К началу XVIII века в самой Англии кровопролитие на религиозной почве уже прекратилось (в Ирландии дела обстояли иначе), но избранники Божьи находили других ханаанеев в других странах, чтобы с ними сражаться. Позднейшие поколения воинов и колонизаторов сталкивались с врагом, который, в отличие от ирландских католиков, даже не исповедовал христианство, благодаря чему его было легче приравнять к народам Ханаана.
Тогдашние публицисты понимали, насколько библейские тексты удобны для всех государств, пытающихся оправдать свою агрессивную политику завоеваний. В 1730 году Мэтью Тиндаль, скептик и деист, написал труд «Христианство старое, как наш мир», где он яростно нападал на религию, указывая на то, какие плачевные политические плоды приносит жесткий фундаментализм:...
Что должен думать любой правитель, идущий на войну, о допустимости тотального уничтожения побежденных, если он знает, что Бог повелел Саулу истребить всех амалекитян: мужчин и женщин, детей и младенцев, а также волов и овец, верблюдов и ослов за тот вред, который несчастные причинили Израилю за четыреста лет до того?
Тиндаль достаточно рано почувствовал, что библейские тексты могут питать империалистические амбиции. Если какой-то стране не хватает земель, спрашивает он, могут ли ее правители не вспомнить о Библии:
...
…То, как Израиль поступил с ханаанеями – это хороший прецедент. Значит, можно захватить соседнюю страну, где живут идолопоклонники, никогда не причинявшие им вреда, и искоренить не только мужчин и женщин, но и невинных детей, чтобы завладеть их землей{209}.
Тиндаль вспоминал об испанских завоеваниях в двух Америках, в ту эпоху это был самый яркий пример уничтожения рас, сравнимый с холокостом для нынешнего мира.
Подобно другим публицистам, писавшим о завоеваниях, Тиндаль использует слово «искоренить» ( extirpate ), которое нуждается в комментариях. Это слово, появившееся в 1530-х годах, предполагает полное устранение. Латинское слово stirpes означает корень или ствол дерева, соответственно, смысл слова extirpate – это «вырвать с корнем» или «выдернуть ствол». Искоренение народа не просто наносит ему непоправимый ущерб, но оно означает, что народ прекращает свое биологическое существование. Это то же самое, что «геноцид», только данный термин появился в 1940-х годах. Однако за несколько веков до того протестантские читатели Библии были знакомы с концепцией геноцида и, более того, думали, что в некоторых обстоятельствах акт геноцида может стать абсолютно необходимым, потому что так поступать повелел Бог.
Амалек в Америке
Библейские истории об искоренении влияли на колонизаторов Америки с тех дней, когда там появились первые поселения. В трактате, написанном Робертом Греем, жителем одного из новых поселений в Вирджинии, автор выражает надежду на то, что индейцы примут христианство, а если они откажутся это сделать, в Библии есть точные указания на то, как с ними надлежит поступать: «Саул потерял свое царство и свое потомство потому, что оставил в живых Агага… которого Бог повелел не щадить, а потому надлежит уничтожить идолопоклонников, которых ненавидит Бог»{210}.
Джон Винтроп, описывая отношения завета между Богом и возникающей Новой Англией, говорит, что если колонисты не выполнят своих обетов, их ждут ужасающие последствия:
...
Когда Бог дает людям особое повеление, он следит за тем, чтобы оно было выполнено совершенно точно во всех деталях. Когда он повелел Саулу уничтожить Амалека, он точно указал, как это надо сделать, и поскольку царь нарушил указание в одном, казалось бы, неважном предмете, да еще и ссылаясь на благие причины, он потерял царство, которое было бы его наградой, если бы он выполнил поручение.
Хотя Винтроп не обсуждает здесь напрямую отношения колонистов с туземцами-язычниками, скоро можно увидеть, на что указывают эти параллели с кровавой бойней, устроенной Саулом. Винтроп без тени иронии дал своему ужасному тексту сладкое название: «Образ христианской благотворительности»{211}.
Когда отношения колонистов Новой Англии с местными жителями ухудшились, Библию стали упоминать еще чаще. По словам Коттона Мэзера, индейцы племени пекот, совершившие нападение на колонию в 1637 году, были «теми аммонитами, которые решили, что могут распространять свое зловоние перед Израилем из Новой Англии»{212}. Если они подобны Амалеку, следует уничтожить их семьи и их селения. В 1662 году поэт-новатор Майкл Уиглсворт писал о покорении «бесплодной воющей пустыни». В итоге Бог истребил тех местных жителей, которые хотели причинить вред его народу:
...
