(Ам. 2, 4-16. Иуда, Израиль, Моав, Аморрей в библейских текстах часто выступают как имена собирательные).
Как и другим пророкам, словеса Божии открываются Амосу в символических видениях: всё пожирающая саранча означает многочисленное вражеское войско, огонь — войну или стихийное бедствие, свинцовый отвес — меру беззакония, предел, который положен Господом, корзина спелых плодов — "жатву", т. е. скорый суд и т. д. (см. 7 и 8 гл). Фрагмент (Ам 7, 10–17) показывает, что проповедь Амоса вызвала серьезное недовольство властей и священника со схожим именем Амасия: "послал Амасия … к (царю) Иеровоаму … сказать: Амос производит возмущение против тебя среди дома Израилева; земля не может терпеть всех слов его: … "от меча умрет Иеровоам, а Израиль непременно отведен будет пленным из земли своей". И сказал Амасия Амосу: провидец! пойди и удались в землю Иудину; там … пророчествуй, а в Вефиле больше не пророчествуй, ибо он святыня царя и дом царский. И отвечал Амос … я не пророк и не сын пророка, я был пастух и собирал сикоморы. Но Господь взял меня от овец, и сказал … "иди, пророчествуй к народу моему, Израилю". Теперь выслушай слово Господне …
жена твоя будет обесчещена в городе,
сыновья и дочери твои падут от меча;
земля твоя будет разделена межевою вервью,
а ты умрешь в земле нечистой,
и Израиль непременно будет выведен из земли своей".
Логика пророка понятна: если ты, священник, призванный пасти народ для Господа, вместо принятия воли Божией занимаешься доносами и не хочешь слушать слова Его, то тем более ведомый пастырем народ не услышит их; и забыв своего Творца, Израиль будет сметен с лица земли. И потому суровые слова Амоса (которые полностью в итоге исполнились) звучат не как угроза, даже не тайна, а опытное знание непреложных духовных законов, действующих не только в жизни отдельного индивида, но народа в целом.
…Но Бог в пророческих писаниях предстает не только как грозный и нелицеприятный Судия, Он милостив и прощает одумавшихся. И буквально все пророки гневные предупреждения чередуют с призывами к истинному покаянию — пока есть время. Тема милосердия Божия особенно характерна для другого замечательно "малого" пророка — Осии, жившего на юге Израиля. Многие пророки совершали т. н. символические жесты и необычные действия, которые должны были привлечь внимание к смыслу их тревожных слов. Но в этих поступках Осия превзошел остальных: он специально женился на известной блуднице Гомери и назвал родившихся от нее дочерей именами "Непомилованная" и "Не мой народ", чтобы сравнивать затем Израиль с блудницей и изменницей, ставшей неверной своему великому Супругу — Ягвэ, а израильтян — с детьми, рожденными от прелюбодеяния!
"Судитесь с вашей матерью, судитесь;
ибо она не жена Моя, и Я не муж ее;
пусть он удалит блуд от лица своего
и прелюбодеяние от грудей своих,
дабы я не разоблачил ее донага
и не выставил ее, как в день рождения ее,
и не … превратил ее в землю сухую …
И детей ее не помилую,
потому что они дети блуда.
Ибо … осрамила себя зачавшая их …
говорила: "пойду за любовниками моими,
которые дают мне хлеб и воду,
шерсть и лен, елей и напитки"
За то … Я загорожу путь ее тернами …
и она не найдет стезей своих;
и погонится за любовниками своими,
но не догонит их …
А не знала она, что Я, Я давал ей
хлеб и вино и елей …
и золото, из которого сделали истукана Ваала".
(Ос. 2, 2-13; "любовники" — языческие боги).
Неверная душа Израиля у Осии далека от идеала чистой невесты Песни Песней, но пророку не случайно было повелено взять в жены блудницу: если Израиль раскается, любящий Бог снова примет его под Свой небесный кров. И в 6-ой гл. Осия открывает новое и очень важное о Боге, говоря от Его имени:
"Что сделаю тебе, Ефрем? (другое имя Израиля)
что сделаю тебе, Иуда?
благочестие ваше как утренний туман
и как роса, скоро исчезающая.
Посему Я поражал через пророков
и бил их словами уст Моих,
и суд Мой, как восходящий свет.
Ибо Я милости хочу, а не жертвы,
и Боговедения более, нежели всесожжений.
Итак, согласно Осии, кающийся грешник вместо гнева Божия узнаёт совсем иное — Его милость, Его прощение. А последней фразой насчет истинного ведения Бога Осия начинает еще одну пророческую тему, развитую Исайей и Иеремией: о большей значимости внутренней духовной жизни по сравнению с религиозным ритуалом.
