Марта Финли - Материнство Элси

Они ввели пожилую леди в дом и бережно положили на диван.

— Вот где, наверное, был Джордж! — вздохнула миссис Каррингтон, тяжело закрывая глаза, и затем добавила, намного приподнимаясь. — Скажите мне, прошу вас: мистер Травилла ранен?

— Нет, моя леди, он был предупрежден и подготовился к встрече с налетчиками.

— Благодарение Богу! Благодарение Богу! — тихо произнесли дрожащие губы. Миссис Каррингтон опять откинулась на подушку, и из-под ее закрытых век выбежали и покатились по морщинистым щекам две больших слезы.

— Вы знаете подробности? — спросила Софи, обращаясь к экономке. — Мой брат и сестра тоже были там?

— Да, мэм, и господин Хорас и мисс Рози тоже. И несколько мужчин-слуг. Одним из них был Джон, слуга мистера Динсмора. Он уже вернулся домой, и от него я узнала, что случилось с нашими друзьями.

— О, позовите его и пусть он расскажет все, что знает! — попросила пожилая леди.

Эта просьба была сразу же удовлетворена, и Джон дал красочный и, в основном, соответствующий истине отчет о событиях прошедшей ночи.

Все слушали его рассказ с напряженным, тягостным интересом. Никто не произнес ни слова, и когда Джон закончил повествование, пожилая леди спросила его о том, знает ли он, кто предупредил мистера Травиллу, и был ли узнан кто-либо из налетчиков.

На оба эти вопроса слуга ответил отрицательно.

— По крайней мере, — поправил он сам себя, — я не слышал, чтобы кого-нибудь узнали. Они все были в масках и унесли с собой убитых и раненых — как подстреленных, так и обожженных.

В этот момент к дому подъехал экипаж мистера Динсмора, и Джон, поклонившись, вышел.

Последовали слезные объятия между сестрами и другими родственниками, а также между Розой и пожилой миссис Каррингтон.

— Какой ужасной опасности вы подвергались! — сказала Софи, вытирая глаза, — Джон только что рассказал нам обо всем, что случилось ночью. Это просто Божья милость, что мистера Травиллу вовремя предупредили!

— Кто его предупредил, Хорас? Если, конечно, это корректный вопрос, — сказала пожилая леди, обращаясь к мистеру Динсмору.

— Один детектив, миссис Каррингтон, который тайно проник на собрание ку-клукс-клана и услышал об их планах.

— Значит он знает, кто был в той группе налетчиков? Мистер Динсмор утвердительно кивнул.

— Джордж… был одним из них?

— Моя дорогая мадам, я не встречался с детективом, однако в налетах ку-клукс-клана обычно участвуют люди из отдаленных мест.

— Вы уклоняетесь от моего вопроса. Умоляю вас, расскажите мне все, что знаете. Джордж не спустился к завтраку и в эту ночь явно не ложился. Мне кажется, нападение на Йон объясняет его отсутствие. Я также знаю, что он отчаянно ненавидел Травиллу после… после того ареста и тюремного заключения. Расскажите мне, прошу вас. Определенность, какой бы она ни была, намного лучше этой ужасной неизвестности. Я готова услышать самое худшее.

Мистер Динсмор уступил этим просьбам и рассказал миссис Каррингтон о том, что ее Джордж был назначен в группу налетчиков, но неизвестно, участвовал он в налете фактически или нет. Однако джентльмен утаил тот факт, что это назначение было сделано по личной просьбе Джорджа.

Пожилая леди выслушала мистера Динсмора, не произнося ни слова, но, судя по страдальческому выражению на ее лице, было очевидно, что она не сомневается в виновности своего племянника. И когда проходили дни и недели, не принося каких-либо известий о Джордже, подозрения миссис Каррингтон переросли в печальную уверенность, к которой добавились еще и горестные сомнения относительно того, что ее племянник жив.

Вскоре все заметили, что Уилкинс Фостер тоже исчез. Оказалось, что его никто не видел со времени нападения на Фэйрвью, из чего сделали предположение, что он участвовал в этом набеге, был ранен и с прибытием войск убежал из страны.

Мать и сестры Фостера вели уединенную жизнь, изредка покидая свой дом лишь для того, чтобы посетить церковь, да и там их в последнее время видели нечасто.

