Вот я, по желанию твоему, вместо Бога... (Иов. 33, 6)
Да как же так? Некий сравнительно молодой человек (пусть он себя называет юношей только в сравнении со старцами, но уж, во всяком случае, в их глазах он юн) говорит праведнику: я пред тобою, по желанию твоему, вместо Бога! Не кощунствует ли он: как можно быть «вместо Бога»? Ведь Иов и его друзья-мудрецы являются монотеистами, они знают только единого невидимого Бога – из всех их доводов и изречений это видно, и не могут они признать никого больше Богом. Как же осмеливается говорить пред ними о себе такое простой человек? Но в свете сказанного выше это получает свое объяснение: он не вместо Бога, т. е. он не выдает себя за Бога, а он представитель Бога, он непосредственно вещает глаголы Духа. Сравним провозглашенное Елиуем с тем, что Бог повелел Моисею, когда посылал его к фараону:
Но Господь сказал Моисею: смотри, Я поставил тебя Богом фараону, а Аарон, брат твой, будет твоим пророком... (Исх. 7, 1)
Что же, разве Моисей – самый возвышенный, величайший пророк, но, однако же, человек из плоти и крови, – является Богом? Конечно, нет! Но он представляет перед фараоном Самого Бога, т. е. именно через него Бог, обращаясь к фараону, призывает того покаяться и перестать злодействовать. Так же говорит Елиуй: вот, я для тебя вместо Бога. И далее он очень интересно объясняет, почему Бог именно его, Елиуя, послал к Иову. Как мы видим, прежде чем Бог Сам открылся Иову, прежде чем прозвучала ни с чем не сравнимая по могуществу своему речь Создателя «из бури» (Иов. 38, 1), к нему был послан пророк Елиуй, который сказал так:
Вот я, по желанию твоему, вместо Бога.... (Иов. 33, 6)
– «по желанию твоему», потому что Иов всё время продолжает вызывать Бога на суд, хочет, чтобы Бог открылся ему лично.
... Я образован также из брения... (Иов. 33, 6)
Елиуй сразу же оговаривается, что он не Бог: «... я образован. из брения.», т. е. из глины, смешанной с водой. Что такое человек в смысле физическом? Он таков и есть – горстка минералов, различных химических веществ в соединении с водой.
... Поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя. (Иов. 33, 7)
Прежде чем Всесильный откроется Сам, Его праведное, чистое слово Иов должен услышать из уст такого же человека, как и он, чтобы не стало ему впоследствии слишком тяжело, страшно и больно от звучания предвечных глаголов, чтобы он заранее привык к ним в условиях более щадящих. Елиуй – такой же человек, как сам Иов, подвержен таким же грехам, недостаткам, слабостям – и потому «... страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя». И однако через этого человека, слабого, смертного, говорит Всевышний – Иов как бы должен приучиться к восприятию Его присутствия, к слышанию Его речи и подготовиться тем самым к непосредственному откровению. Сначала весть свыше прозвучит из уст духовного человека, предстоящего Иову, а потом уже сможет быть воспринята им и прямо от Бога, без посредника.
Итак, Елиуй говорит, что он «вместо Бога», говорит от «искреннего сердца», и его слова совершенно правдивы:
... Потому что слова мои точно не ложь... (Иов. 36, 4)
Но далее он возвещает о себе нечто еще более торжественное и высокое:
... Пред тобою – совершенный в познаниях. (Иов. 36, 4)
Кто из людей может назвать себя «совершенным в познаниях»? А ведь далее тот же Елиуй, начав рассуждать о величии Бога, о Его делах, говорит следующее:
Научи нас, что сказать Ему? Мы в этой тьме ничего не можем сообразить. (Иов. 37, 19)
И себя он тем самым причисляет к ходящим «во тьме», потому что «в этой тьме», в ночи мира сего, в вещественном бытии природы, где дух принужден некоторое время обитать в физическом теле, мы действительно «ничего не можем сообразить» как следует. Здесь физическая «реальность» застилает нам духовный взор, и мы слепы, подобно новорожденным котятам.
Похоже, Елиуй утверждает несовместимые вещи: с одной стороны, «мы в этой тьме ничего не можем сообразить», а с другой – «... пред тобою – совершенный в познаниях». В каком случае он говорит неправду? Ведь здесь явное противоречие! Однако постараемся понять, что Елиуй прав в обоих случаях. Когда он говорит от лица Божьего, когда возвещаемое «диктует» ему Дух Божий (а Дух Божий, конечно же, совершенен в знаниях), тогда и сам он становится «совершенным в знаниях», пусть лишь на этот миг и в данном вопросе. А в остальное время он такой же, как и все остальные люди, т. е. знает очень и очень мало.
