Анни покачала головой.
— Эта беда свыше человеческих сил. Да, да, вы можете молиться о нас и также о нем.
Из-за нахлынувших чувств, последние слова были произнесены еле слышно, и девушка убежала, оставив гостью одну.
Элси непроизвольно огляделась, и ее сердце сжалось от боли, когда она заметила, что в комнате нет ни одного предмета роскоши. На стенах не было картин, а на камине и центральном столе — милых украшений. Вместо дорогого ковра прошлых лет на полу лежал грубый, дешевый половик, а обстановка из розового дерева и парчи уступила место самой простой и дешевой мебели.
«Как они, должно быть, болезненно переживают эту перемену!» — подумала Элси» — «Хотя, вероятно, в данный момент эти незначительные трудности померкли перед гораздо более суровым испытанием».
Вошла миссис Фостер, которая выглядела еще более бедной и разбитой, чем при их последней встрече.
— Моя дорогая миссис Травилла! Как это мило с вашей стороны! — сказала она, изо всех сил стараясь говорить спокойно, но, встретив нежный, сочувственный взгляд милых глаз гостьи, не выдержала и разразилась рыданиями.
Элси, обняв миссис Фостер, заплакала вместе с ней.
— Наверное, кто-то заболел? — сказала она, наконец.
— Да. Мой сын. Ох, миссис Травилла, он скоро умрет! — и миссис Фостер опять затряслась в горьких, удушающих рыданиях.
— Пока есть жизнь, есть надежда, — прошептала Элси. — Кто знает, что Бог может сделать в ответ на наши молитвы?
Мать покачала головой в печальной безнадежности.
— Врач уже сдался, сказав, что ничем больше не может помочь.
— Доктор Бартон?
— Нет, нет. Севидж. Ох, если бы мы могли сразу же позвать Бартона, то результат был бы другим. Я не доверяю Севиджу даже когда он трезв, а сейчас он почти все время пьяный.
— Значит все, возможно, не так плохо, как он говорит. Я немедленно пошлю за доктором Бартоном.
— Спасибо, но я должна вначале спросить Уилкинса. Он был ранен несколько недель назад. Пуля все еще в нем, и он все это время терпит ужасные боли. Я хотела сразу же послать за доктором Бартоном, но Уилкинс не хотел об этом даже слышать. Он сказал, что это слишком рискованно, и что он должен довериться Севиджу. Но теперь… — миссис Фостер замолчала, переполненная горем.
— Но теперь еще более рискованно обойтись без доктора Бартона, — закончила фразу Элси. — Давайте я немедленно пошлю за ним.
— Подождите минуту. Я спрошу Уилкинса, — ответила миссис Фостер, выходя из комнаты.
Вскоре она вернулась и сказала, что сын безоговорочно согласился с тем, чтобы немедленно позвали доктора Бартона, с благодарностью приняв любезное предложение миссис Травилла.
Элси сразу же отправила за врачом своего слугу вместе с экипажем, а сама тем временем принялась расспрашивать миссис Фостер о болезни ее сына.
Оказалось, что Уилкинс сильно страдал, и поначалу сносил это с яростным нетерпением, бормоча проклятия в адрес того, кто его ранил. Заточение было для него почти настолько же невыносимым, как и мучительная боль, и он постоянно сравнивал себя с тигром в клетке. Однако в последнее время с Уилкинсом произошли большие перемены. Он стал тихим и покорным, а горькая ненависть, похоже, совершенно покинула его сердце.
— И, надеюсь, мое сердце тоже, — продолжала мать, и по ее щекам покатились большие слезы. — Сейчас я осознаю, что те чувства, которые я питала к некоторым людям — в частности, к Леландам — были совершенно нехристианскими, и, надеюсь, Господь помог мне избавиться от них. Нам было очень тяжело видеть как чужеземцы занимают наш любимый дом, но, они конечно же, не были виноваты в том, что нам пришлось покинуть его.
— Вы совершенно правы, — сказала Элси. — Думаю, я понимаю, что чувствуете и вы, и они. Но Леланды — добрые христиане, и, уверяю вас, они не питают к вам никакой враждебности.
— Правда? Мне сказани, что Леланд в действительности не уехал на Север, как предполагали, а вернулся на плантацию после того как пришли федеральные войска.
— Так и есть, и он уже почти восстановился после ранения.
— Значит он был ранен?
— Да, и довольно тяжело.
— Выходит, он где-то прятался, а его жена оставалась все это время одна с детьми и слугами? Это было очень смело с ее стороны.
— Она возлагала свое упование на Господа так же как вы и я, моя дорогая миссис Фостер. И Он ее не подвел.
Миссис Фостер на мгновение погрузилась в печальные раздумья.
