Ознакомительная версия.
Намерение Киприана о созыве епископского совещания с участием клира и народа встретило полное сочувствие римского клира {235}: «Великое преступление, произведенное почти во всей империи (per totum pene orbem) надлежало, как ты пишешь, подвергнуть осторожному и осмотрительному обсуждению, при совещании со всеми епископами, пресвитерами и с самыми верными мирянами, как ты сам свидетельствуешь в твоих письмах» [236].
Предполагаемое Киприаном широкое совещание епископов для решения общего вопроса о lapsi не могло отменить церковного собрания для решения конкретных случаев обратного приема lapsi. В письмах к народу Киприана мы встречаемся с указаниями на необходимость решения этого вопроса на церковном собрании: «Блаженные мученики нам писали (относительно некоторых lapsi. — H.A.), прося исследовать их просьбы. Когда Господь даст нам мир, мы вернемся в церковь, мы исследуем их по очереди в вашем присутствии и по вашему суду» [237]. Как видно из дальнейшего текста письма, Киприан предполагал, что на церковном собрании Карфагенской общины примут участие и епископы, которых Киприан специально предполагал пригласить. «Когда по милосердию Божию придем к вам, то, по созванию многих епископов, в присутствии исповедников, согласно божественному учению и вашему мнению можно будет рассмотреть письма блаженных мучеников и их желания» [238]. Вероятно, об этом же церковном собрании говорит Киприан в 43–м письме к народу. «После Пасхи и я явлюсь к вам с моими товарищами: в их присутствии, как на то мы раз навсегда согласились, можно будет и по вашему усмотрению и по общему нашему совещанию определить и постановить, что нужно делать» [239]. Однако, наряду с собором, церковное собрание почти совершенно стушевывается. Причина этого лежит в том, что оба собрания не отличаются по своему составу и легко могут переходить из одного в другое. Различие между ними заключается, так сказать, в интонации: первое — собрание епископов, расширенное участием клира и мирян, второе — собрание общины, усиленное епископами. Трудно предположить, что собрание епископов, закончив свои обсуждения, объявляет себя закрытым и открывает церковное собрание в том же составе, что и епископское собрание. Однородность состава приводит к тому, что одно и то же собрание рассматривает как общие, так и чисто конкретные вопросы. Фактически так и произошло. Весною 251 года в Карфагене состоялся «собор» для решения вопроса о lapsi. Пока длились заседания этого собора, надобности в церковном собрании не было. Естественно, когда собор закрылся, опять входит в силу нормальный порядок жизни: решение церковных вопросов на заседании пресвитериума и церковного собрания.
3. Планируя будущее собрание, Киприан указывает полный состав этого собрания, хотя все время подчеркивая, что основное ядро его составляют епископы. В послесоборных описаниях Киприана епископский характер собрания выступает на первый план. Это не означает, что собор 251 г. по своему составу не соответствовал первоначальным предположениям Киприана. Послесоборная переписка о соборе касалась главным образом принципиальных решений, а это были, в конечном счете, решения епископов. Собор 251 г., как и предполагалось Киприаном, был собранием епископов, расширенным участием клира и верного народа. Та часть собрания, которая занята была конкретными случаями и которая соответствовала церковному собранию в послесоборный период, почти не интересовала Киприана, так как это было применение на практике принципиального решения епископов. В 55–м письме, написанном в конце 251 г., состав собрания определяется следующим образом: «Итак, сообразно с тем, что было раньше предположено, теперь по прекращении гонения, когда открылась возможность сойтись вместе, собралось большое число нас, епископов…» [240]. Copiosus episcoporum numerus — таков состав собора 251 г. Это соответствовало действительности, и это отвечало первоначальным планам Киприана. То же самое мы находим в 45–м письме: «Относительно того, что у нас постановлено по делу некоторых пресвитеров и Фелициссима, товарищи наши для твоего сведения послали к тебе за собственноручной подписью письмо, из которого ты узнаешь их мнение и приговор» [241]. И, наконец, в 48–м письме: «Мы, товарищи, собравшись во множестве и отправивши к вам послами соепископов наших Калодия и Фортуната, постановили считать все до времени <отлож>енным» [242]. Оба последние письма написаны непосредственно после собора 251 г. в конце мая или в начале июня. Все эти сведения совершенно определенно рисуют нам взгляд самого Киприана на собор 251 г. Несмотря на присутствие клира и народа, собор 251 г. остается для нас собранием епископов. Отсюда совершенно естественно, что число собравшихся епископов имеет очень большое значение для авторитета самого собора. Чем больше на собрании епископов, тем авторитетнее само собрание. «Если число африканских епископов (episcoporum in Africa numerus) кажется тебе недостаточным, то знай, что мы писали об этом деле в Рим, к товарищу нашему Корнелию, который и сам, после того, как имел собор со многими соепископами (cum plurimis coepiscopis), принял такое же, как и мы, решение». [243] Как мы видели, число собравшихся епископов играло немаловажную роль в соборах во второй их форме, но авторитет собора не стоял в такой прямой зависимости от этого числа. Поскольку собор во второй форме продолжал оставаться церковным собранием, постольку авторитет самого собора связан был с авторитетом этого собрания. Собор в третьей форме отрывается почти целиком от церковного собрания и единственным признаком авторитетности его остается число собравшихся епископов.