Элси прилагала все усилия к тому, чтобы утешить свою старую подругу миссис Каррингтон и развлечь мистера Лилберна, который все еще жил в Йоне. Небольшие экскурсии к местным достопримечательностям и визиты к знакомым плантаторам, соперничающим друг с другом за право принять у себя гостя из Шотландии, занимали почти все ее время, свободное от домашних обязанностей, которыми Элси никогда не позволяла себе пренебрегать.

Время от времени из Йона в коттедж Фостеров передавали корзины с фруктами и дичью, к которым прилагали сердечные послания, однако милого лица миссис Травилла не видели в стенах этого дома уже много недель.

Чувствительная совесть Элси упрекнула ее за это, когда после длительного отсутствия миссис Фостер опять заняла свое место в церкви, которую посещали обе леди.

Убитая горем мать была одета в черное и, казалось, раньше времени постарела. При виде изнуренного, скорбного выражения ее бледного, худого лица на глаза Элси навернулись слезы.

По окончанию служения, она постаралась перехватить миссис Фостер, которая пыталась ускользнуть незамеченной, и, сердечно пожав ее руку, доброжелательно справилась о ее здоровье и самочувствии членов семьи.

— Почти как обычно, миссис Травилла, — последовал ответ.

— Рада это слышать. Я боялась, что вы заболели. Вы выглядите изнуренной, что не удивительно после такой долгой прогулки. Позвольте отвезти вас домой. В экипаже достаточно места, поскольку джентльмены приехали верхом на лошадях, и мне было бы очень приятно, если бы вы составили мне компанию.

Искренний, добрый тон и обращение совершенно сломили гордость обнищавшей леди, и ее печальное лицо на мгновение осветила благодарная радость.

— Но вам придется отклониться от своего пути более, чем на милю, — сказала она, не решаясь принять так любезно предложенную помощь.

— Ах, это не беда. Сегодня чудесный день для прогулки, — сказала Элси, направляясь к экипажу.

— Прямо как в старые добрые времена перед войной! — вздохнула миссис Фостер, откидываясь на мягком сиденье, когда карета быстро покатилась по дороге. — Ах, миссис Травилла, как жаль, что мы не были достаточно уступчивы, чтобы избежать всего этого! Я так устала, невыразимо устала от всей этой ненависти, горечи, соперничества и нищеты. Однако, я не должна жаловаться! — и она, вздохнув, крепко и решительно сомкнула губы.

— Это была печальная ошибка, — ответила Элси, так же со вздохом. — И пройдет еще немало лет, прежде, чем мы восстановимся от ее последствий.

— Да, но я до этого не доживу.

— И я, возможно, к тому времени уже буду не здесь, а в другом, лучшем краю, — ответила Элси с улыбкой надежды и радости.

Миссис Фостер кивнула в знак согласия. Ее сердце было слишком переполнено чувствами, чтобы говорить, и она больше не произнесла ни слова до того момента, когда экипаж остановился перед ее домом.

Еще раз выразив свою признательность, она сказала:

— Вы уже давно не были у нас, миссис Травилла. Я знаю, что не отвечала на ваши приглашения, но… — и она опять замолчала, будучи явно не в силах справиться с овладевшими ее чувствами.

— Ах, для меня это вовсе не преграда, если вы приглашаете меня, — ответила Элси.

— Конечно, мы будем вам очень рады. Вряд ли найдется кто-либо, кто был бы для нас более желанным гостем, чем вы.

— Боюсь, я не уделяла вам должного внимания, миссис Фостер, но постараюсь вскоре проведать вас. И я буду рада в любое время видеть вас в Йоне, — ответила Элси, когда экипаж тронулся с места.

Пару дней спустя она исполнила свое обещание, и была встречена Анни — старшей дочерью миссис Фостер. Так же как и мать, она выглядела бледной и измученной, и перед этим явно плакала.

— О, миссис Травилла! — воскликнула она, разражаясь новым потоком слез.

Элси, у которой в глазах тоже заблестели сочувственные слезы, обняла девушку и прошептала:

— Моя бедная девочка. Что я могу сделать, чтобы утешить тебя?

— Ничего! Ничего! — всхлипывала Анни, опуская на мгновение голову на плечо Элси. — Но проходите в гостиную, дорогая миссис Травилла. Я позову маму.

— Ах, подожди минуту, — сказала Элси, задерживая девушку. — Ты уверена, что я ничем не могу тебе помочь?

Анни покачала головой.

— Эта беда свыше человеческих сил. Да, да, вы можете молиться о нас и также о нем.