Ознакомительная версия.
Миротворческая поездка в Ирак была подробно освещена российскими СМИ, и верховный муфтий Талгат Таджуддин на несколько дней стал главным ньюсмейкером религиозной сферы. Казалось, ЦДУМ одержало решающую победу в информационной войне и теперь могло рассчитывать на режим максимального благоприятствования со стороны властей, однако вскоре достигнутый успех обернулся катастрофой. Начало бомбардировок Ирака вызвало новый взрыв возмущения в российской умме. Как и следовало ожидать, наиболее болезненно отреагировал на них верховный муфтий Талгат Таджуддин. 3 апреля 2003 года председатель ЦДУМ, выступая на митинге партии «Единая России» в Уфе, произнес крайне эмоциональную речь, в которой призвал мусульман всеми силами помогать иракскому народу и предсказал, что Америку в самое ближайшее время постигнет небесная кара за военные преступления в Ираке. Главным моментом выступления Таджуддина стало объявление священной войны основным членам антииракской коалиции – США и Великобритании. Следует отметить, что идея объявить джихад этим странам возникла не сразу – за неделю до уфимского митинга пленум ЦДУМ отклонил аналогичное предложение муфтия Москвы и Московской области Махмуда Велитова. Однако множащиеся жертвы среди мирного иракского населения все-таки спровоцировали верховного муфтия ЦДУМ на столь рискованный шаг.
Объявленный Талгатом Таджуддином джихад уже имел прецеденты в новейшей истории российского ислама – помимо антироссийской священной войны, провозглашенной в 1995 году чеченским муфтием Ахмадом Кадыровым, можно вспомнить также демарш дальневосточного мусульманского лидера Алимхана Магрупова, весной 2001 года призвавшего к джихаду против мэрии Владивостока. Другое дело, что никогда такие призывы не звучали из уст столь высокопоставленного и влиятельного муфтия, к тому же входящего в Совет по взаимодействию с религиозными организациями при Президенте РФ. Именно поэтому российская власть отнеслась к объявлению джихада крайне серьезно и немедлен-f но приняла меры для его денонсации – исход очередной войны в Заливе выглядел очевидным и теперь было целесообразно не обострять отношения с победителями, а включиться в процесс послевоенного восстановления Ирака.
Уже на следующий день прокурор Республики Башкортостан Флорид Бойков объявил Талгату Таджудину официальное предостережение о недопустимости нарушения закона «О противодействии экстремистской деятельности», поскольку «заявления о священной войне мусульман способствуют религиозной розни», а представители Генпрокуратуры даже пригрозили приостановить деятельность ЦДУМ, если Талгат Таджуддин не дезавуирует свои заявления. За всю историю существования в России мусульманских централизованных структур такие угрозы в адрес одной из них прозвучали впервые.
Уловив сложившуюся конъюнктуру, председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин оперативно обнародовал заявление, в котором определил объявленный Таджуддином джихад как не имеющий силы и призвал российских мусульман сохранять спокойствие. С ним солидаризировались и другие враждебные Таджуддину муфтии, а также многие мусульманские политические и общественные деятели, в число которых попали даже лидеры Всетатарского общественного центра, совсем недавно проклинавшие Америку и восхищавшиеся «подвигами» чеченских боевиков.
Поддержал это заявление и славящийся своей непримиримой антизападной позицией верховный муфтий Нафигулла Аширов, с присущим ему тактом уточнивший, что «сумасшедший Талгат дискредитировал хорошую идею». 14 апреля на внеочередном расширенном заседании Совета муфтиев России была принята фетва, которая констатировала, что Талгат Таджуддин вывел себя из лона ислама и предстал в виде лжепророка, поскольку присвоил полномочия пророка Мухаммеда говорить от лица Всевышнего.
Впоследствии была принята дополнительная фетва, провозгласившая Талгата Таджуддина душевнобольным и, как следствие, недееспособным. Несмотря на то, что эти фетвы имели силу лишь для последователей Совета муфтиев России, СМИ поспешили представить их как общемусульманское порицание главы ЦДУМ. Оказавшееся под шквалом резкой критики и оскорблений ЦДУМ пыталось защищаться, толкуя злосчастное выступление Талгата Таджуддина как попытку призвать мусульман к мирным формам джихада, не подразумевавших вооруженную борьбу против стран антииракской коалиции.
Некоторую надежду сторонникам верховного муфтия ЦДУМ оставляла позиция Президента России, который воздержался от резких оценок случившегося и лишь заметил, что «эмоции – плохой советчик», а также поведение КЦМСК, Русской Православной Церкви, иудейских центров и Буддийской традиционной сангхи России, представители который лишь пожурили Талгата Таджуддина за излишнюю горячность. Внушал оптимизм и тот факт, что ни один из подконтрольных ЦДУМ муфтиятов не воспользовался разразившимся кризисом для перехода в Совет муфтиев России.
