2. 3. Глагола же Аврам: Владыко Господи, что ми даси? Аз же отпущаюся безчаден: сын же Масек домочадицы моея, сей Дамаск Елиезер. И рече Аврам: понеже мне не дал еси Семене, домочадец же мой наследник мой будет.
Не радует Аврама обещанная ему великая награда. Если, думает он, она будет состоять в увеличении моего богатства, она будет для меня излишнею. Что ми даси? С меня довольно того, что имею. Что мне дашь такого, в чем бы я имел нужду? Нет, не в богатстве я нуждаюсь, а детей желал бы иметь; но видно мне их не дождаться: аз же отпущаюся — отойду из этой жизни — безчаден, — видно умру без детей. — Сын же Масек домочадицы моей, сей Дамаск Елиезер. И рече Аврам, понеже мне не дал еси семене, домочадец же мой наследник мой будет. Правда, Господи, Ты обещал мне многочисленное, как прах зем–ный, потомство (Быт 13, 16). Но, как видно, я оказался
недостойным исполнения сего обетования. Это для меня весьма прискорбно, потому что теперь я принужден усыновить кого‑нибудь из чужих и его сделать моим наследником. И я уже имею в виду человека, которого готов усыновить и сделать моим наследником. Вот у Масеки, домочадицы моей, есть сын Елиезер Дамаскинец (т. е. рожденный от раба, купленного в Дамаске и, вероятно, уже умершего). Не имея родных детей, я готов усыновить сего домочадца моего и передать ему наследство всего моего имущества. Пусть он же, как единственный мой наследник, попользуется и той многою мздою, какую Ты мне обещаешь.
4. И абие глас Господень бысть к нему, глаголющий: не будет сей наследник твой, но иже изыдет из тебе, той будет наследник тебе.
Аврама, смущаемого безчадием и помышлявшего об усыновлении домочадца, Господь успокаивает прямым удостоверением, что не чужой, а родной его сын будет наследником его.
5. Изведе же его вон, и рече ему: воззри на небо, и изочти звезды, аще возможеши исчести я. И рече: тако будет семя твое.
Изведе его вон. Нет причины думать, что видение, доселе описанное, было теперь прервано, что Господь возвратил Аврама к обыкновенному состоянию из восторженного, в котором он доселе находился. Это восторженное состояние продолжалось — Авраму в видении представлялось, как Господь вывел его из кущи под открытое небо, и как, указывая на небо, сказал ему, что потомство его будет так же многочисленно, как звезды на небе. Обетование о многочисленном потомстве Аврам слышал и прежде (Быт 13,16), но теперь оно имело для него особенное значение, ибо предварено было положительным удостоверением, что это многочисленное потомство произойдет от него чрез родного его сына.
6. И верова Аврам Богу, и вменися ему в правду.
И верова Аврам Богу. Аврам от всей души поверил, что Бог данное ему обетование о сыне и о многочисленном потомстве не только может исполнить, но непременно исполнит. И эту сердечную веру Господь вменил ему в правду. Нетерпеливая жалоба Аврама на безчадство показала в нем недостаток правды пред Богом, показала, что он неправ был пред Богом, неоднократно обещавшим ему многочисленное потомство. Но Господь с таким благоволением воззрел на веру Аврама, возбужденную в нем новым подтвердительным обетованием, что не поставил ему в вину неправоту его жалобы на свое безчадство, снова признал его правым пред Собою. Св. апостол Павел примером веры Аврама, вмененной ему в правду, доказывает ту истину, что и нам всем оправдание пред Богом даруется не за дела, а за веру в искупительную силу смерти Христовой, за нас претерпенной (Рим 4, 3. Гал 3, 6). А св. апостол Иаков для того, чтобы не подумал кто, что можно оправдаться одной верой без дел закона, утверждает, что вера Аврама потому вменилась ему в правду, что споспешествовала делам его (Иак 2, 21 — 24). Это была вера живая, сердечная, следственно, не могла не сопровождаться богоугодными делами.
7. Рече же к нему: Аз (есмь) Бог, изведый тя от страны халдейския, яко дати тебе землю сию наследствовати.
Утешительно было для Аврама обетование, что его наследником будет родной его сын; не менее утешительно для Аврама другое обетование, что вся страна, в которую он приведен из земли Халдейской, сделается достоянием
его в лице его потомства, имеющего произойти от его родного сына.
8. И рече: Владыко Господи, по чесому уразумею, яко наследити ю имам?
