Во-вторых, это разрушает декларируемое происхождение христианства из иудаизма. Как совершенно верно отмечает Флавий, образ жизни ессенов соответствует практиковавшемуся среди пифагорейцев. То есть, секта весьма далека от иудаизма.
В-третьих, становится невозможным декларировать возникновение христианства в результате божественного откровения. Оно становится одной из многих сект, созданных в результате теологических спекуляций. Действительно, из Кумрана в христианство могли прийти некоторые черты, далеко не все и даже не многое. То есть, христианство не произошло из Кумрана. Тогда, заимствование тезисов другой теологии показывает отнюдь не древность христианства, а его недостоверность, компилированность. Тем более, что трудно сомневаться в том, что кумранский ессенизм был экзотической теологией, основанной на псевдоэпиграфии, в некоторой степени, по-видимому, — на культе Солнца, в весьма нетрадиционной (натянутой, сомнительной, не вполне логичной) интерпретации. Опять же, если христиане использовали теологию кумранитов, это свидетельствует против правильности (вдохновленности, историчности, достоверности) их собственной религии.
Здесь мы видим типичную ловушку современной теологии. Всем интересны исторические корни учения. Без них оно оказывается не более чем фальсификацией. Но, приобретя историческое происхождение, религия немедленно теряет нечто более важное — право претендовать на сверхъестественное происхождение. Потому что сверхъестественные события, как правило, не описаны в истории.
На особое отношение раннего христианства к ессенам, весьма вероятно, указывает необычно подробное их описание у Флавия (ИВ2:8): из четырнадцати параграфов главы о фарисеях, саддукеях и ессенах, двенадцать посвящены последним, и только один (sic!) первым двум.
Причем подбор сект позволяет подозревать определенную тенденциозность. По современным представлениям, иудаизм того времени был полон течений, сект и ересей. Но, кроме ессенов, указаны только фарисеи и саддукеи, присутствующие в Новом Завете. Вероятно, ессены также там упоминаются под именем иродиан. Другие классификации иудеев (книжники и законники) являются, вероятно, общими обозначениями, не связанными с конкретными сектами.
Важно также, что флавиево описание ессенов буквально по пунктам совпадает с признаками христиан и их сект. Доводы о близости Флавия к ессенам (и поэтому уделяемом им особом внимании) абсурдны. Во-первых, он утверждает о своем знакомстве со всеми сектами — но о фарисеях и саддукеях приводит лишь несколько фраз, которые легко можно вывести из Евангелий. Во-вторых, ессены не допускали в секту посторонних. Процесс посвящения в секту был затруднен, а выход — почти невозможен (из-за клятвы не брать пищу от, с точки зрения ессенов, нечистых).
Флавий необычайно восхваляет ессенов, что странно, поскольку он показывает лишь общее знакомство с их учением. С таким энтузиазмом, он мог вникнуть гораздо глубже.
Представляется весьма вероятным, что христианский автор приписал Флавию рассказ о своей секте. Чтобы придать тексту достоверность, он упоминает не христиан, а их иудейский прототип — ессенов. Похоже, фальсификатор полагал, что для аудитории эта тождественность очевидна. Позже она могла быть забыта.
Еще более поздняя вставка может содержаться в ИВ2:8:13: некоторые ессены вступают в брак.
Впрочем, и в описании самих ессенов немало противоречий. Так, некоторые из них женятся (также 1QS), а некоторые — нет (CD). Только безбрачные не могли бы долго существовать. Флавий описывает практику усыновления ессенами детей. В остальном тексте он описывает именно безбрачие ессенов. Если описание аутентично, то оно показывает наличие разных течений у ессенов. Возможно, и христианства. Куда такие женатые ессены девают женщин в общинах? Или они живут отдельно? Фило и Плиний считают ессенов безбрачными. Христианский редактор стал бы корректировать Флавия, только осознавая связь между ессенами и окружающими его христианами. Отсюда могу идти потуги Павла ответить на претензии безбрачных христиан — (типа) ессенов и примирить их с мирскими христианами — язычниками. Ессены могли считать себя священниками (Деян6:7) или включать много священников, и не вступать в отношения с женщинами сами, но только набирать сторонников.
Ошибочно также полагать, что аудитория Флавия достаточно знала о фарисеях и саддукеях, чтобы описание их было излишним. Он писал для язычников, которым иудейские секты едва ли были известны.
Описание фарисеев также вызывает вопросы. ИВ2:8:14: "по их мнению… души добрых переселяются после их смерти в другие тела, а души злых обречены на вечные муки". Такая, своего рода, анти-буддистская доктрина реинкарнации10. Именно фарисеи составляли Талмуд, и взгляды их хорошо освещены. По-видимому, описываемая доктрина отнюдь не была доминирующей.
Плиний описывает в иудее только секту ессенов, но неясно, считает ли он их вообще иудеями. Фило также описывает из этих трех течений только ессенов.
Распространение христианства может быть объяснено тем, что учение ессенов было близко язычникам. Здесь и поклонение солнцу, контроль эмоций, целибат и вообще аскетизм. Вполне соответствуя идеалу римлян, ессены были готовы к самопожертвованию, чтобы не нарушить свои законы.
Очень интересен и первый параграф ИВ2:8: "Владения Архелая были обращены в провинцию… В его {Копониуса} правление один известный галилеянин, по имени Иуда, объявил позором то, что иудеи мирятся с положением римских данников и признают своими владыками, кроме Б., еще и смертных людей. Он побуждал своих соотечественников к отпадению и основал особую секту, которая ничего общего не имела с остальными". В этом тексте трудно не увидеть однозначную параллель с Иисусом.
"Побуждал своих соотечественников": неужели для Иосифа галилеяне были совсем другим народом (иначе он бы написал: "иудеев")? Почему же он не описывает этой "особой секты" и, более того, уже в следующем параграфе никак не упоминает о ней в перечне сект?