И все-таки позиции ЦДУМ были фатально ослаблены. Главной целью этой структуры стала уже не победа над оппонентами, а элементарное выживание.
7. Предвыборная мобилизация исламских партий – трансформации Евразийской партии России и Исламской партии России
Приближение парламентских выборов 2003 года закономерно вызвало всплеск активности мусульманских партий. На этот раз свои силы решили попробовать три ориентированные на ислам политические структуры: Евразийская партия России и Исламская партия России намеревались идти на выборы самостоятельно, а движение «Евразия» не теряло надежды интегрироваться в какой-нибудь центристский блок из числа фаворитов. Конечно, лидер Евразийской партии Абдул-Вахед Ниязов трезво оценивал свои мизерные шансы самостоятельно прорваться в Думу IV созыва, однако сопровождающие его деятельность скандалы уже не позволяли надеяться на союз с какой-либо серьезной политической силой. Исламская партия, в свою очередь, рассчитывала если не преодолеть пятипроцентный барьер, то, во всяком случае, улучшить достижение своего предшественника – движения «Hyp», набравшего на вторых парламентских выборах около половины процента голосов. Наиболее грамотную деятельность по подготовке своей партии к выборам развернул опытный Абдул-Вахед Ниязов.
Каким-то образом ему удалось объединить усилия с бывшим управляющим делами Президента РФ Павлом Бородиным, экс-президентом Ингушетии Русланом Аушевым, популярным певцом Иосифом Кобзоном, а также послом Киргизии в Королевстве Бельгия Чингизом Айтматовым и преобразовать Евразийскую партию России в «Евразийскую партию – союз патриотов России». В сентябре 2003 года базе «Евразийской партии – союза патриотов России» был создан предвыборный блок «Великая Россия – Евразийский союз», в который вошли также «Российская партия мира», «Гражданская партия России», «Российская партия Труда»,
«Интернациональная Россия» и Всероссийское общественное движение «Державный союз России». Федеральный и региональные списки блока «Великая Россия – Евразийский союз» были сформированы так, чтобы преобладание «мусульманских» фамилий не бросалось в глаза и не отпугивало иных по вероисповеданию избирателей. Тройку лидеров федерального списка составили Павел Бородин, Руслан Аушев и отставной генерал Леонид Ивашов, а сам Ниязов скромно занял четвертую позицию. Реально «Великая Россия – Евразийский союз» рассчитывала на 1-2 процента голосов, хотя председатель ее наблюдательного совета Павел Бородин на одной из пресс-конференций заявил, что «если мы не наберем 40% голосов, то это будет политической импотенцией». В свою очередь, Исламская партия России и не думала скрывать свое истинное происхождение. С момента регистрации в мае 2001 года она вынуждено пережила несколько переименований ввиду несоответствия своего первоначального названия закону о политических движениях. В мае 2003 года Исламская партия перерегистрировалась как Партия справедливости и развития России, а для сохранения аббревиатуры «ИПР» в 2002 году была дополнительно создана Истинная партия России, затем переименованная в партию Истинных патриотов России. В начале сентября 2003 года Партия справедливости и развития России и партия Истинных патриотов России на прошедшей в Махачкале совместной конференции объединились в избирательный блок «Истинные патриоты России». Вся предвыборная кампания партии «Истинных патриотов России» была построена на апелляции к чувствам верующих мусульман, а в ее логотипе отчетливо просматривалось первоначальное название – «Исламская партия России». Партийный лидер Магомед Раджабов рассчитывал набрать до 30% голосов, однако в отличие от структуры Ниязова не счел нужным ввести в свой федеральный список сколько-нибудь узнаваемых политиков. Трудно сказать, какими мотивами он руководствовался, исключая из списка все бывшее руководство «Нура» и внося в него своих многочисленных родственников, которые заняли шесть позиций из первых десяти. Ход предвыборной борьбы несколько омрачило сообщение о гибели бывшего депутата Государственной Думы и лидера Союза мусульман России Надиршаха Хачилаева, застреленного 11 августа в Махачкале. Столь печальный конец некогда ведущего мусульманского политика России заставил его коллег вспомнить о том, что взятые на себя серьезные обязательства лучше выполнять в полном объеме. 7 декабря 2003 года стало днем крушения всех надежд политиков исламского толка. Противостояние «истинных патриотов России» и просто «патриотов России» закончилось в пользу последних, которые обогнали своих соперников на три сотые процента, набрав 0,28%. Рекорд движения «Hyp» восьмилетней давности так и остался непревзойденным – суммарно «Великая Россия – Евразийский союз» и «Истинные патриоты России» набрали 0,53% процента голосов и перешагнули пятипроцентный барьер только в «родных» избирательных округах Раджабова и Аушева – Буйнакском и Ингушском. Самым неприятным в этих результатах было то, что число проголосовавших за исламские партии оказалось заметно меньше заявленной численности их членов.
Ознакомительная версия.