4. Собор в третьей форме не мог отменить церковных собраний, как не мог и их заменить. Главным предметом занятий собора было решение принципиальных вопросов, в частности, на соборе 251 г. — вопроса о lapsi. Конкретное применение канона этого собора стояло в зависимости от церковного собрания. Меньше чем кто–либо другой Киприан мог сказать, что созванное им собрание епископов <могло> отстранить его церковную общину от участия в церковной жизни. Собрание епископов 251 г. необходимо было, чтобы выработать общее правило для приема lapsi. Как и раньше, обратный прием в церковь решался церковным собранием. Наиболее ясное указание на это мы находим в письме к Фиду: «Мы читаем твои письма, дражайший брат, в которых ты указываешь о Викторе, некогда пресвитере, что ему, прежде чем он принес обильное покаяние и весьма много послужил Господу Богу, Которому согрешил, вдруг наш товарищ Ферапий преждевременно и с чрезвычайной поспешностью дал примирение. Это достаточно нас задело как неподчинение нашему постановлению о том, чтобы не давать ему примирения прежде установленного по закону и полного срока покаяния без желания и ведома народа, без угрозы болезни или какой–либо другой настойчивой необходимости» [244]. Другой не менее важный вопрос остается, как и раньше, в компетенции церковного собрания: это вопрос о признании выборов нового епископа. Правда, сложный вопрос о признании выборов папы Корнелия подвергался обсуждению на соборе 251 г., но решен был окончательно не им, а церковным собранием Карфагенской церкви. Об этом ясно свидетельствует сам Киприан в письме к Корнелию: «Я велел читать перед клиром и народом те из доставленных ко мне писем о тебе и совосседающих с тобою пресвитерах, которые отзывались благочестивой простотой, а не злословием и ругательством» [245]. О признании Корнелия Киприан особой грамотой сообщил епископам североафриканской провинции: «Но и по нашей провинции мы поручили каждого епископа поставить о том же в известность, и от них также направить братьев наших с письмами» [246].
Таким образом, церковное собрание, как и раньше, решает все вопросы, относящиеся непосредственно к местной церковной жизни, но решение принципиальных вопросов переходит к собранию епископов.
5. Состав собора 251 г. определил состав всех последующих карфагенских соборов. Характер весеннего собора 252 г. достаточно ясно выясняется из письма к Фиду [247]. Это письмо написано от имени 66–ти епископов, присутствовавших на соборе: «Cyprianus et collegae qui in concilio adfuerunt numero LXVI Fido fratri». 66 епископов, собравшихся на соборе, не мыслятся тождественными собору. Это те епископы, которые присутствовали на соборе, т. е. тот numerus episcoporum, который решал вопросы, подлежащие решению собора. Заглавие письма допускает возможность предположить, что на этом соборе, как и на соборе 251 г. присутствовал клир и миряне. О них ничего не упоминается в самом письме, так как письмо является sententia episcoporum.
Следующий собор состоялся весною 253 г. [248] Numerus episcoporum определяется из письма 47, содержащего список 42 епископов североафриканской церкви. Из письма 67 нам известен numerus episcoporum осеннего собора 254 г.: письмо написано от имени 37 епископов. Собором 254 г. заканчивается группа соборов по вопросу о lapsi. Следующая группа соборов — о крещении еретиков — начинается собором 255 г. О нем мы имеем свидетельство в письме 70, которое, по–видимому, написано от лица самого собора Северной Проконсульской Африки к собору провинции Нумидии. В письме дается список епископов — 31 епископ Проконсульской Африки и 18 нумидийских епископов. «Когда мы пребывали вместе на соборе, дражайшие братья, мы читали письма, которые вы написали нам о тех, кто был крещен у еретиков и раскольников» [249]. О присутствии на этом соборе, кроме епископов и пресвитеров, упоминается в письме 71: «Чтобы ты знал, что мы, множество соепископов, об этом недавно на соборе в присутствии сопресвитеров определили, я послал тебе копию того же послания» [250].
Ознакомительная версия.
