7. Духъ, (говорятъ), исходитъ отъ Сына. Что же Онъ получаетъ отсюда такое, чего бы не имелъ, исходя отъ Отца? Если Онъ получилъ что–нибудь и можно сказать, чтó получилъ: то не былъ ли Онъ существомъ несовершеннымъ прежде полученія, или даже не есть ли таковъ — и после полученія? Если же Онъ ничего не получилъ, — иначе отсюда следуетъ другое, и двойство и сложность, противоположныя простому и несложному естеству; — то какая надобность въ исхожденіи (отъ Сына), не могущемъ доставить ничего?
8. Притомъ прими во вниманіе и следующее: если Сынъ раждается отъ Отца, а Духъ исходитъ отъ Сына: то не следуетъ ли измыслить какое–либо другое отношеніе, по которому и Духъ имелъ бы въ себе свойство — изводить изъ себя другаго, чтобы не унизилось Его достоинство единосущія (съ Ними)?
9. Обрати вниманіе и на следующее: если Духъ, исходя отъ Отца, исходитъ и отъ Сына: то какимъ образомъ избежимъ, чтобы по необходимости не нарушилась раздельность ихъ личныхъ свойствъ, — о, разумъ, упивающійся виномъ нечестія! — и не останется ли Отецъ, — да помилуетъ Онъ насъ и да обратится это богохульство на головы виновниковъ! — только пустымъ именемъ, какъ скоро отличительное Его свойство уже сообщилось другому и две богоначальныя ипостаси слились въ одно лице? И явится у насъ опять Савеллій, или лучше, какое–то новое чудовище — полусавеллій.
10. Хотя для устраненія указанной нелепости (сліянія ипостасей) представляютъ рожденіе Сына отъ Отца, однако это нисколько не можетъ уменьшить униженія Отческаго личнаго свойства, т. е. состоящаго въ томъ, что Онъ есть вина исхожденія. Когда это (исхожденіе) по баснямъ нечестивыхъ, относится и къ Сыну и сливается съ Его личнымъ свойствомъ: то опять делается разсеченіе, разделеніе и разъединеніе нераздельнаго. Ибо если одно изъ своихъ свойствъ (извожденіе Святаго Духа) Отецъ сообщаетъ Сыну и въ этомъ отношеніи теряетъ отличительное свое свойство, а другое (рожденіе Сына) сохраняетъ неприкосновеннымъ: то какъ они (латиняне) устранятъ несообразность, что одну часть свойства приходится признавать во Отце — нераздельно, а другую часть свойства делить между Нимъ и Сыномъ, если допустимъ латинское нововведеніе? [114] Впрочемъ нужно трепетать, что мы довели богохульство ихъ до такихъ выводовъ.
11. Кроме того, если въ Богоначальной и Всевышней Троице будутъ представляемы два начала (αἴτια); то где будетъ многопрославляемая и богоприличная держава единоначалія? Не явится ли и теперь безбожіе многобожія? Не выступитъ ли, вместе съ дерзающими говорить это, подъ видомъ христіанства, суеверіе языческаго заблужденія?
12. Еще: если допустимъ два начала въ единоначальной Троице: то не следуетъ ли поэтому допустить и третье начало? Ибо, какъ скоро безначальное и всевышнее Начало низложено нечестивыми съ Своего престола и разделено на двое: то разделеніе начала легко дойдетъ и до утроенія, такъ какъ троичность более, нежели двоичность, представляется свойственною всевышнему, нераздельному и единичному естеству Божества, равно какъ и сообразною съ личными Ихъ свойствами.
13. Выносимо ли это для слуха христіанъ? Не возбуждаютъ ли противъ себя дерзающіе такъ нечествовать въ одно время и гневъ и плачь, — эти совершенно несовместныя страсти, — гневъ на то, что они оказали такое высокомеріе, а плачъ о томъ, что они стремятся къ неизбежной погибели? Ибо благочестіе, и гневаясь, не оставляетъ состраданія къ однороднымъ.
14. Величіе этого нечестія не трудно усмотреть и изъ следующаго: если вместе съ безначальнымъ и Отческимъ началомъ и виною Единосущнаго есть еще начало и вина — Сынъ: то какъ избегнуть, чтобы не допустить въ Троице различныя начала, — одно безначальное и основывающееся на самомъ себе, а другое подначальное и вместе служащее началомъ, — и колеблющееся по такому различію отношеній?
15. Если Отецъ есть виновникъ происходящихъ отъ Него не по отношенію къ естеству (единому у Трехъ лицъ), но по своей ипостаси, а свойство Отческой ипостаси доныне еще никто не нечествовалъ относить къ свойству ипостаси Сына, — ибо и Савеллій, выдумавшій сыноотчество, не произносилъ такой хулы, — то Сынъ никакимъ образомъ не можетъ быть виновникомъ никого изъ лицъ Троицы.
16. Не нужно оставлять безъ вниманія и того, что это нечестіе расторгаетъ и самую ипостась Отца; оно явно утверждаетъ, что лице Сына принято, какъ часть, въ составъ Отчей ипостаси; ибо если, какъ сказано, Отецъ есть виновникъ происходящихъ отъ Него не со стороны естества, но со стороны ипостаси, а Сынъ есть также виновникъ Духа, какъ говоритъ богоборное ученіе: то окажется, что или Сынъ входитъ въ составъ Отческой ипостаси, отъ которой онъ получилъ и способность — быть виною, или Сынъ дополняетъ лице Отца, которое вместе съ темъ дерзновенно признается недостаточнымъ прежде этого дополненія; и такимъ образомъ Сынъ получаетъ часть Отческую, и страшное таинство Троицы разделяется на двоицу.
