— Честный отче, что же ты отошел от царя, когда он так старается об исполнении твоей просьбы, и стоишь в стороне?
Сказал ему старец:
— Чадо, они свое дело делают, а мы свое".
После сего царь дал святому письменное удостоверение, и отпустил его с миром. Бог воздал царю в тысячу раз за оказанную блаженному Савве милость и за исполнение его просьбы. Сбылось пророчество старца: через несколько времени царь действительно одержал две славные победы над врагами, приобрел Рим и Африку и обоих царей: Виттига Римского[249] и Гелимера Кареагенского[250] он увидел приведенных пленниками в Царьград. Преподобный же Савва возвратился в Иерусалим, и по просьбе патриарха и епископов, опять отправился в Кесарию и Скифополь объявить царский указ[251]; там он увидел маленького отрока Кирилла (составителя сего житие), назвал его своим учеником и предсказал о нем, что он будет иноком в его лавре.
Вскоре по возвращении оттуда, Савва заболел; узнав о сем, патриарх Петр пришел его навестить и, увидев, что в келлии у старца ничего нет, даже самого необходимого при его болезни, кроме небольшого количества стручков и старых фиников, взял его и на носилках перенес в свою епископию и сам заботился о нем, служа ему своими руками. По прошествии нескольких дней, преподобному Савве было некое Божественное видение, возвещавшее ему о скором его преставлении.
Он рассказал о виденном патриарху и просил отпустить его в лавру, чтобы скончаться в своей келлии. Патриарх, всячески желая угодить ему, отослал его в келлию со всем необходимым для покоя больного. Старец лёг в своей келлии, призвал всех отцов и братий, простился с ними в последний раз и поставил вместо себя игуменом некоего достойного мужа, по имени Мелита, завещав ему сохранить нерушимо все монастырские предания. Четыре дня он ничего не ел и ни с кем не говорил. В субботу вечером он попросил Пречистых Таин и, причастившись, сказал последнее слово:
— Господи, в руки Твои предаю дух мой!
Так скончался он пятого декабря, прожив девяносто четыре года, и перешел в нестареющую жизнь, в сопровождении Ангелов Божиих и святых мучеников[252].
По всем пределам Иерусалимским разнеслась весть о кончине преподобного, и собралось изо всех лавр и монастырей бесчисленное множество иноков; прибыл и патриарх с епископами и гражданскими начальниками. Отпев, погребли с честью тело его между обеими церквами, на том месте, где некогда преподобный видел огненный столп[253]. А что душу его святую проводили на небо Ангелы и мученики, узнали из следующего. Жил в святом городе один художник серебряных дел, родом из Дамаска, по имени Ромул, первый из диаконов, служащих при св. Гефсимании; он сам рассказал, как во время кончины преподобного отца Саввы, воры подкопались под его дом и украли много серебра, и его собственного и чужого, бывшего у него, всего до ста литр[254]. В тяжкой печали Ромул пришел в церковь святого мученика Феодора и в течение пяти дней плакал и возжигал свечу перед алтарем. В пятую ночь он уснул и увидел святого мученика Феодора, который спросил его:
— Что с тобой, брат? что ты так тужишь и плачешь?
Он отвечал:
— У меня пропало серебро, и мое и чужое, воры меня обокрали, потому я плачу и тужу, и молюсь, но без успеха; ты не услышал меня.
Святой же сказал:
— Поверь мне, брать, меня не было здесь в сии дни; нам, всем мученикам, повелено было собраться встретить святую душу преподобного Саввы, вышедшую из тела, и проводить ее на место упокоения; а теперь не плачь, а пойди на такое-то место (он назвал место) и найдешь украденное.
Ромул тотчас встал, взял некоторых своих знаемых, пошел с ними на указанное место и нашел всё так, как было сказано святым Феодором в явлении.
Нельзя умолчать и о некоторых других чудесах, бывших по кончине преподобного. Два страннолюбивых брата имели виноградник и часто давали приют братиям, приходившим к ним из лавры блаженного Саввы; они заболели какою-то тяжкою болезнью в самое время сбора винограда, так что отчаялись получить и вино, и остаться в живых. Они верили в небесное предстательство преподобного Саввы и часто поминали его, призывая на помощь; святой же скоро услышал их молитву, явился каждому отдельно и сказал:
— Я помолился Богу о вашем здоровье, Он дал вам по просьбе вашей; вставайте и идите на свою работу.
