Ознакомительная версия.
Расскажу два-три различных случая. Один был ещё в древности. Вошедшая в церковь женщина подошла к иконе, пала на колени и горько плакала. Служба кончилась, люди ушли; только служитель кончал убирать храм, а она всё плакала. Он подошел к ней и спросил:
– Должно быть, у тебя большое горе?
– Да, очень большое!
– Что? умер ли кто у тебя?
– Нет!
– Болеет ли кто?
– Нет!
– Бедность?
– Вот то-то и дело, что ничего этого нет! За три года хоть бы курёнок околел! А сказано в Писании, что лишь многими скорбями можно войти в Царство Небесное (Деян. 14, 22). Знать, Господь забыл меня?!
И удивился служитель: какие ещё есть рабы Божий на свете!
Другой случай – почти современный. В Киевской Лавре был иеромонах Парфений, горячий молитвенник и ежедневный служитель Божественной литургии, духовник митрополита Филарета Киевского. Однажды он обратился с вопросами к владыке:
– Смущает меня мысль, что у меня нет скорбей!
– Ты сам, – отвечает ему митрополит, – столько скорбей наложил на себя, что и их довольно на тебя!
Кстати, припоминается случай про самого митрополита. Благодаря каким-то причинам он был в опале. И сильно скорбел об этом. В одно время появляется на стене рука, которая пишет: “Судьба Филарета – в руках Божиих!” И он успокоился. В наше время в тех же помещениях жил архиепископ Феофан и тоже много скорбел. Ему и рассказали это чудо, бывшее в той же комнате, в которой жил архиепископ. И он в этих словах Божиих нашёл себе мир.
При этом во всех скорбях нужно всегда помнить и слова апостола Павла: “Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но… так, чтобы вы могли бы перенести” (1 Кор. 10, 13). Большего он не позволит и врагу искусителю: бесы и в свиней вошли лишь с Его разрешения (Мф. 8, 31-32). Поэтому нам не нужно чрезмерно бояться искушений: они – не выше наших сил. Но и не нужно относиться к ним легкомысленно: нет, всегда нужно помнить слово Божие: “у дверей грех лежит” (Быт. 4, 7). Тем более, не нужно желать себе скорбей и искушений.
Вот третий случай, бывший приблизительно в 1911 году. На Кавказе жили пустынники и пустынницы. В женской обители была богоугодная игумения М… Житие с сестрами было такое благодатное, что она не видела никакой скорби. И это одно смущало её. Однажды она шла по лесной тропинке. И ей явился Господь Иисус Христос с чашей в руках. Она поклонилась Ему в ноги и говорит: “Господи, спаси меня! Я не спасусь! Скорбей у меня никаких нет!” Он сказал ей: “Будут!” С той поры и начались беды для неё. Да и какие?! Её выгнали. Монастырь разогнали. А когда эти слова об отсутствии скорбей дошли до старцев, те заявили, что никогда не нужно просить скорбей, не накликать их на себя.
А иногда приходится задумываться, наоборот, над тем: почему иным людям даётся стишком много искушений? Недавно (26 декабря 1954 г.) я получил следующее прискорбное письмо от одной женщины. Вот что она пишет мне.
“Я – мать Александра (ребенка лет 3-х, с которым она была у меня с неделю назад, а ныне была с ним в соборе на литургии) и болящего младенца Сергия… Мы (т. е. она и отец) – в таком отчаянии за его болезни, что готовы бы сами в несколько раз больше проболеть, но лишь бы не ребенок… Много и очень много грехов я производила (пишу точно её слова; только она пишет без знаков препинания, и я их ставлю, где нужно, да прописные буквы, где следует, пишу. – М.В.) в своей жизни, о чём, конечно, в настоящее время сокрушаюсь, да ведь ещё каждую минуту прибавляются. Ребёнок Сергий родился в 1949 г., 20 ноября, рос до 3-х месяцев полный и как будто здоров. С 3-х месяцев у меня не было молока; и я его то оторву, то через несколько дней оно появится немного, то опять не бывает. И так он вырос на искусственном питании; молочное не кушал, а так кое-что. Месяцев с 10-ти у него была дизентерия – до 4-х лет. Всё время организм истощался – не кушал и не кушал. В храм Божий, Всех Святых, я всегда его старалась водить и причащать Святых Таин, что для него заметно стало очень дорого (т. е. полезно. – М.В.). Так же и дома со своим братишкой (3 года 5 месяцев) Александр очень часто восхваляет Всевышнего своими детскими размышлениями; поют и часто представляют – алтарь, вынос Евангелия, чаши и т. д. (это для нас так радостно; радостно, что я пишу Вам это). Ну, а дальше болел несколько раз воспалением лёгких, а бронхоаденит – всё время, ангины – бесконечные и ещё прочие детские заболевания… Когда ему было 6 месяцев, у него, по-моему, был испуг: к сонному подошла его крестная, и он её испугался, 1 месяц и 18 дней кричал, пока молитвами я не успокоила его. С 19 августа заболел так, что до настоящего дня болеет. Правда, уменьшились крики, но зато стал говорить безобразные слова и даже безобразия делает (простите, поднимает юбки) (а ему уже 5 лет! – М.В.) и говорит: вижу то и другое; как в храме стоит, говорит: вижу батюшку, а у него всё открыто; то мои ноги мертвецом пахнут ему; то вода не хороший запах имеет; ещё стал смеяться неестественно. Ещё говорил: “Я тебя, мама, не люблю, зарублю и из дому вас всех выгоню!” Кто зайдёт в дом, он оборвёт слова его и выгоняет. А иногда – ничего.
