Ознакомительная версия.
О хранении вкуса
Чувство вкуса хотя и является четвертым в перечне физиологов, но по силе влияния на человека есть первейшее среди других. Откуда эти обильные трапезы и изысканные кушанья? Конечно, не по необходимости и не по нужде тела, но для услаждения гортани. И что же рождают эти многоценные яства? Конечно, ничего хорошего, но только страсти телесные и душевные. Объядение, прожорливость, пьянство, ожирение, подагра, блуд и все вообще плотские подчревные страсти являются порождением чревобесия.
Священное Писание говорит об иудеях, что они, наевшись и напившись, восташа играти (Исх. 32, 6), разумея под этим блуд и всякую нечистоту. Один из старцев говорил, что если бы Навузардан, главный повар Навуходоносора, не пришел в Иерусалим, то храм Господень не был бы разрушен, разумея под этим, что "если чревобесие не возобладает над душой, то ум не подвергнется бесовской брани".
И это не все. Многоядение препятствует благочестию, как мы читаем об израильтянах: утолсте, разшире и остави Бога, сотворшаго его, и отступи от Бога Спаса своего (Втор. 32, 15). Так же и апостол Павел в послании к Филиппийцам врагами Креста именует тех, кому бог чрево, и слава в студе их (Флп. 3, 19). Особенно же чревобесие вредит молодым, у которых и так кровь кипит, а от крепкой пищи их несчастные тела превращаются в "пещь Вавилонскую". Поэтому приучи себя есть раз в день: от этого и тело твое станет легче и здоровее, и ум — чище и способней к духовным размышлениям. Но и тогда, прошу тебя, не объедайся. Ведь согласно святому Григорию Синаиту, существует три степени удовлетворения голода: воздержание — когда после еды остается еще чувство голода, доволь — когда не испытываешь голода и не отягощаешься, и сытость — когда отягощаешься немного. Так что если ты не в состоянии соблюдать первые две степени, то хоть не объедайся, помня слова Господа: Горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете (Лк. 6, 25) и того богатого, который каждый день пировал. Бойся его участи, ведь ради довольства, воспринятого им в сей временной жизни, он лишился лона Авраамова и молил, чтобы ему прохладили гортань смоченным в воде пальцем. Святитель Василий Великий советует юным не только не насыщаться вдоволь, но и не есть досыта.
Итак, всегда, когда ешь или пьешь, вспоминай слова псалмопевца: Кая польза в крови моей, внегда сходити ми во истление? (Пс. 29, 10) — и часто повторяй это, чтобы избавиться от многоядения и многопития.
Сохраняя гортань от многоядения, храни ее и от осуждения, срамословия и празднословия, помня, что за каждое праздное слово мы дадим ответ на Страшном Суде (см.: Мф. 12, 36), и да будут всегда слова твои растворены солью благодати, как заповедует апостол Павел (см.: Кол. 4, 6).
Блюдись также и от смеха, помня слова Господа: Горе вам, смеющымся ныне, яко возрыдаете и восплачете (Лк. 6, 25) и: Блажени плачущии, яко тии утешатся (Мф. 5, 4). Итак, да будем избегать смеха — как уготовляющего вечный плач и возлюбим плач — как виновника нескончаемой радости.
Хотя по преимуществу органом осязания и считаются руки, но в действительности это чувство свойственно всей поверхности тела, поскольку каждая часть и каждый член тела могут стать органом осязания. Итак, берегись от нежных рукопожатий, поскольку чувство, возникающее от прикосновений, намного быстрее вовлекает в грех. Знай же, что трудно освободиться от страстных чувств, возникших от осязания, и внемли себе всеми силами. И действия других чувств значимы, хотя иногда и кажется, что от них далеко до греха; осязание же — это уже начало греха.
Внемли, чтобы не приближаться ни рукой, ни ногой твоей близко к телу другого, и уж тем более молодого. Не простирай рук своих без нужды к собственному телу, даже чтобы почесаться, поскольку через это кажущееся незначительным осязание лукавый навыкает склонять на грехи и рисовать в воображении неподобные страстные образы, оскверняющие чистоту помыслов. Потому и святой Исаак заповедует: "С целомудрием приступай к исполнению необходимой нужды, как бы стесняясь хранящего тебя Ангела, и совершай дело со страхом Божиим" (Слово 9).
Осязание побуждает нас носить мягкие и шикарные одежды. Воздерживайся же от нарядных одеяний, помня, что одежды являются постоянным напоминанием об изгнании из рая и о наказаниях за нарушение заповеди, поскольку находившимся в раю под покровом благодати праотцам не нужны были одеяния и только после ослушания, лишившего их благодатного покрова, им понадобились лиственные опоясания. Помни и о том, что одежды нужны нам для согревания зимой и для защиты от зноя летом, согласно святому Василию Великому, так что и Соломон, имевший самые роскошные одежды, в конце концов назвал все это суетой суетствий и томлением духа (ср.: Еккл. 1, 14).