Книги пророков часто состоят из откровений, записанных ими или их учениками в разное время, и далеко не всегда последовательная нумерация глав соответствует хронологии событий, связанных с выступлением пророка. И оттого книги эти невозможно воспринимать как некое повествование: первые главы могут относиться к более поздним событиям, чем средние и последние. Для специалистов здесь большое значение имеет текстуальный анализ, хотя методы его тоже не совершенны. Но в любом случае многое в писаниях пророков становится нам ясным, если мы исследуем их книги одновременно с историческими книгами ВЗ, описывающими того или иного царя, правившего в Израиле при том или ином пророке. Эта работа по выявлению взаимосвязи пророческих и исторических книг не только нужна для понимания определенной реакции пророка на события. Она важна потому, что сама история оценивается пророками как место встречи Божественной и человеческой воли, и народ в любом случае должен научиться извлекать правильный духовный урок из поражений и бед. Этому, в частности, посвящена замечательная книга "малого" пророка Аввакума, в некотором смысле пересекающаяся с кн. Иова.
Аввакум, современник вавилонских завоеваний в Палестине, задает Господу два вопроса. Первый: почему Господь допускает зло по отношению к Своему народу?
"Доколе, Господи, я буду взывать,
и Ты не слышишь,
буду вопиять Тебе о насилии,
и Ты не спасаешь?
Для чего даешь мне видеть злодейство
и смотреть на бедствия?
Грабительство и насилие предо мною,
… восстает вражда … поднимается раздор …
закон потерял силу …
суд происходит неправедный".
Господь отвечает пророку:
"…внимательно вглядитесь,
и вы сильно изумитесь …
Я подниму халдеев,
народ жестокий и необузданный,
который ходит по широтам земли,
чтобы завладеть не принадлежащими ему селениями.
Страшен и грозен он;
от него самого происходит суд его и власть его.
Быстрее барсов кони его …
весь он идет для грабежа,
устремив лицо свое вперед
(именно так, кстати, изображались месопотамские воины на древних барельефах),
он забирает пленников, как песок.
И над царями он издевается …
над всякою крепостью он смеется …
сила его — бог его".
Итак, Бог объясняет Аввакуму, что нашедший на них враг есть на самом деле орудие Божие для наказания (т. е. в конечном итоге для исправления). Этот урок актуален и сегодня: в случившихся бедствиях не столько внешний враг виноват, сколько собственное безверие и забвение заповедей, за которые и насылает Бог на Свой народ сокрушительное бедствие. Подобная мера крайняя, но в случае абсолютно бездуховной жизни только она способна через страдание привести к покаянию.
Второй раз вопрошает Господа Аввакум:
"Но не Ты ли издревле
Господь мой, Святый мой?
мы не умрем!
Ты, Господи только для суда попустил его.
Скала моя! Для наказания Ты назначил его.
Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния,
и смотреть на притеснение Ты не можешь;
для чего же Ты. безмолвствуешь,
когда нечестивец поглощает
того, кто праведнее его,
и оставляешь людей, как рыбу в море
… Всех их захватывает (враг) в сеть свою
… и оттого радуется и торжествует.
За то приносит жертвы сети своей
и кадит неводу своему…"
Господь отвечает и на вторую жалобу Аввакума, обращаясь теперь к Халдее:
"Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим
— надолго ли? …
Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений …
чтобы устроить гнездо свое на высоте..
Бесславие измыслил ты для твоего дома,
истребляя многие народы …
горе строящему город на крови
и созидающему крепости неправдою! …
обратится и к тебе
чаша десницы Господней …
Ибо злодейство твое на Ливане обрушится на тебя …
за пролитие крови человеческой,
за опустошение страны …
Горе тому, кто говорит дереву "встань!"
и бессловесному камню: "пробудись!" …
он обложен золотом и серебром,
но дыхания в нем нет.
А Господь — во святом храме Своем:
да молчит вся земля пред лицем Его!"
Итак, оказывается, что если враги (в контексте — халдеи) промыслительно исполняют волю Божию относительно Израиля — а это можно увидеть только глубокой верой и не каждому дано — то это еще не значит, что они творят доброе, в полном смысле Божие дело. Они "слуги" Божии не в прямом, а в аллегорическом смысле; но по сути они — кровожадные убийцы и идолопоклонники, и суд над ними несомненно грядет. И в этом второй урок, вторая половина правды: Господь попускает быть злу не навсегда, а до судных времен. (В связи с этим вспоминается изречение Господа в Евангелии: должно быть соблазнам, но горе тому человеку, через которого приходят соблазны). Поистине глубок и поучителен смысл диалога Аввакума с Ягвэ!
