— Потому–то ты так и взволновался, что не знаком еще с смрадом нечистых женщин…
И, желая укротить страсть его, она старается внушить ему отвращение к себе.
— Я в периоде месячного очищения, и никто не может приблизиться ко мне без того, чтобы не обонять смрада…
Такие и другие подобные речи подействовали на инока. А придя в себя, он залился слезами…
Увидав, что инок успокоился, женщина говорит ему :
— Вот видишь: если бы, послушавшись, я отдалась тебе, мы теперь сидели бы уже врознь, совершив грех. Какими глазами посмотрел бы ты на моего отца? Как, вернувшись в монастырь, ты мог бы слушать лик святых, воспевающих Богу? Прошу тебя — отрезвись и не стремись к тому, что может из–за минутного наслаждения погубить все твои подвиги и лишить вечных благ.
Выслушав эти речи, брат возвратился в монастырь, принес покаяние во грехе своем и воздал благодарность Богу за то, что Он чрез благоразумие и целомудрие женщины не допустил его до конечного падения.
Об этом происшествии передал тому, кто разсказывал нам, сам подвергавшийся брани инок.
206. Как знатная женщина научилась кротости.
Один из отцев разсказывал нам о некоей знатной особе, из сенаторского рода. Она отправилась на поклонение св. местам. Прибыв в Кесарию, она предпочла здесь остаться и проводить жизнь в уединении.
— Дай мне девицу, стала просить она епископа, чтобы она воспитывала меня для иноческой жизни и научила страху Божию.
Избрав одну смиренную девицу, епископ приставил к ней. Спустя немного времени, при встрече, епископ спросил:
— Ну, что—девица, приставленная к тебе?
— Она прекрасного поведения, отвечала знатная женщина, только совершенно безполезна для души моей, потому что представляет мне действовать по произволу. Она очень скромна, а мне нужно, чтобы бранили меня и не позволяли мне исполнять мои прихоти.
Тогда епископ, избрав другую, крутого нрава, приставил к ней. Та то и дело говорила ей: «дура богатая», или бранила ее другими подобными словами.
Вскоре епископ опять спрашивал:
— Какова девица?
— Вот эта воистину приносит пользу душе моей. Таким–то образом она стяжала великую кротость.
207. Девица, окрещенная ангелами.
Авва Феона и авва Феодор разсказали нам: «при патриархе Павле в Александрии осталась сиротою после смерти родителей, очень богатых людей, одна девица. Она была не крещена. Однажды вышла в сад, оставленный ей родителями. При домах знатных даже среди города есть сады. В глубине сада она увидала неизвестного человека, собравшегося удавиться. Быстро подбежав к нему, она спросила:
— Что ты делаешь, добрый человек?
— А тебе какое дело? Уйди! Я в большом горе…
— Скажи мне всю правду. Я, может быть, помогу тебе.
— Я много должен. Мои заимодавцы сильно теснят меня, и я предпочел скорее умереть, чем вести такую горькую жизнь.
— Прошу тебя… вот возьми все, что у меня есть, и отдай… только не губи себя.
Тот согласился на это и уплатил долги.
Между тем девица оказалась в стесненном положении. И не мудрено: осталась без родителей, позаботиться об ней было некому. Придя в крайнюю бедность, она начала распутную жизнь.
А те, которые знавали ее родителей, говорили: «кто знает суды Божии, как и для чего попускается душе падать!»
Молодой организм не вынес такой жизни: она заболела и—опомнилась. В сокрушении духа она просила соседей: «ради Господа, сжальтесь над душой моей ипоговорите с папою, чтобы мне стать христианкой». Но все отвернулись от нее с презрением.
«Кто пожелает быть восприемником такой распутной женщины?» говорили об ней.
И была она в большой скорби.
Когда она совсем пала духом при таких обстоятельствах, явился ей ангел Господень в виде того человека, которому некогда оказала она милость.
— Что с тобою? — спросил ее ангел.
— Я желаю сделаться христианкой и, увы, никто не хочет сказать обо мне.
— В правду ли ты желаешь?
— Да, и прошу и тебя об этом.
— Не падай духом! я приведу кого–нибудь, и тебя примут в лоно Церкви.
Ангел приводит еще двух ангелов, и они относят ее в церковь. Потом, приняв вид известных сановников при особе наместника, приглашают клириков, на обязанности которых было крестить новообращенных. Клирики спрашивают сановников :
— Ручается ли ваша любовь за нее?
— Да! — отвечают они.
Клирики совершили все, что следует по чину над готовящимися ко крещению, и окрестили ее во ямя Отца и Сына и Св. Духа. Потом облекли ее в одежды новокрещенных. Ангелы перенесли ее в дом, куда она вернулась в белых одеждах. И положив ее, стали невидимы.
Соседи, увидав ее в белых одеждах, спрашивали :
— Кто окрестил тебя?
