Послужившие же Христу воцарятся с Ним. Он им тоже "Свой". Теперь особенно легко отпасть от Христа и подпасть под власть темной силы. Идешь по улице и видишь: в витрине выставлена книга, трактующая ну хотя бы о Божественности Христа. Помысл говорит: зайди, купи книгу, прочти. Хорошо, если человек не поверил этому помыслу, если сообразил, что внушается ему эта мысль сатаной, что книга эта враждебна учению Святой Церкви. А другой, смотришь, зашел, купил книгу, прочел — да и повернул в другую сторону, отпал от Христа. Где начало его падения? В помысле лукавом. Да и Толстой не от помысла ли погиб? Ведь мог бы быть праведником. Известно, что иногда он спрашивал свою жену: "А что бы ты, Сонечка, сказала, если бы я вдруг поступил в монастырь?"
Неизвестно, что отвечала ему София Андреевна, да и Толстой говорил это, вероятно, полушутя. Помните, у Гоголя в "Старосветских помещиках" Афанасий Иванович любил пугать Пульхерию Ивановну и говорил ей, что вот возьмет, соберется да и пойдет с турками воевать. Пульхерия Ивановна отмахивалась от таких страшных слов мужа. Как относилась к речам Льва Николаевича София Андреевна, мы не знаем, но жизнь Льва Николаевича могла бы пойти совсем иначе, не послушайся он погибельного помысла. Появилась у него мысль, что Иисус Христос не Бог, и он поверил ей. Потом пришло в голову, что Евангелие написано неправильно, и этой мысли он поверил и перекроил по-своему Евангелие, отпал от Церкви, уходил все дальше и дальше от Бога и кончил плохо. Приходил он как-то сюда, был у батюшки отца Амвросия, вероятно, пришел под видом жаждущего спасения. Но отец Амвросий хорошо понял его, а Толстой заговорил с ним о своем евангелии. Когда Толстой ушел от батюшки, тот сказал про него только: "Горд он!" И поверьте, этим охарактеризовал он весь его душевный недуг. Толстой вернулся в гостиницу, а там жил известный в то время писатель Леонтьев. Они были между собой знакомы, и Толстой стал рассказывать ему о посещении скита. Тот, будучи человеком горячим, пришел в негодование и воскликнул:
— Как могли вы осмелиться, граф, говорить со старцем о вашем евангелии?
— А, так вы хотите донести на меня обер-прокурору? Ну что же, доносите! Посмотрим, что из этого выйдет.
Вот как Толстой его понял и в чем заподозрил! А мало ли других случаев, когда с помысла начинается гибель человеческой жизни. Вот, например, молодой человек любит девушку и начинает размышлять: "Мне она по душе, да и она, кажется, любит меня. Она рассчитывает выйти за меня замуж. Что же мне, жениться? Но тогда она мне будет в тягость. Я получаю такое-то содержание. Теперь оно идет на меня одного, а тогда, после женитьбы, придется делиться с нею. Я лучше обману ее, возьму от нее все, а ее брошу, как выжатый лимон". И если он еще усомнится в своем помысле, тут какой-нибудь советчик найдется, который скажет, что понятия о нравственности условны, церковные заповеди необязательны, что жизнь дана для наслаждения и надо брать от нее все, что она может дать. Жизнь — борьба за существование. Надо жить для наслаждения и шагать через слабейших, для своего удовольствия, не задумываясь о предстоящих страданиях жертвы. Вот и кончено. Удобная философия найдена, и человек бессовестно пользуется доверчивостью другого лица.
Английский философ Дарвин создал целую систему, по которой жизнь есть борьба за существование, борьба сильных со слабыми, где побежденные обрекаются на гибель, а победители торжествуют. Это уже начало звериной философии, и уверовавшие в нее люди не задумываются, как это — убить человека, оскорбить женщину, обокрасть близкого друга? Все воспринимается совершенно спокойно, с полным осознанием своего права на все эти преступления. И начало всего этого опять в помысле, которому поверили люди, в помысле, что нет ничего запретного, что Божественные заповеди необязательны, а церковные постановления стеснительны.
Нельзя доверяться этим помыслам. Надо раз и навсегда подчиниться требованиям Церкви, как бы ни были они стеснительны. Да они не так уж и трудны! Чего требует Церковь? Молись, когда надо — постись, это нужно исполнять. Про Свои заповеди Господь говорит, что они не тяжки. Какие же это заповеди? Блажени милостивии… (Мф.5:7). Ну это мы еще, пожалуй, исполним. Умягчится наше сердце — и мы окажем милость, поможем бедным людям. Блажени кротции… (Мф.5:5). Вот тут стоит высокая стена — наша раздражительность, которая мешает нам быть кроткими. Блажени есте, егда поносят вам… (Мф.5:11). Тут уж в нашем самолюбии и гордости почти непреодолимая преграда к исполнению этой заповеди. Милость мы окажем, пожалуй, даже справимся со своей раздражительностью, но снести поношения да еще добром заплатить за них — это вовсе невозможно. Это преграда, которая отделяет нас от Бога, ее мы и не стараемся преодолеть, а преодолеть надо. Где искать силы для этого? В молитве. Есть прекрасная книга, описывающая действие молитвы.