Как обладание землею Ханаанскою обещано Авраму не лично, а в лице его потомства, так удостоверение в несомненности исполнения этого обещания Аврам желает получить не для себя лично, а для своего потомства. Вера Аврама в обетование Божие, какую перед сим он обнаружил, была так велика, что вменена ему в правду. Поэтому невероятно, чтобы он лично нуждался в желаемом удостоверении, — оно, по убеждению Аврама, нужно было для его потомства. Обетование о наследовании земли Ханаанской, думал Аврам, может исполниться не прежде, как потомство его возрастет в многочисленный народ. Для сего потребно Немалое время, и в это время оно может испытать много превратностей в своей судьбе, много скорбей и бедствий. Немудрено, что эти скорби и бедствия, при долговременном ожидании обетованного наследия, могут поколебать в потомках Аврама веру в обетование. По сему естественно было желать Авраму, чтобы Господь особенным образом запечатлел для его потомков истину Своего обетования, и предварительно открыл им, как оно должно исполниться.
Господь признал уважительным желание Аврама, и верность Свою в исполнении обещания о наследнии земли ханаанской оградил заветом с Аврамом и его семенем (ст. 18). Описание обряда вступления в сей завет содержится в следующих стихах.
9. 10. Рече же к нему (Господь): возми Мне юницу трилетну и козу трилетну и овна трилетна, и горлицу и голубя. Взя же он вся сия и раздели я на полы и положи я противолична едина к другому: птиц же не раздели.
У древних был обычай при заключении союзов поступать так: лица, вступавшие в союз, брали жертвенных животных, закалали их, трупы рассекали на две ровные половины с головы до хвоста, полагали их одну против другой так, чтобы можно было между ними пройти, и проходили между ними. Это прохождение между частями рассеченного трупа служило, со стороны вступающих в союз, свидетельством перед Богом, что они обязываются жить и действовать единодушно для взаимного блага, в такой же неразрывной связи, в какой были части животного до его рассечения, и что нарушитель этого обязательства готов принять казнь: пусть его разрубит Бог, как разрублен труп животного (Иер 35, 18). — Приступая к засвидетельствованию пред Аврамом и его потомством верности Своего обетования о наследовании земли Ханаанской, Господь благоволил для сего употребить обряд, принятый у людей при заключении союзов, — по крайнему снисхождению к людям. Для сего обряда Он повелевает Авраму приготовить по одному животному из всех тех, какие впоследствии указаны в Законе для жертвоприношений. Из них телицу, козу и овна трилетних (совершенных по возрасту и крепости), Аврам, конечно, по повелению Божию,; заклал, потом рассек на половины и между этими половинами, расположенными одна против другой, оставил место для прохода, а птиц — горлицу (дикого голубя) и голубя (дворного) только заклал, но не рассек, соответственно тому, что и при жертвоприношении — птиц не рассекали, а целиком полагали на огнь жертвенника (Лев 1, 17). Впрочем, хотя приготовлены были жертвенные животные, не видно, чтобы принесена была жертва, — потому что при описании дальнейшего действия не упомянуто о возложении закланных животных на жертвенник, или вообще о сожжении их. Сказано в стихе 17–м, что между частями рассеченных трупов прошел дым и светильник огненный (т. е. прошел сам Бог в знамениях своего присутствия — в дыме и огне), — и прибавлено, что «в той день завеща Господь Авраму завет, глаголя: семени твоему дам землю сию от реки Египетския до реки великия Евфрата» (ст. 18). Половины рассеченных трупов представляли обе вступающие в завет стороны — Аврама с его потомством и Бога, а прохождение Бога в знамениях Своего присутствия между рассечениями означало, что Он принимает на Себя обязательство быть в таком же неразрывном союзе с Аврамом и его потомством, в каком находились части рассеченного животного до его рассечения, и что Он будет так же свято хранить сие обязательство, как свято соблюдают обязательство к взаимной верности люди, обрекшие себя на погубление от Бога в случае нарушения обещанной верности. — Не упомянуто о прохождении между рассечениями другой стороны, с которой Бог вступил в завет. Бог не потребовал от Аврама этого прохождения, как знака верности его с потомством союзу с Богом, потому что требовалось от одного Бога удостоверение в верности или ненарушимости данного Им обещания. Но после Господь потребует и от Аврама с его потомством обязательства хранить Ему верность, — при установлении обрезания.