— Кто–то пришел, — отвечала она, — отнесли меня в Церковь, сказали клирикам, и они окрестили меня.
— Да кто же именно ? Какие клирики ?
Об этом она ничего не могла сказать. Доложили папе. Папа призвал клириков, приставленных к крещению.
— Вы ли окрестили ту женщину? — спросил папа. Те не отреклись, подтвердили и сказали, что были приглашены для того таким–то и таким–то из сановников при правителе. Епископ посылает за указанными лицами и спрашивает у них; точно ли они поручились за девицу ?
— Ничего мы не знаем, отвечали те. Не знаем и тех, кто сделал это.
Тогда епископ понял, что это—дело Божие. И пригласив новокрещенную, спросил:
— Скажи мне, дщерь моя, что сделала ты доброго?
— Я блудница и бедная… Что же доброго могла я сделать ?
— Так–таки и не знаешь за собою ни одного доброго поступка?
— Нет… вот разве это… однажды я увидала неизвестного мне человека, собиравшегося удавиться. Его сильно теснили заимодавцы. И, отдав ему все мое состояние, я избавила его от беды…
И, сказав это, она почила в Господе, получив отпущение своих вольных и невольных прегрешений.
Епископ прославил Господа: «праведен еси, Господи, и правы суды Твои!» (Пс. 118, 137).
208. Ответ старца брату, одержимому печалью.
Один брат, одержимый печалью, спросил старца:
— Что мне делать!? Помыслы одолевают меня, внушая мне,что напрасно я отрекся от мира и — все равно — спасения не достигну…
— А ты знаешь ли, — ответил старец, — хотя бы мы и не могли достигнуть земли обетованной, нам лучше сложить кости в пустыне, чем возвратиться в Египет! ?..
209. Наставления св. мужа по поводу слов молитвы Господней: не введи нас во искушение.
Один из святых сказал: «молясь Господу: «не введи нас во искушение», мы не о том просим, чтобы нам не подвергаться искушению, потому что это невозможно. Нет, — мы молимся о том, чтобы под влиянием искушения нам не возжелать деяния, неугодного Богу. Вот это и значит—не впасть в искушение. Например, святые мученики, испытываемые мучениями и не побежденные ими, не впали в искушение, подобно сражающемуся со зверями, пока он еще не съеден зверьми. Если же будет растерзан, значит—пал среди испытания. Так и при каждой страсти—пока человек не побежден ею».
210. Епископ, одержавший победу смирением.
Разсказ одного из отцов: два епископа, жившие недалеко один от другого, поссорились между собою. Один из них был богат, а другой был весьма смиренный человек. Богатый искал случая повредить другому. Тот узнал об этом и сказал своему клиру :
— Мы победим его благодатию Христа. Он хорошо знал, как ему поступить.
— Кто же может, владыко, устоять против него? — возразил клир.
— Подождите и сами увидите.
Епископ стал выжидать благоприятного случая. И вот, когда его собрат отправлял торжество в честь св. мучеников, он, взяв свой клир, повелел :
— Следуй за мною, и мы одержим победу.
— Что такое он намерен сделать? — разсуждали между собою клирики.
Епископ отправляется на праздник. И вот когда другой шел, совершая всенародное молебствие, он, лишь только шествие приблизилось, бросается к ногам собрата, вместе со всем своим клиром, со словами:
— Прости нас, владыко! мы—рабы твои…
Тот, пораженный этим поступком, умилившись в душе, по действию благодати Божией, изменившей настроение сердца его, сам объемлет ноги собрата и говорит:
— Ты—мой владыка и отец!
И с того времени установилась между ними великая любовь.
И сказал смиренный епископ своему клиру:
— Не говорил ли я вам, что мы победим благодатию Христа? И вы поступайте так же,когдавозымеете что–либо друг против друга, и всегда победите.
Вот другое изречение старца: «смиренный превосходит самого царя славою, потому что царя славят только в лицо, а смиренного и в глаза и за глазами все хвалят и ублажают».
211. 0 старце, освободившем из темницы брата, унесшего у него имущество.
Один авва разсказывал нам: «близ нашей киновии жил старец возвышенной души, а подле него жил еще один брат. Однажды, в отсутствие старца, брат, по внушению диавола, отворив келлию старца, вошел в нее и похитил книги и сосуды. Старец возвратился и, войдя в келлию, заметил пропажу сосудов, и пошел к соседу сказать ему о похищении. И вот его сосуды— среди келлии… Брат не успел еще испрятатьих. Старец не желал ни стыдить, ни обличать брата. Сделав вид, будто он внезапно почувствовал боль в желудке, он тотчас вышел как–будто для естественной надобности и пробыл вне келлии достаточно времени для того, чтобы брат мог убрать сосуды. Вернувшись к нему, старец начал с ним разговор о постороннем предмете и брата не обличил.