Что еще утверждает Елиуй о своей речи? Обращаясь к философам-мудрецам, он говорит об Иове:
Если бы он обращал слова свои ко мне, то я не вашими речами отвечал бы ему. (Иов. 32, 14)
«Ваши речи», т. е. речи трех друзей Иова, – в чем они состоят, на чем утверждаются их учения? На человеческой философии, на мудрости человеческой. Елиуй отвечал бы Иову «не вашими речами», т. е. не так, как говорят его друзья: он отвечал бы от лица Самого Всевышнего. Только дело в том, что трое философов прямого доступа к Богу не имели, и потому Его речь из уст этих мудрецов исходить не могла. Какая-то доля мудрости у них, конечно, была, но Дух Святой не руководил ими непосредственно в момент произнесения речи. С Елиуем же было иначе, и потому и его подход к проповеди, и взгляд на бытие мира, и отношение к Божественному и человеческому кардинально отличаются от свойственных трем друзьям Иова.
Как еще изображает Елиуй свою причастность к Божественной реальности? —
И от сего трепещет сердце мое и подвиглось с места своего.
Слушайте, слушайте голос Его и гром, исходящий из уст Его. (Иов. 37, 1-2)
Когда Дух Божий говорит в Елиуе, возвещая через его уста свою волю, то сердце самого Елиуя «трепещет». Кстати, никто из прежде выступавших мудрецов не сообщал о себе ничего подобного: каждый высказывался очень гордо, превозносясь, утверждая приоритет своего, добытого долгим опытом и размышлением, знания: мол, вот, я познал то-то, пришел к тому-то, и если вы этого не примете, то погибнете... Елиуй не таков: он при каждом слове, произносимом его устами, трепещет сердцем. Но ведь сердце человека – это святилище, в котором желает обитать Всевышний. Когда человек осознаёт это и очищает сердце, голос Божий становится слышим, и сердце «трепещет» при его звуках.
Когда Исаия зрел Бога, сидящего на престоле, и перед ним – серафимов, воспевавших Пресвятого и закрывавших крыльями свои лица, то дрогнули косяки Храма и потряслись от величия Сидящего (Ис. 6, 1-4). Таково и сердце человека – оно бывает потрясено, изумлено, оно содрогается от присутствия Божьего:
Слушайте, слушайте голос Его... (Иов. 37, 2)
«Голос Его»... «Его», а не «мой», – говорит Елиуй.
Всё сказанное выше свидетельствует нам, что именно Елиуй имеет право и обязан учить Иова мудрости, поскольку он послан Самим Богом. Только поэтому Иова, величайшего мудреца своего времени, и трех других чтимых всеми мудрецов вдруг начинает учить человек более юный.
И вот Елиуй встает – и перед старшими, более мудрыми князьями и шейхами выступает, предлагая Иову:
Если имеешь, что сказать, отвечай; говори, потому что я желал бы твоего оправдания... (Иов. 33, 32)
Как видим, он, в отличие от остальных друзей, не осуждает Иова, а желает, чтобы тот был оправдан!
... Если же нет, то слушай меня: молчи, и я научу тебя мудрости. (Иов. 33, 33)
Несмотря на, казалось бы, неуместность такого выступления младшего перед старшими, Елиуя никто не останавливает: нечего возразить трем мудрецам, потому что они все свои аргументы уже исчерпали – и ничего не добились. Нечего сказать теперь и Иову, потому что на сей раз он слышит нечто, превосходящее прежние речи, внемлет слову весьма возвышенному. И его необычайно чувствительная душа, его сердце постигают, что это – от Бога.
Таким образом, Елиуй излагает философию, условно говоря, «четвертого пути». Все три ранее предложенных пути в конечном счете отдаляют человека от Всевышнего, потому что связанные с ними учения неявно предполагают невозможность прямого Богообщения. Таким образом, эти учения ставят непроходимую преграду между Божественным и человеческим. Но путь, начертанный Елиуем, путь непосредственного водительства Духа, сближает Бога и человека, соединяет их. Бог, согласно Елиую, говорил не только в начале времен – с праотцами, не только единократно, во сне обращается Он к человеку, и не только опосредованно – даровав разум – дает ему знание о Себе, но и может непосредственно собеседовать с человеком каждый миг.
Тысячелетия спустя, в Послании к Римлянам положение и состояние человека, слышащего голос Божий, будет описано апостолом Павлом так:
Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. (Римл. 8, 14)
«Водимые» – это кто? Те ли, кого привели, а потом бросили на полпути, сказав: «Теперь ходите, как хотите»? Наверное, нет. Те ли, кто изучил карту местности, а теперь пытаются сами проложить путь по трясинам и болотам? Очевидно, тоже нет. «Водимые» – это те, кого продолжают вести; в данном случае – вести к Богу. Кто же продолжает их вести? Дух Божий, ведь «... все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии».
