1905
См.: Деян. Т. IV. С. 89–90.
Там говорится, что Максим проживал в женском монастыре, но монастырь назван по имени резиденции римских апокрисиариев — дворец Плацидии. Ларше же разделил эти места, отнеся проживание Максима до суда к резиденции апокрисиариев, а после — к женской обители, очевидно полагая, что если Максим и мог проживать в женской обители, то только в качестве наказания.
Из отечественных специалистов по Максиму ее разделяет А. И. Сидоров, который пишет: «Констант в 652 г. вел военную кампанию в Армении, а поэтому можно предполагать, что, видимо, в конце этого года преп. Максим и прибыл в Константинополь. Это было, судя по всему, добровольное прибытие, а не насильственный привоз и, возможно, преп. Максим выполнял какое‑то поручение папы Мартина…. В столице он остановился в обители Плацидия — бывшей с VI в. резиденцией папских апокрисиариев. А сообщение о том, что там жили инокини, объясняется испорченностью текста сочинения Георгия Рейшанского [автора Псогоса]» (Сидоров А. И. Предисловие // Творения преподобного Максима Исповедника… Кн. I. С. 54). Как мы видим, каждый из исследователей по — своему обходится с неудобным фактом жизни Максима в женской обители, хотя, нам кажется, вернее всего предположить, что в Псогос этот факт включен ради того, чтобы бросить тень на Максима (это мнение выражает в комментариях и переводчик Псогоса А. В. Муравьев).
В пользу традиционной гипотезы говорит, например, тот факт, что Изложение прения, составленное весьма близко к указанным событиям (примерно в 656 г.) кем‑то из круга Максима, начинается с того, что Максим с учениками доставляются в Константинополь на корабле (вряд ли из близлежащего монастыря или дома Плацидии) и тут же заключаются под стражу.
См.: Allen&Neil 2002. Р. 35. Нейл не согласна с датировкой май — июнь 654 г., которую дают Бертольд и Гарриг (к ней же с поправкой: «после 3 июня» присоединяется и Ларше), обращая внимание на то, что на второй день процесса приходится приезд апокрисиариев папы Евгения, избранного только в августе 654 г. Кроме этого, можно добавить, что процесс над Максимом был явно после процесса над папой Мартином (об осуждении которого Максим уже знал), а суд над последним датируется 10 августа 654 г.
Ср.: «Когда все это говорилось в секретарии, никто из патриархов совершенно ничего не произнес» (RM12).
Смертный приговор Мартину был заменен на ссылку в Херсон по ходатайству умиравшего во время процесса над Мартином патриарха Павла, который по легенде сделал это, боясь Божия гнева. Вполне возможно, однако, что, как замечает О. Р. Бородин, это был продуманный жест доброй воли в отношении Запада, где на момент вынесения приговора Мартину уже был избран (вопреки завету Мартина никого не избирать при его жизни) следующий папа Евгений. Так что помилование Мартина ничем не угрожало Константинополю (см.: Бородин О. Р. Указ. соч. С. 156–157).
Ср. слова патриция Троила: «Если мы обратимся к [формальному] следствию по закону и оно найдет истинным хотя бы одно обвинение против тебя, то закон подвергнет тебя смерти» (RM11). Вспомним, что само несоблюдение Типоса — не то что анафема на него — каралось, согласно тому же Типосу, весьма сурово. Спрашивается, что мешало обвинителям это сделать? Разумеется, не человеколюбие, а то, что это не входило в их цели.
Его поставление состоялось в августе 654 г., но апокрисиарии прибыли в Константинополь только в 655 г. Днем их прибытия была пятница; процесс над Максимом начался на следующий день, в субботу (RM 7).
Воспоминание (Mansi X, 859).
«Говорят ему они: «И что ты можешь сделать, если римляне вступают в единение с византийцами, ибо вот вчера пришли апокрисиарии римские и завтра, в воскресенье, будут в общении [за литургией и евхаристией] с патриархом, — и всем становится ясно, что ты совращал римлян, почему и с удалением тебя оттуда они согласились со здешними»» (RM 7). Написание нами слова «Церковь» в этом месте и в других с заглавной буквы имеет исключительно формальный смысл, этим указывается на Церковь в смысле той или иной церковной организации (в отличие от церкви — храма), и не говорит ничего об истинности этой Церкви (т. е. тождественности ее с Телом Христовым). Ср. выше прим. 1 и 2.
