Несколько позже в Лос-Анжелесе умирала очень близкая мне подруга, и я поехал навестить ее. Она была человек очень тонкий, интеллектуальный, благородный, чуткий. В первый раз, когда я ее увидел, она была на таком этапе, где ее интересовала смерть и ей хотелось о ней поговорить. Когда я говорил, я уловил, что та интеллектуальная сторона в ней, которая не имела никакого опыта в связи с перевоплощением, заявляет: "Я об этом слыхала, но это мура". Я видел, что слова мои просто не оказывают воздействия. В другой раз, когда я поехал ее навестить, она была настолько слаба, что я мог лишь посидеть у ее постели.
Я просто опишу вам этот момент. Она умирала от рака лимфатической системы, и была очень сильная боль внизу живота и паху. Когда я там сидел, она буквально корчилась от боли, ворочая головой и раздирая тело руками. На лице у нее было выражение мучительной боли. Я сидел рядом с ней, делая буддийскую медитацию над угасающим телом. Это обрядовая медитация, которую делают на этапах угасания человеческого тела. Я просто сидел там, широко раскрытый, не закрывая глаз и не уходя в другое место, а просто пребывая с этим, отмечая боль, все отмечая, позволяя протекать своим чувствам, но не привязываясь к ним, не держась за них и не вынося об этом никакого суждения. Просто наблюдая за проявлением мировых законов, что сделать нелегко из-за нашей эмоциональной привязанности, особенно к тому, кого мы любим лично. Сидя там и наблюдая боль и страдания, я стал испытывать великий, глубокий мир. Комната озарилась. И в этот момент, прямо в своих судорогах, она повернулась ко мне и прошептала: "Я чувствую такой покой". Хотя тело ее корчилось от боли, в этой атмосфере медитации она сумела выйти за эту боль и испытать глубокий мир. Я, или мы, создали то вибрационное пространство, в котором мы могли быть вместе. Ни она, ни я не предпочли бы быть ни в каком ином пространстве в мире в этот момент. Это было блаженство.
На семинаре о смерти и умирании, который вела Элизабет Кублер-Росс, 28-летняя нянька и мать четверых детей, умирающая от рака и перенесшая одиннадцать операций, спросила присутствующих: "Как бы вы себя чувствовали, если бы зашли в больничную палату навестить 28-летнюю мать, умирающую от рака?" В ответах, высказанных аудиторией, были: гнев, расстройство, жалость, печаль, ужас, смятение и т.п. Тогда она нас спросила: "А как бы вы чувствовали себя, если бы вы и были этой 28-летней матерью, а всякий, кто пришел бы навестить вас, испытывал такие чувства?" И тут всем нам вдруг стало очевидно, как мы окружаем такого человека своими реакциями на смерть и забываем о том, что это человек, такой же как мы, в том теле, которое нуждается в прямом контакте с кем-нибудь. Это не отличается от упомянутого прежде примера о красивой девушке, к которой никто не может относиться иначе, как к телу.
Эрик Каст, который работал с ЛСД с раковыми больными в терминальной стадии, писал об одной няньке, которая умирала от рака. Она приняла ЛСД и, как сообщалось в журнале "Всемирные медицинские новости", сказала: "Я знаю, что умираю от этой болезни, но смотрите - как прекрасен мир!". Хотя она и была занята умиранием, она на мгновение вышла за пределы умирания и попала в иное пространство.
Несколько лет назад одна девушка, Дэбби Матисон, умирала в больнице Маунт Синай в Нью-Йорке. Дэбби приняли в центр Дзэн в Нью-Йорке, и когда она умирала, братья-монахи и ученики решили, что вместо медитации в дзэн-до, они будут приходить в ее палату и каждую ночь медитировать. В первую ночь врачи пришли со своим обходом и распахнули дверь со своим бодрым: "Ну, как вы себя чувствуете?". А там сидят эти люди в черном в глубокой медитации, и врачи отпрянули. Прошли ночи, и врачи входили в палату как в храм, что так и есть, прямо в больнице Маунт Синай. В самой больнице, В Храме Жизни, был храм тому, что за жизнью и смертью.
В Японии, когда человек умирает, у изголовья постели ставят ширму, которая изображает Чистую Страну Будды, и он или она может сосредоточиться на ней, чтобы, когда придет смерть, последние мысли были об уходе. Это как железнодорожный билет, это поезд который вас провезет, и вы можете на нем выехать, если захотите.
