— Сможет ли ислам адаптироваться к условиям современности, настоятельно требующей углубления научных знаний и абсолютной практичности?
— Как же может ислам, основанный на естественных требованиях человеческой природы и мышления, предписывающий своим последователям искать знаний и преумножать их, и добросовестно выполнять все свои обязанности — как же может такая религия отстать от века, поощряющего развитие науки и культуры? Ислам не только не препятствует, но напротив — предписывает правоверным учиться. Вот что говорит Господь по этому поводу:
«Скажи: “Размышляйте обо всем, что есть в Небесах и на Земле”».
Истинно верующие названы в Коране «размышляющими о сотворении Неба и Земли».
Первые мусульмане доказали, что религию можно совмещать с повседневной жизнью и с наукой без риска сбиться с истинного пути. Они изучали греческие и римские научные и философские сочинения, переводили, комментировали и дополняли их. Им не были чужды никакие мирские занятия, включая сельское хозяйство, торговлю и ремесла.
Одной из причин быстрого распространения ислама на раннем этапе как раз и был практический, а не теоретический характер этой религии. На первое место в ней выдвигаются законы и предписания, которым следует повиноваться, и принципы, применимые в повседневной жизни.
Ислам отвечает всем требованиям человеческой природы, излагая принципы, полезные как для тела, так и для души. И он не отдает предпочтения первому в ущерб последней или наоборот. Ислам не запрещает человеку наслаждаться земными благами, но в то же время и сдерживает человеческую алчность, запрещая все то, что может принести ему вред или развратить его. Но, наряду с этим, ислам не пренебрегает и духовной стороной человека, способствуя ее развитию.
— Почему мусульманские женщины закрывают лица, и исчезнет ли со временем этот обычай? На Западе принято считать, что в исламских странах женщины пребывают в униженном, полурабском состоянии, и на них здесь смотрят как на существа низшего порядка. Что Вы об этом скажете?
— Что касается ношения женщинами покрывала, — последовал ответ, — то ислам предписывает здесь определенный порядок, согласно которому женщине не следует демонстрировать свои прелести посторонним и привлекать к себе внимание броскими нарядами. Это способствует сохранению женщинами правил приличия и помогает мужчинам уберечься от их чар. Нет сомнений: ислам, предписывая эти правила, стремится оградить и мужчин, и женщин от искушения и греха.
Ислам, однако, не слишком строг в отношении женщин. Он позволяет им оставлять открытыми лица и кисти рук во избежание нездорового любопытства.
Сложившееся на Западе мнение о мусульманской женщине как существе бесправном, порабощенном и униженном не соответствует действительности прежде всего потому, что, согласно нашим вероучениям, она наделена всеми правами. Ислам позволяет им (в разумных пределах) все необходимое для счастья. Им предоставлена относительная свобода и право быть полными хозяйками в своих жилищах. Для них открыто обучение любого рода наукам. Более того, женщинам рекомендуется совершенствовать себя всеми возможными способами. Им дано право владения и распоряжения собственностью. Разрешено исполнять функции юриста, опекуна, доверенного лица и даже судьи (только не по уголовным делам). Некоторые мусульманские женщины прославились своей ученостью, некоторые — своей праведностью, многие отличились на литературном поприще. А слухи о бесправном положении мусульманских женщин происходят от того, что некоторые непросвещенные люди, поддавшись влиянию традиционной среды, действительно дурно обращаются со своими женщинами. Нет нужды говорить, что ислам не имеет к этому никакого отношения.