Ларше (Ларше 2004. С. 204 и прим. 134 и 135), датирующий процесс над Максимом июнем 654 г., считает, что апокрисиарии приехали за утверждением императором папы Евгения (что не согласуется с тем, что папа был интронизиро — ван в августе 654 г.). Напротив, Нейл (Allen&Neil 2002. Р. 23), датирующая процесс 655 г., полагает, что апокрисиарии были посланы папой Евгением со специальной миссией, имеющей целью восстановление евхаристического общения после установления согласия в вере. Нейл отвергает версию Ларше, считая, что она основана на неправильной датировке процесса, и утверждает (на основании своей датировки) невозможность того, что апокрисиарии приехали в Константинополь с миссией получить утверждение папы в июне 654 г., коль скоро папа был интронизирован 10 августа 654 г.
Что касается целей приезда апокрисиариев, то все же нет оснований однозначно утверждать, что они были посланы для «установления единства с патриархом [Константинополя]», как это делает Нейл (Allen&Neil 2002. Р. 23). По крайней мере, обвинители Максима не отвергают его слов, что апокрисиарии прибыли с посланием к императору. Целью такого посольства могло быть не обязательно утверждение папы Евгения (которое к тому моменту уже могло быть получено через экзарха Равенны), но для начала установление отношений с двором. По крайней мере, показательно, что в аналогичной ситуации в 658 г. папа Виталиан пошлет апокрисиариев с посланием как императору, так и патриарху, а папа Евгений (судя по словам Максима) послал их только к императору. Этой более осторожной версии относительно целей посольства папы Евгения придерживается, например, Келли. В статье о папе Евгении он говорит, что апокрисиарии были посланы с целью «восстановления отношений между святым престолом (т. е. Римом) и двором» («А mild and saintly man, Eugene was out to be conciliatory after the brutal treatment meted out to Martin, and dispatched envoys to Constantinople to restore relations between the holy see and the court» (Kelly J. N. D. with new material by M. Walsh. Eugene I, St.//The Oxford Dictionary of Popes. Oxford University Press, 2006).
Allen&Neil2002. P. 179.
В этом он брал пример с библейских исповедников: «Никого не обвинили три отрока, не поклонившиеся истукану, когда все поклонились, ибо они заботились не о делах других [людей], но о том, чтобы самим не отпасть от истины. Так и Даниил, вверженный в ров со львами, не осуждал никого из тех, кои не поклонились Богу по указу Дария, но позаботился о себе самом и предпочел умереть, а не отпасть от Бога и подвергнуться бичеванию своей совести за преступление божественных законов» (RM 6).
В переводе Муретова неточно: «…а греков как единоплеменных».
См.. Ларше 2004. С. 204.
ACO, ser. 2,1.380.2–3.
В Диспуте с Пирром Максим говорит, что V Собор заповедал две воли, так как постановил принимать все сочинения Афанасия, Василия и Григориев, а в них говорится о двух волях (см.: DsP 301 А). В ТР11 (PG91 137C‑D) он говорит о «шести святых соборах», включая в это число, очевидно, V Вселенский и Латеранский; в ТР 9 (128В) он говорит о «пяти святых Вселенских соборах», наконец, в ГР 15 (18 °C‑D) он тоже говорит о «пяти соборах святых и Вселенских» (расхождение в числах здесь объяснимо тем, что последние два произведения написаны до Латеранского собора).
Об аквилейском и миланском расколе см.: Meyendorff 1989. Р. 312: «Начавшись формально в 555 г. с архиерейского собора в Аквилее, отвергшего V Собор, истрийский раскол вначале целиком распространялся на митрополичьи провинции Милана и Аквилеи. Когда лангобарды завоевали Италию, аквилейский епископ Павлин нашел убежище в крепости на острове Градо (569). Гонорат Миланский с частью своего духовенства и паствы бежал в Геную, еще занятую византийцами. В Генуе после смерти Гонората (570) миланские беженцы избрали другого епископа, Лаврентия, который вошел в общение с Римом на основании двусмысленного соглашения, позволявшего ему держать про себя оговорки относительно V Собора. Тем временем в Милане, оккупированном лангобардами, оставшаяся там община избрала другого епископа, Фронтона, который оставался в расколе. В Милане окончательное восстановление кафолического единства с местным митрополитом было достигнуто только при Мансвете (672–681)». Патриарх Градо (Новой Аквилеи) Максим, находившийся в общении в Римом, был одним из активных участников Латеранского собора (см.: Бородин О. Р. Указ. соч. С. 145).