Эти разные случаи все больше и больше приводили меня к идее Центра для Умирания. Она у меня не новая, но на самом деле исходит от Олдоса Хаксли. Это было бы местом, куда люди приходили бы, чтобы сознательно умереть в окружении других, кого смерть не страшит. Я считал, что он должен быть в горах или у океана, с которыми явно связана вечность. Может, это были бы домики, и человек мог бы умереть там так, как он хочет, - как христианин, еврей, индус или атеист. Те, что пришли умереть сознательно, могли бы умереть с таким количеством медикаментов, каким им угодно, сколько им было бы сообразно. Хотя им и нельзя было бы просить врачей убить их, им не нужно было бы продлевать жизнь. Что еще в дополнение к жреческому и медицинскому персоналу следовало бы добавить - гида, чтобы помочь индивидууму оставаться сознательным и в такой момент.
Теперь, когда я размышляю над словом "гид" (проводник), меня поражает, что нет профессионалов в деле умирания. Всякий умирающий, с которым я разделил время, помог мне, вероятно, больше, чем я ему. Сейчас многие соприкасаются со мной и спрашивают: "Как вы думаете, мог бы я поработать с умирающими?" И я вижу, что с точки зрения любого индивидуума в смысле его или ее собственного роста, одно из глубочайших переживаний, которое может быть у нас, это работать с процессом умирания, с собственным или еще чьим-либо. Это сталкивает нас лицом к лицу со многими сложными вопросами в самих себе, которые важны для нашего собственного духовного развития и пробуждения. Таким образом я принимаю роль "гида" как воспитательную. Ибо, поистине, гид и умирающий сходятся, чтобы воспользоваться друг другом для собственной работы над собой. Это подлинный танец сотрудничества между двумя людьми. Отвлеченная сторона этого в том, что вы ни в коем случае ничего ни для кого не делаете. На самом деле, люди делают все для себя, а вы - лишь среда, в которой они это делают, когда они готовы. Таким образом, "гиды" должны быть на определенном этапе собственной эволюции для того, чтобы быть средой для пробуждения через смерть. Они должны иметь связь с планами сознания за пределами времени и пространства, которые дадут им философскую базу, позволяющую им быть хладнокровными, и не паниковать перед лицом смерти. Они должны видеть в смерти не конец, а процесс преображения на определенном этапе собственной эволюции для того, чтобы быть средой для пробуждения через смерть. Они должны иметь связь с планами сознания за пределами временн и пространства.
На том уровне, где есть только один из нас, это может быть жутко, потому что тут-то вы и сталкиваетесь с прекращением себя как отдельной сущности. И такие духовные занятия как медитация помогут мало-помалу выпутаться из привязанности к уровням иллюзии вашей отдельности.
До тех пор, пока вы не свободны от этой иллюзии и не в состоянии погрузиться в океан существования без страха, все, что вы делаете, тонко увековечивает эту иллюзию отдельности. Пока вы привязаны к своей отдельности, вы не можете помочь, а лишь увековечиваете страх, потому что в вас есть тонкий страх утраты своей отдельной личности. Поскольку большинство из нас не вполне осознали свое единство с космосом, мы должны продолжать работу над собой, а так же продолжать служить своим собратьям, чувствующим существам, и облегчать страдание. А как же мы можем облегчать страдание, когда мы сами все еще боимся? Это вопрос степени. Мы делаем, что можем для других и тем не менее, никогда не перестаем работать над собой, ибо не забываем, что это наше сознание может помочь другому освободиться.
В обсуждении Центра для Умирания я говорил о тех, ктс стремится умереть сознательно. Есть немало новых экспериментов в придании достоинства процессу умирания для всего населения, особенно замечательно сделано это в приюте в Коннектикуте, сформированному по английскому образцу. Программы эти великолепны, и я их одобряю. Однако в настоящее время я заинтересован в гораздо более специальном предприятии. Духовная община в Америке состоит из индивидуумов, которые стремятся пробудиться духовно, или сознательно, через опыт, доступный в жизни. Соответственно, они малочисленны, так как большинство людей заняты либо выживанием, либо увеличением наслаждения. Такое же соотношение в равной мере представлено в населении и в процессе умирания. Это люди, которые вследствие состояния своей эволюции желают воспользоваться своей смертью, чтобы помочь себе пробудиться в духе. С этими-то людьми я и хочу контактировать и для них создал бы Центр Умирания, или, быть может. Центр Обучения через Умирание.
Со временем, если модель эта будет полезна, это стало бы очевидно для общества. Такое крайнее заведение силой своего утверждения привлекало бы к себе круг людей, которые пробудились бы к возможности обучения через умирание уже самим существованием такого учреждения.