Чтобы он был без сознания, этого нет. А вот последние дни происходит с ним: раздражителен, говорит всё как-то с криком… В течение предыдущей недели он несколько раз соскакивал ночью с постели и кричал: “Мама! ты не спишь?” В течение недели его рвало раза два… с большими криками и болями. Было с ним, что он вытягивался и глаза устремлял в одну точку. Мы крестом и молитвой его ограждали. Врачи в конечном итоге признали – капилляртоксикоз, т. е. капиллярные сосуды лопнули, и кровь блуждает под кожей и в желудке; и пошли пятна красные; и ноги опухали – не мог ходить… И шишки выскакивали на лбу и на спине, а через несколько времени или часов удалялись… Когда я вошла в храм Александра Невского – он был причастник – он там подбоченился и затанцевал. И это для нас новое было… Отдала его в больницу, в клинику.
Что я хочу?.. – Молитесь за нас! И дайте мне благословение: оставить ли его в больнице или забрать оттуда? Он и там гадости говорит. Врачи ссылаются ещё и на то, что уличные слова болтает, а у меня никогда не говорил ничего подобного. Всегда старались закрыть калитку и уйти неслышно. Плач в доме – без конца; и я так дошла до такого состояния, что кричу на мужа и на тетю; вся – в слезах”.
Потом она пишет про брата Леонида, что он “был душевно болен, и бил нас всех, и воровал, и мать бил, и губу ей перекусил; мы в таком страхе находились всю жизнь, до 1942 г.; и я вся испуганная и забитая; дрожали не днями, а секундами… В 33-м году умер мой отец, Семён, а мне тогда было 16 лет… Я бросила свою учебу по бухгалтерии… Брат всё воровал, но ничем сам не пользоваться, а люди жаловались… Маму бил и душил: приставал: “Дай денег на папиросы”. А у нас их не было…
Конечно, я не хочу думать, что разве я одна переносила такие скорби… Мне хочется упасть к Вашим ногам, и плакать, и плакать.
Мой муж, Александр, человек хороший и верующий; и он Вас просит, просит за нашу семью: Александра, Александру, младенца Александра, болящего младенца Сергия; один раз помолитесь за нас, и Господь даст – и меня укрепит, и детей укрепит в вере (это – главное для нас). Что мне делать, владыко?
Не испуг ли это у него? не младенческое ли? или, может, наследственность? что? Скажите мне: Господь вам поможет мне сказать.
Простите нас за такое длинное письмо моё к Вам… Только скажите мне: может, какое другое положение надо изменить Сергию? Ради Господа Иисуса Христа благословите меня. Какой конец я должна положить с Сережей? Как тяжело! сама вся больная. А ведь мне только 37 лет! Заранее Вас благодарю”.
Какое, в самом деле, тяжелое положение… Даже плачется… И не знаю твёрдо: что же делать им несчастным?
Но об этом подумаю. Бог даст, после… А сейчас нужно сказать просящим Бога о скорбях: “Ой! остерегайтесь от этого! Видите, какие искушения бывают у людей! Да ещё и худшие бывают! Почитаешь Евангелие: бесноватые как мучились! Вон про одного пишется: “Он имел жилище в гробах (пещерах, где погребали умерших), и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его; всегда, ночью и днём, в горах и гробах, кричал он и бился о камни” (Мк. 5, 3—5). У евангелиста Луки ещё дополняется: “одержим” был бесами “с давнего времени, и в одежду не одевавшийся”. “И был гоним бесом в пустыни” (Лк. 8, 27, 29).
Какое страдание! Какое несчастие!.. И как мы осмеливаемся желать себе страданий и искушений? Не нужно, не нужно! Наоборот, будем благодарить Бога, что с нами нет этого!.. Вон родители ребен ка хотели бы “в отчаянии в несколько раз более проболеть”, чем он… Так тяжко им!
Нет, нет, люди! Не просите себе искушений!.. Но что же им делать? Что сказать? Как помочь?.. Вот и думаешь… Слава Богу, что хоть сострадаешь им немного… Да что из того?! Им – не легче!.. Я – бессилен… И не знаю, зачем Божий Промысел прислал мать (на прошлой неделе) ко мне? И ещё она прийдёт, по моему приглашению, во вторник. А что я скажу ей?! Бедная!
Ознакомительная версия.