Эти проклятые амалекитяне,
Которые первыми подняли руку
На Бога Израилева,
Были ужасным образом сокрушены{213}.
Призывы Винтропа снова стали популярными в 1675 году, когда колонисты Новой Англии в очередной раз вступили в жестокую войну с туземцами. Описывая историю этого конфликта, Инкриз Мазер говорит о кознях, которые против «английского Израиля» строил «языческий народ, окружающий нас, чью землю Господь Бог отцов наших отдал нам в законное владение». Описывая битвы, он часто называет врагов колонистов «необрезанными». Разумеется, это не следует понимать буквально – колонисты тоже не совершали обрезания, – здесь он просто сравнивает индейцев с народами, против которых воевал в древности Израиль. Рассказывая об одном неудачном сражении, он пишет: «В этот день Амалек одолел Израиля, ибо руки Моисея не были воздеты, а это было необходимым» {214}.
Коттон, сын Инкриза Мазера, продолжал развивать эти идеи. В своей истории поселения, Magnalia Christi Americana , Коттон Мазер повествует о «войнах Господа» против врагов внутренних и внешних: еретиков и индейцев. Он восхищался Винтропом, называя его американским Неемией, вождем, который оберегал свой народ от язычников и отделил его от них. В 1689 году Коттон Мазер призывал солдат сражаться с индейцами так, как будто они сражаются в армии Моисея и Иисуса Навина, и, подобно многим другим клирикам до него, обещал молиться за христианскую армию, «пока вы на поле битвы держите свои жизни в своих руках, противостоя Амалеку, который ныне досаждает этому Израилю в пустыне»{215}.
В течение последующего века о расовых войнах вспоминали каждый раз, как разгорался очередной конфликт. В 1704 году в Бостоне Генри Гиббс произнес проповедь, в которой благодарил «милостивого Бога, искоренившего врагов Израиля в Ханаане» – имея в виду Ханаан американский. Повествуя о колонизации Запада, Теодор Рузвельт писал: «Многие из лучших поселенцев были читателями Библии. Они глядели на своих противников так, как еврейские пророки глядели на врагов Израиля. Мерзости, из-за которых ханаанеи были уничтожены Иисусом Навином, меркнут по сравнению с теми мерзостями, которые творили эти краснокожие дикари, земли которых должен был унаследовать иной избранный народ»{216}. В 1770-х самыми страшными врагами рождающегося американского народа стали индейцы, вступившие в союз с Британией. На этом фоне американские солдаты и политики снова обратились к библейским образам священной войны. Даже Бенджамин Франклин, при всем его гуманизме, рассуждая о том, какой великий вред принес индейцам ром, замечал: «Быть может, таков был замысел Провидения – искоренить этих дикарей, чтобы освободить землю, которую можно было обрабатывать»{217}.
Американцы были новым Израилем, и потому они с легкостью применяли к себе идеи завета и избранности. Эзра Стайлс называл Джорджа Вашингтона американским Иисусом Навином. Когда же он умер, проповедники, прославлявшие его, сравнивали его как с этим древним полководцем, так и с Моисеем. Как Франклин, так и Джефферсон желали, чтобы на новой американской большой государственной печати были запечатлены события исхода и входа в Землю обетованную. В своем втором инаугурационном выступлении Джефферсон обращался к «тому Существу, в чьих руках мы находимся и кто вывел наших отцов, как Израиля в древности, из их родных стран и насадил их в этой стране, где в изобилии встречается все необходимое для жизни»{218}. Эти идеи естественным образом привели к появлению в 1830-х годах теории о предначертании судьбы, согласно которой люди Иисуса Навина предназначены для того, чтобы занять весь Континент обетованный, устраняя всех ханаанеев, оказавшихся на их пути{219}.
Христианские империи
Не только американцы позаимствовали из Библии такие представления о самих себе. Британским империалистам была близка идея искоренения примитивных рас, таких как австралийские аборигены. Обычно подобные вещи не высказывались открыто в адрес более «продвинутых» обществ, скажем, относительно народов Индии, тем не менее, когда индийцы сопротивлялись оккупации варварскими (по мнению британцев) методами, о них вспоминали. Когда в 1857 году в Индии поднялось масштабное восстание сипаев, британские генералы начали говорить о Кромвеле и его древнем предшественнике Иисусе Навине. Даже сдержанная лондонская газета Times писала об амалекитянах, говоря, что вероломство бунтовщиков заслуживает великого пролития крови. Столкнувшись с явлением, которое отчасти представляло собой мусульманский джихад, империя вспомнила христианский язык священной войны{220}.