Прийдя в себя, они почувствовали себя здоровыми, прославили Бога и благодарили святого. С тех пор каждый год, в тот день, когда совершилось сие чудо, они справляли большой праздник.
Некая благочестивая и добродетельная женщина, по имени Гинара, обещалась пожертвовать две завесы на украшение церквей в Кастеллий и в пещеру, но, по лености ткачихи, те завесы долго не были готовы. Гинара очень печалилась о сем. Тогда ей явился преподобный Савва и сказал:
— Не скорби, завтра дело пойдет успешно, ибо приношение твое будет угодно.
Он явился также и ткачихе и с гневом упрекал ее за леность. На утро одна другой рассказала виденное, и работа вскоре была готова.
Эконом великой Лавры нанял сарацинских верблюдов для перевозки от Мертвого моря купленной пшеницы. Когда верблюды пришли с пшеницею в лавру, один из них сошел с дороги направо, упал с берега с ношею в поток и лежал в болоте. Хозяин верблюда, сарацин, воскликнул:
— Отче Савва, помоги и не дай погибнуть моему верблюду.
И тотчас, в одно мгновение, он увидел честного старца, сидящего на верблюде; он побежал другим путем, сошел в поток и нашел своего верблюда невредимым, но сидевшего на нем уже не видел. Пшеница также оказалась цела. С тех пор каждый год сей Сарацин приходил в Лавру для поклонения гробу преподобного Саввы.
Однажды последователи Оригена, собравшись из разных мест под начальством некоего Леонтия, намеревались внезапно напасть на великую Лавру и разогнать правоверное стадо преподобного Саввы, а Лавру разорить всю до основания. Заготовив для сего множество ломов и другого железного орудия, а также и оружие, они пошли целым полчищем в великой ярости. Был второй час дня, и вдруг нашла на них в пути тьма и туман; весь день они проблуждали и не нашли Лавры, но забрели в непроходимые места, где застигла их ночь; с трудом, на следующий день они очутились близ монастыря святого Маркиана[255]. Поняв, что им ничего не удастся, они разошлись каждый к себе с позором; и сбылись на них слова Исаии пророка: "Опустошение и гибель на стезях их… осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень" (Ис.59:7, 10). Бог же хранил Лавру ради угодника Своего, преподобного Саввы, славно в ней потрудившегося. Его святыми молитвами и нас да сохранит от всех зол Преблагой Единый в Троице Бог, Отец, Сын и Святой Дух, Ему же слава во веки, аминь[256].
Кондак, глас 8:Яко от младенства Богу жертва непорочная принеслся еси добродетелию, Савво блаженне, садоделатель быв благочестия: темже был еси преподобных удобрение, гражданин же пустынный достохвален. Темже зовем ти: радуйся Савво пребогате.
Память преподобных Кариона монаха и сына его Захарии
Жил в Египте[257] один человек, по имени Карион. У него было двое детей, которых он оставил своей жене, а сам ушел в скит[258] и стал иноком. Через несколько времени случился голод в Египте; жена Кариона, натерпевшись нищеты, пошла к скиту, неся с собою детей, одного — мальчика, по имени Захарию, другую — девочку, и села под деревом на берегу источника. В ските был обычай: если придет какая женщина для беседы с иноком, то они должны были разговаривать издали, через реку. И сия женщина через реку сказала Кариону:
— Вот ты — инок, а теперь большой голод: кто же прокормит твоих детей?
Карион сказал жене:
— Возьми ты себе ребёнка женского пола и уходи, а мне пусть останется мальчик.
И взял себе Карион ребенка Захарию, воспитал его в скиту, и все знали, что это — его сын. Когда отрок вырос, произошло из-за него неудовольствие среди иноков. Услыхав о сем, Карион сказал Захарии:
— Встань и уйди отсюда, потому что из за тебя ропщут на меня отцы.
Захария же отвечал:
— Я твой сын; куда я пойду от тебя?
Тогда они оба, отец Карион с сыном, взяли и ушли в Фиваиду[259], и прожили там в келлии несколько дней. Но и там поднялся ропот, и они опять вернулись в скит, хотя братия и здесь не переставала роптать. Тогда Захария пошел к озеру с ядовитой водой, погрузился до ноздрей в воду и пробыл так час; после сего он стал похож на прокаженного, и отец с трудом узнал его. Когда он пришел к святому Причащению, то святому пресвитеру Исидору было откровение о Захарии, и тот сказал ему:
— Чадо, в прошлое воскресенье ты пришел причаститься, как человек, а теперь, как Ангел.