— Я испытывала к ней неприязнь, — прошептала она, наконец, тихим, дрожащим голосом, — а она — христианка, которую я должна была любить ради Господа. И с ее стороны было вполне естественно защищать своего мужа и детей. Я бы на ее месте поступила так же.
Миссис Фостер не упомянула, где и когда Уилкинс получил ранение, однако Элси теперь знала, что это произошло в Фэйрвью, и что ту пулю, которая нанесла ему такой ужасный вред, выпустила миссис Леланд или Арчи.
Приехал доктор Бартон, и миссис Фостер ушла вместе с ним в комнату больного. Элси задержалась, чтобы услышать его мнение по поводу Уилкинса.
Вскоре в гостиную быстро вошла заплаканная Анни.
— Дорогая миссис Травилла, зайдите тоже, — сказала она, всхлипывая. — Мама будет очень рада, и… и Уилкинс просил, чтобы вы зашли.
Элси встала и обняла плачущую девушку за талию.
— Я с радостью сделаю для любого из вас все, что смогу, — прошептала она.
В комнате больного не было недостатка в удобствах или предметах роскоши. Мать и сестры пожертвовали все ради идола их сердца — единственного сына и брата. Он лежал, поддерживаемый подушками, с бледным как у мертвеца лицом и тяжело дышал.
Доктор Бартон сидел у кровати, держа палец на пульсе пациента. Затем, задав несколько коротких вопросов, он погрузился в задумчивое молчание.
Все присутствующие обеспокоено смотрели на врача и, затаив дыхание, с тревогой ожидали его вердикта, однако по его лицу ничего нельзя было прочитать.
— Ох, доктор! — вздохнула, наконец, миссис Фостер. — Вы не можете сказать даже слова надежды?
— Не давайте нам ложных надежд, доктор, — сказал, задыхаясь, Уилкинс. — Я готов услышать… самое худшее.
— Мой бедный юноша, — ответил добрый, пожилой врач с мягкими, отеческими нотками в голосе. — Я не буду тебя обманывать. Если тебе нужно как-то приготовиться в последний путь, то сделай это незамедлительно.
В приступе неконтролируемого страдания, мать и сестры упали возле кровати на колени.
— Сколько… мне осталось… доктор? — спросил, запинаясь больной.
— Ты вряд ли доживешь до завтрашнего утра.
Эти слова, сказанные тихим, мягким голосом пронзили сердца присутствующих как кинжал.
— Была ли… эта рана… смертельной… вначале? — спросил Уилкинс.
— Думаю, нет, если бы она была быстро и надлежащим образом обработана. Но теперь это имеет мало значения. Тебе не в силах помочь ни один человек. Могу ли я еще что-то сделать для тебя?
— Да, да… Помолитесь о моей… грешной душе.
Для доктора Бартона подобная просьба была не в новинку. Как искренний христианин, он служил не только телам, но и душам своих пациентов. Склонившись на колени, врач вознес горячую молитву о том, чтобы умирающему было дано покаяние и прощение грехов, он мог обрести спасающую веру в Господа Иисуса, надеяться только на Его праведность и получить свободный вход в Его Царство и славу.
— Спасибо, доктор, — сказал, задыхаясь, Уилкинс. — Я был… злым человеком… Очень злым, порочным… человеком. Есть ли для меня… какая-то надежда?
— «Желающий пусть берет воду жизни даром». «Приходящего ко Мне не изгоню вон».
— Не слишком ли… поздно? — впалые глаза с отчаянием посмотрели в лицо доктора.
— «Желающий пусть берет». Ты можешь прийти к Нему до тех пор, пока смерть не закрепила твое состояние в вечности.
— Я так и сделаю! Господь, помоги… спаси меня! Меня, несчастного… потерянного подлеца… беспомощного грешника! — воскликнул Уилкинс, поднимая глаза и протягивая руки к небу, и по его впалым щекам покатились большие слезы. — Я склоняюсь… у Твоих ног. О, прости, спаси меня, или же… я потерян… навеки.
Уилкинс закрыл глаза, его руки упали, и на мгновение все подумали, что с этим криком о милости и прощении он ушел в вечность, но тут он глубоко вздохнул, его губы зашевелились, и мать склонилась над ним, чтобы услышать, что он говорит.
— Леланд. Пошлите за ним.
Со слезами на глазах, миссис Фостер повернулась к Элси и повторила просьбу сына, добавив:
— Вы думаете, он приедет?
— Вне всякого сомнения. Я немедленно отправлюсь за ним.
Бледные губы умирающего опять зашевелились. Мать объяснила, задыхаясь от рыданий.
— Он говорит, чтобы миссис Леланд тоже приехала, и ваш муж и отец. Они приедут? Скажите им, что мой мальчик умирает и хочет уйти, примирившись со всем миром.