Происхождение этой книги таково. На старом Афоне жил один старец по имени Дезидерий. Когда там поднялись волнения и жизнь русских иноков стала слишком тяжела, им грозили выселением с Афона, тогда русские афонцы стали совещаться: что же делать? Голоса разделились. Некоторые предлагали обратиться к английской королеве с просьбой продать им земли в Австралии для устройства там новой обители. Но это предложение было отвергнуто, а остановились на другом — переселиться на Кавказ. Здесь император Александр II бесплатно пожертвовал участок земли, где и был основан Новый Афон. В числе других иноков, переселившихся сюда, был и отец Дезидерий. Но скоро шум общежития стал его тяготить, и он удалился в горы Кавказа для безмолвия, удалился не самочинно, а с благословения старцев. Здесь он проводил поистине равноангельскую жизнь. Чем он питался — трудно сказать. Был, кажется у него огород, значит, овощи и вода служили ему пищей и питьем. Здесь познал он истинное счастье в общении души с Богом, которого напрасно ищут люди, гоняясь за скоропреходящими радостями мира.
Отец Дезидерий имел одного ученика, с которым вел беседы о внутреннем делании, то есть об Иисусовой молитве. Когда отец Дезидерий умер, ученик похоронил его святое тело. Беседы эти он постепенно записывал. Когда к нему пришел третий афонец, отец Венедикт, то он увидел эти рукописи, и ему пришло в голову их издать. С этим предложением он приезжал к нам в скит.
Не имея средств, достаточных для этого предприятия, я направил его к Великой Княгине Елизавете Феодоровне, которая предоставила возможность издать эту прекрасную книгу. Несколько экземпляров есть у меня, и я могу дать кое-кому. Книгу надо прочитать несколько раз, чтобы вполне воспринять всю глубину ее содержания. Она должна доставить громадное наслаждение людям, имеющим склонность к созерцательной жизни.
Дай Бог, чтобы чтение это принесло вам не только высокое духовное наслаждение, но также помощь в деле спасения своей души. Аминь.
* * *
Есть предание, что Преображение Господа нашего Иисуса Христа знаменует для нас начало Жизни Вечной, а потому так важно причащаться Святых Тайн именно в этот праздник. Господь всех призывает к Себе, всем обещает жизнь, но вот грустное явление — не хотят идти. Не хотят к Господу и даже не чувствуют, что есть потребность духа, и, кроме удовлетворения прихотей тела, ни к чему не стремятся.
Апостолы, бывшие со Христом на Фаворе, исполнились великой радости, они даже позабыли себя. "…Господи, добро есть нам зде быти, — восклицает за всех Апостол Петр, — аще хощеши, сотворим зде три сени: Тебе едину, и Моисеови едину, и едину Илии" (Мф.17:4). А про себя-то и не говорит, не просит позволения устроить еще сень или кущу для трех Апостолов. Таково блаженство от созерцания славы Господней, блаженство, ни с чем не сравнимое.
Но, может быть, кто-нибудь захотел бы в этой жизни быть все время на Фаворе! Невозможно это. Один святой сказал: "Сначала побудь на Голгофе, а потом уже взойдешь на Фавор". Святитель Исаак Сирин говорит: "Сперва нужно потерпеть досаду креста, а потом уже ощутить славу креста". Чтобы ощутить эту славу, чтобы духовно преобразиться, нужно очистить свое сердце от страстей. "Возбраняй уста свои от клеветы, — продолжает святитель, — храня сердце свое от страстей и очищая сердце свое от страстей, на всяк час зри Господа. Аще любишь чистоту, да не восклевещи на брата своего. Хощеши увидити Господа внутрь себя, ухищряй очистити сердце свое непрестанно памятию Бога".
Главное, что требуется от каждого человека, — это никого не осуждать. Кажется, просто, а начни исполнять — окажется трудно. Враг сильно нападает на человека и внушает ему помыслы осуждения. Господь говорит: "Прости", а враг внушает: "Отомсти обидчику. Он тебя поносит, и ты его поноси". Не нужно слушать врага, необходимо бороться с ним.
Все люди в этом отношении разделяются на три категории: плотские, борющиеся и совершенные. Люди плотские — это те, которые являются рабами страстей, страсти ими повелевают. Например, диавол внушает: "Убей такого-то, он тебе много сделал зла", и человек это совершает. Люди, отдающиеся во власть страстям, погибнут, если только не покаются, а если раскаются в своих грехах и начнут по силе бороться со страстями, то будут спасены. Примером может служить разбойник на кресте: он убивал, грабил, совершал всякие злодейства, но когда покаялся и воззвал: "…Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!" (Лк.23:42), — то был помилован.
