2 Пет. 2:10–22, часть I (2:10–16) 8. Описание мертвого служителя
До сих пор религиозная группа, известная под названием «лжеучителя» (2:1), описывалась лишь в общих чертах, поскольку Петр стремился убедить нас в неизбежности их появления, популярности, обмане и неотвратимости окончательного суда. Он говорил о том, что такие люди непременно составляют часть живой Церкви Божьей. Теперь, когда он относит это к служителям (2:10–16), которых мы должны избегать, и их служению (2:17–22) [146], становится ясно, что он может назвать лжеучителями тех, кого имел в виду. В чем конкретно они заблуждались, сейчас, через две тысячи лет, нам судить трудно, ибо в Новом Завете не всегда подробно рассматриваются ошибки, чтобы найти пути противостояния им по возможности в самом широком диапазоне. Но общая характеристика такого рода людей, которые пытаются увести нас в сторону от истины, а также заблуждений, которые они стремились утвердить, важна и чрезвычайно актуальна для нас. Отвращение, которое испытывал Петр к таким учителям, он выразил необыкновенно колоритным и выразительным языком, и Келли, вероятно, предвосхищает чувства многих современных людей, когда говорит о «мощной и необычайно яркой тираде» и о его «кладезе ругательных слов»[147]. Но прежде чем впасть в смущение, мы должны вспомнить нашу современную тенденцию полагать, что все позиции имеют право на существование, не предавая анафеме «проклятые ереси» (в переводе 2:1 в AV). Кларк мудро отмечает: «то, что могли заметить христиане XX века, так это резкое отличие между почтением, которое воздается лжеучителям сегодня, и тем, как к ним относились апостолы»[148].
Эта часть послания особенно сходна с Иуд. 8–12. Послание Петра упрощено (в нем нет, например, упоминания о Каине и Корее, что позволяет рассуждать более основательно о Валааме); он опускает материал, с которым его читатели могли быть незнакомы (такой, как спор в Иуд. 9); он заменяет некоторые вещи, считая их неподходящими для данного случая (например, «вечери любви», agapais, в Иуд. 12, на apatais, «удовольствия» в 2:13)[149]. Такое упрощение может указывать на то, что Петр, вероятно, адаптировал Послание Иуды [150], но это решение не должно повлиять на то, как оба эти послания следует читать. Если оба послания положить рядом, то отличия их раскроют смысл и особые акценты в каждом из них.
1. То, что случилось тогда, происходит и сегодня (2:10а)
10…А наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства…
Он говорит, что поскольку «знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания» (2:9), то христиане должны осознавать свои собственные трудности, с которыми они сталкиваются, общаясь с лжеучителями в своих группах. Петр приводит веские доводы по этому поводу, и мы должны внимательно прислушаться к ним.
Он уже предупредил своих читателей о том, что лжеучителя отвергают «искупившего их Господа» (2:1). На примерах из Ветхого Завета он продемонстрировал действие этого принципа: ангелы «согрешили» против Бога (2:4), древний мир отверг «проповедника правды» (2:5), а жители Содома и Гоморры были «нечестивыми» (2:7). Они были мятежниками. Петр второй раз говорит им о том, что они «последуют их разврату» (2:2); и снова его примеры указывают на это в неправедности ангелов, нечестивых людях, современниках Ноя (2:5), и развратных жизнях современников Лота (2:7). Тот, кто считает себя свободным от исполнения заповедей Божьих, волен поступать, как ему заблагорассудится. Теперь Петр отвращает свой взор от Ветхого Завета и видит те же самые явления в церквах, которые он любит, ибо лжеучителя презирают начальства, и идут вслед скверных похотей. Поскольку он использовал такие яркие ветхозаветные примеры, он не преминул использовать и сильные выражения в адрес лжеучителей, чтобы показать их истинную суть (2:1а).