Оставь же эту тщету, брат. Вспомни, что, согласно апостолу Павлу, преходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31) и что все видимое преходяще, а невидимое вечно. Смерть приходит, и после нее — суд, а после суда — ад и муки бесконечные. И когда придет смерть, то кончатся и молодость, и суета, и не нужны станут изысканные одежды.
Осязание побуждает нас искать и мягких постелей, что разнеживает тело, удлиняет сон и разжигает похоть. Как повествуется в Отечнике, одного старца спросил брат: "Авва, как мне избавиться от блудной брани?" Тот ответил: "Воздерживайся от многоядения, от осуждения и от всего, что возбуждает страсть". Но брат сказал: "Соблюдая все это, я не нашел никакого избавления от брани". И часто вопрошая, брат докучал старцу, так что тот пошел в его келью и, увидев мягкую постель, на которой спал брат, воскликнул: "О, вот, вот где причина брани твоей, брат!"
О хранении всех чувств вообще
Блюди все свои чувства, поскольку они подобны дверцам, через которые в душу входит или смерть, или жизнь: жизнь входит, когда мы ими хорошо управляем и не позволяем пробраться привычным страстям; смерть — когда они впускают смертоносные и душевредные страсти. Позаботься очистить свою душу от той скверны, какую вносят чувства извне вовнутрь. Ведь подобно тому, как бурные потоки, выходя из берегов во время дождей, сметают на своем пути камни, деревья и все прочее, так и чувства, лишь останутся без надзора ума, тотчас бросаются на все чувственное и воспринимают всякое пошлое зрелище, всякое сквернословие — короче говоря, всякую грязь похотей, а затем привносят все это в несчастную душу, делая ее вертепом разбойников. Об этих бурных потоках возопил некогда в скорби пророк Давид ко Господу: И потоцы беззакония смятоша мя (Пс. 17, 5).
Подвизайся удерживать свои чувства, поскольку они ведут ко злу, оскверняя душу через нечистые пожелания, как говорит об этом святитель Григорий Богослов, и поскольку диавол непрестанно наблюдает за нами и, как только мы открываем одно из чувств, входит в душу и убивает ее, как говорит о том преподобный Исаак Сирин.
Живущие в миру среди соблазнов должны иметь б!ольшее внимание к себе, чем отшельники, для которых их уединение служит стеной, ограждающей от неприличных сцен, от пошлых разговоров и всякой другой скверны, так что отшельники подобны сражающимся из укрытий, а ты сражаешься с врагом в открытую, лицом к лицу, и пули летят со всех сторон, — везде ты встречаешь поводы ко греху. Отшельники подобны находящимся вдали от обрыва, а ты подобен находящемуся на его краю, как говорил авва Пимен: "Те, кто живет вдали от мира, подобны находящимся вдали от пропасти, так что, когда их тянет к обрыву сатана, они взывают к Богу, и Он, пришедши, освобождает их. Живущие же в миру подобны находящимся рядом с пропастью, так что, когда их схватывает сатана, они не успевают прибегнуть к Богу и гибнут" (из Отечника). Итак, поскольку ты находишься у пропасти, то, как только по небрежности расслабишь одно из своих чувств, близок ты к погибели, а потому изо всех сил блюди их. Ведь по словам преподобной Синклитикии, "чувства наши и без нашего желания окрадываются. И возможно разве, чтобы в дом с открытыми дверями не пробрался дым с улицы?" (из ее Жития).
Аксиома Аристотеля гласит: "Ничто не войдет в ум, если прежде не войдет через чувство". Эта аксиома не верна в тех случаях, когда речь идет о благом, — ведь и ум создан Творцом благим, поскольку все творения Божии добры зело (Быт. 1, 31). Если представить себе, что в ум человеческий не входит никакая хорошая идея, возникшая от чувств, и что он пребывает простым, без!образным, как неисписанная доска, то эта простота ума и будет его первейшим добром. Ум был создан простым и без!образным по подобию Простого и Без!образного его Творца, по образу и подобию (Быт. 1, 26). Так что в противоположность внешним мудрецам, которые обучают свой ум разным идеям и знаниям о природе и человеке, вся борьба и забота подвижников состоит в освобождении своего ума от всяких образов, форм и идей, какие в нем запечатлелись, так, чтобы ум стал без!образным и через эту свою простоту соединился с Богом и вернулся в свое первое младенческое состояние, о котором говорил Господь: Аще не обратитеся и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Об этом так пишет преподобный Нил Синайский: "Блажен ум, который во время молитвы бывает невещественен и нестяжателен и держит совершенное ко всему нечувствие" (Добротолюбие). Если же речь идет о зле, то аксиома Аристотеля оказывается совершенно верной: поскольку зло противоестественно и чуждо природе ума, созданной благой, то оно никак иначе и не может войти в ум, как только извне, через чувства. Так и в ум Адама не через собственные мысли вкралась идея греха, а извне, через чувства и подстрекательство диавола.
Ознакомительная версия.