17. И многое множество другихъ плевелъ можетъ произрасти отъ брошеннаго въ начале, злаго семени, которое, кажется, не тогда, когда безумные спали, но когда они бодрствовали въ душевной смерти своей и старались, какъ бы повредить вышнее, благородное и спасительное семя, врагъ рода (человеческаго) пришедши посеялъ въ ихъ несчастныя души. Такъ, все собственно принадлежащее кому–нибудь, бывъ действительно отнесено отъ него къ двоимъ другимъ, но — къ одному въ истинномъ смысле, а къ другому не въ истинномъ, доказываетъ, что означенныя лица — различнаго естества; напримеръ, если способность — смеяться, собственно принадлежащая человеку, принадлежитъ Іисусу, вождю Израиля, а представшему предъ нимъ Архистратигу силы Господни (Нав. 5, 14) вовсе не принадлежитъ: то очевидно, что нельзя считать вождя одноестественнымъ или единосущнымъ съ Архангеломъ. Такъ и во всемъ прочемъ, шествующій темъ же путемъ, ясно и несомненно встретитъ тоже самое заключеніе. Если же это везде имеетъ силу и сохраняетъ тотъ же самый смыслъ, и если исхожденіе Духа отъ Отца, выражающее собственную принадлежность Отца, относится пустословіемъ ереси къ Сыну, а къ Духу нетъ, — ибо еще никто не измыслилъ такой хулы, — то следующее отсюда изобретатели такихъ нелепостей пусть примутъ сами на свою голову. Если же они скажутъ, что исхожденіе не есть собственная принадлежность Отца, а следовательно и не Сына, равно и не Духа: то пусть дерзающіе говорить все скажутъ, какимъ образомъ то, что не составляетъ ни собственную принадлежность никого изъ троихъ, ни общую, вообще можетъ быть созерцаемо въ какой–либо одной изъ богоначальныхъ ипостасей?
18. Близко къ вышесказанному и следующее: если собственная принадлежность Отца обращается въ принадлежность Сына, то и собственная принадлежность Сына можетъ быть обращена въ принадлежность Отца. Ибо, какъ скоро проложило себе путь нечестивое суесловіе, которое хочетъ изменить и перемешать отличительныя свойства ипостасей, то и Отецъ у нихъ — о, глубина нечестія! — получитъ рожденіе, — потому что Сынъ рожденъ; дерзающимъ на все следуетъ, кажется, не оставлять неиспытаннымъ и этого способа богоборства.
19. Вообще, когда какая–нибудь изъ всехъ собственныхъ принадлежностей какой–либо ипостаси действительно можетъ быть относима отъ первой, владеющей ею, къ другимъ, и достоинство ея отъ этого не терпитъ извращенія: то эту принадлежность, въ которой можетъ участвовать другой, мы созерцаемъ относящеюся къ естеству. Такимъ образомъ, если то, что отъ начала признается собственною принадлежностію Отца, дерзость приписываетъ и Сыну, то пусть же она невольно усмотритъ, къ какому заключенію приводитъ ее противленіе Богу. Следствіе у любителей лжи, однажды возставшихъ противъ собственныхъ принадлежностей (лицъ Божества), выходитъ то, что они и самую ипостась Отца совершенно разрешаютъ въ естество и вовсе уничтожаютъ вину богоначальныхъ ипостасей.
20. Такъ, говорятъ, но Спаситель, наставляя учениковъ, сказалъ: Духъ отъ Моего пріиметъ и возвеститъ вамъ (Іоан. 16, 14). — Но отъ кого можетъ скрыться, что ты прибегаешь къ изреченію Спасителя не для того, чтобы найти въ немъ подтвержденіе, а чтобы и самаго Господа, вечный источникъ истины, оскорбить разногласіемъ? Такъ твой языкъ дерзокъ на все и склоненъ составлять и изобретать козни и касательно предметовъ непостижимыхъ! Если одинъ и тотъ же Создатель и Промыслитель рода (нашего) иногда учитъ, что Духъ исходитъ отъ Отца (Іоан. 15, 26), не прибавляя, что — и отъ Него, но внушаетъ богословствовать, что Отецъ есть единый виновникъ какъ Его рожденія, такъ и исхожденія Духа; а иногда, какъ ты говоришь, Онъ изрекаетъ: отъ Моего пріиметъ, но при этомъ проходитъ совершеннымъ молчаніемъ первое ученіе, хотя, приступая ко второму наставленію, Ему надлежало бы упомянуть и о первомъ и согласить предметы столь различные одинъ отъ другаго по смыслу; однако Онъ не делаетъ этого, хотя и следовало бы сделать, но вместо того, чтобы сказать объ исхожденіи Духа отъ Отца, относитъ и исхожденіе Духа къ Себе Самому: то какъ ты не перестанешь продолжать свое преступное противоречіе ипостасной и неизменной Истине, подлежа за это осужденію?