Какие же это власти, какие начальства они презирали! Существует пять вариантов истолкования этого отрывка. Петр может говорить о гражданских властях (так полагали Лютер, Кальвин и позднее Рейке), но это маловероятно просто потому, что эта тема не всплывает на поверхность как часть этой проблемы [151]. Во–вторых, это могут быть ангельские силы; слово, переведенное как начальства (kyriotes), появляется в таких контекстах, как Еф. 1:21 и Кол. 1:16, где речь идет о «начальствах и властях». Такое истолкование вполне согласуется с дальнейшим текстом — об ангелах, и, безусловно, Иуда имел в виду именно это в соответствующем разделе [152]. В–третьих, «начальства» могут относиться к местным церковным руководителям, и это вполне допустимое толкование для данного стиха, но вряд ли оно подходит для следующего стиха [153]. В–четвертых, речь может идти об авторитете самих апостолов, которые, хотя и не названы «славами» в других местах (doxai, английский перевод: «неземные существа»; в русском синодальном переводе в 2:106 — «высшие»), конечно, высоко почитались верующими [154]. Тот факт, что Петр должен был защитить себя от обвинений в том, что рассказывает какие–то басни, и от снисходительного отношения к себе, вполне согласуется с таким предположением. В–пятых, вполне возможно, что здесь имеется в виду владычество Самого Бога, и Петр не раз в своем послании говорит о «Господе» (kyrios): 2 Пет. 1:1,8,11,14,16; 2:9,11,20; 3:2,8,10,14,18. Нелегко разобраться в том, кто прав в этой ситуации, хотя вторая возможность (ангельские власти), по–видимому, более предпочтительна, и ближе всего к ней пятая версия (владычество Бога, которое стоит за ангельскими властями). Вместе с тем, хотя экзотические подробности заблуждения этих людей нам не открыты, корни его кроются в том, что они презирают начальства. Идет ли речь о владычестве Христовом или о власти, которую он делегировал другим (в значительной мере второстепенный вопрос), но совершенно ясно, что здесь отчетливо проявляется их гордыня.
2. Лжеучителя презирают законную духовную власть (2:10б–13а)
Глупцы спешат вторгнуться в те области, куда боятся ступить ангелы, и, разумеется, этот принцип распространяется на высокомерную глупость лжеучителей.
10 …Дерзки, своевольны и не страшатся злословить высших, 11 тогда как и Ангелы, превосходя их крепостью и силою, не произносят на них пред Господом укоризненного суда. 12 Они, как бессловесные животные, водимые природою, рожденные на уловление и истребление, злословя то, чего не понимают, в растлении своем истребятся. 13 Они получат возмездие за беззаконие…
1) Преступление (2:106—11)
Преступление этих людей, в широком плане, быстро становится очевидным. Они дерзки и своевольны, что можно описать двумя понятиями: «беспредельные эгоисты» и «безрассудные смельчаки»[155]. Их наглость поражает Петра в самое сердце: как они осмеливаются устранить неподходящие для них части христианского учения, те, что ограничивают их потворство своим желаниям?
В чем заключается их дерзость и самоуправство, точно не известно. Они злословят высших. О ком здесь идет речь, не совсем ясно. Те, кто понимает «начальства» в ст. 10а как «церковных лидеров», стремятся здесь увидеть то же самое, но данный термин слишком возвышенный для этого. Несомненно, эти люди говорили нечто обидное, порочащее своих церковных руководителей, если последние пытались урезонить их в чем–то, но Петр говорит здесь, вероятно, совсем о другом. Слово doxai, «славы», в Иуд. 8 ясно указывает на ангелов[156]. Хотя и не следует автоматически переносить это значение из Послания Иуды во Второе послание Петра, это полезная перекрестная ссылка, особенно когда цитируются внебиблейские тексты, при этом не имеет значения, кто употребил данный термин первым. Здесь значение «ангелы», которое дается в Послании Иуды, вполне подходит. Неясно только, являются ли они падшими ангелами из 2:4 или совершенными ангелами из 2:11, но это не столь важно. В последнем случае Петр мог думать о первостепенной роли ангелов в Ветхом Завете: они были глашатаями Закона Божьего (Втор. 33:2; Гал. 3:19; Евр. 2:2)[157]. Как говорит Келли, «ангелы любого чина принадлежат к более высокому порядку, чем люди»[158].
Следующий стих (ст. 11) гораздо более сложен для истолкования. В основе Иуд. 9 и частично в том, что составляет подоплеку этого текста, лежит легенда об архангеле Михаиле, который отказался поддержать сатану в его предложении совершить суд над Моисеем, вместо этого он доверился Богу, поддержав Его милосердный закон (см. комментарии к Иуд. 9–10). Если верно, что это лежит в основе того, о чем говорит здесь Петр, то почему он так адаптировал свой материал для читателя, запутав всю эту историю? Безусловно, с первого взгляда кажется, что Петр хочет сказать следующее: «Поскольку даже ангелы отказываются клеветать на других ангелов, то христиане тоже должны отказываться злословить падших ангелов, к чему их призывали лжеучителя». Если это так, то Петр, в самом крайнем случае, изменил полностью смысл, который вкладывал в это Иуда в своем послании; или, возможно, он не понял вообще, что хотел сказать Иуда [159]. Но не обязательно придерживаться такой крайней точки зрения — о том, что одна часть Нового Завета противоречит другой.