* * *
Вряд ли можно осуждать рядового европейца за то, что он так мало знает об этой великой религии, но вот превратные представления о ней явно не делают ему чести. Многие мои английские друзья знают только то, что магометанин — это человек, которому позволено иметь четырех жен; а сверх этого им вовсе ничего не известно! Не сомневаюсь, что в глубине души они полагают, что своему широкому распространению на Востоке ислам (назовем эту религию именем, используемым самими ее приверженцами, дабы избежать надуманного наименования «магометанство», присвоенного ей европейцами) во многом обязан именно привлекательности тезиса о многоженстве. Но человеку рассудительному, понимающему, что подобная перспектива подразумевает, прежде всего, четырехкратную ответственность и четырехкратное же финансовое бремя, она вряд ли покажется слишком привлекательной. Лично мне знакомы только два мусульманина, у которых было по четыре жены, но они оба были махараджами, и их финансовое положение позволяло им иметь хоть по сорок жен. Правда, я знал несколько простолюдинов, у которых было по две жены, но гарем из четырех жен никто не мог себе позволить. У девяносто семи процентов известных мне женатых мусульман было всего-навсего по одной жене. И потому я вынужден, хотя и не без сожаления, опровергнуть этот выдуманный нами — европейцами — более для собственного успокоения миф. Ну а без него наши познания об исламе становятся практически равными нулю.
Таким образом, полигамия, на которую так часто ссылаются противники ислама, — далеко не самое тяжкое обвинение, которое следует принять к сведению в адрес мусульман. Сама по себе полигамия не может быть названа ни отвратительной, ни аморальной; а с психологической и научной точек зрения может быть даже признана разумной. В любом случае, процент полигамных семей на Востоке до крайности невелик и ничуть не превышает количество подобных семейств на Западе, где они, несомненно, тоже существуют, только в обстановке стыда и скрытности, поскольку считаются беззаконными. К тому же общественное мнение в Египте сейчас настроено против полигамных браков; и если, по моим оценкам, примерно пять процентов египетских семей сейчас полигамны, то для Персии их количество составляет, вероятно, два процента, и все те же пять процентов для индийских мусульман.
Я подумал о том, что многоженство было широко распространено у древних народов и что Мухаммед узаконил его в Аравии как уже давно существовавшую реальность. Он вовсе не пытался делать в этом отношении никаких нововведений, но просто трезво оценил ситуацию и постарался упорядочить ее с этической точки зрения. Я вспомнил также, что Мухаммед застал у арабов некоторые совершенно варварские брачные обычаи, в сравнении с которыми его последующие установления выглядят весьма прогрессивно.
Например, после смерти отца сын наследовал его жен. Существовали и временные браки, допускавшиеся обычаем, но Мухаммед запретил их. Развестись было проще, чем достать воду из колодца. Правда, усложнять процедуру развода Мухаммед не решился; но все же предупредил своих последователей, что «развод есть самое постыдное дело из всех, дозволенных Аллахом», и упорядочил его такими законами, чтобы он стал как можно более справедливым для обеих сторон. Так что можно еще поспорить о том, что лучше — наш европейский бракоразводный кодекс, являющий собой узаконенное лицемерие, или кораническое семейное право.
Обвинение в том, что ислам разрешает мужчинам потворствовать страстям, просто нелепо. Напротив, он предписывает всем мусульманам длительные посты, дабы помочь им укротить свои страсти. Он также запрещает употребление алкоголя, чтобы люди никогда не теряли контроль над собой.
Но мне хотелось знать, что именно говорил о многоженстве сам Мухаммед, и я спросил у его преосвященства:
— В чем заключается кораническое учение о многоженстве? Что говорил об этом сам Мухаммед?
— Ислам дозволяет многоженство в том случае, если муж способен относиться ко всем своим женам с одинаковым вниманием и заботой. Священный Коран запрещает мужчине иметь несколько жен, если это условие не может быть соблюдено. Вот слова Аллаха, да будет прославлено имя Его:
«И может быть так, что не по силам вам будет обращаться со всеми своими женами одинаково, даже если вы сами хотели бы этого».
Таким образом, ислам вовсе не приветствует многоженство и всегда ограничивает его рядом условий. А дозволено оно лишь для того, чтобы люди похотливые — неспособные удовлетвориться одной женой — не погрязли в грехе супружеской измены. Но даже им разрешается иметь несколько жен лишь в том случае, если они в состоянии гарантировать им одинаковое внимание.
