Одним из преимуществ не-деяния во сне является то, что во время сна точка сборки естественным путем сдвигается со своей привычной позиции. Поскольку во сне эта позиция практически «растворяется» — даже если речь идет о самом обычном сне, — то и передвинуть ее в сторону нового и неведомого становится гораздо легче.
Практически невозможно перечислить все способы, какими мы можем использовать сновидение. Лично я вижу в этом, в частности, то преимущество, что сновидение позволяет не пропасть даром тому времени, которое у большинства людей тратится впустую (или, самое большее, на отдых).
Соответствие двух миров
Проникновение в мир сновидения важно, в частности, и потому, что между этим миром и нашим привычным существует обоюдная связь — мир снов тесно совпадает с миром бодрствования. Речь не идет о полном совпадении, они не схожи, как две капли воды, — просто от того, как мы живем, зависит характер наших снов. Например, если мы живем «по Фрейду», то и сны мы видим «фрейдистские», и, соответственно, не-деяние в обычном мире влечет за собой не-деяние и в мире снов — то есть, сновидение.
Значение такого соответствия колоссально: стоит нам изменить свой образ жизни, как меняется и наш сон, мир нашего сна, и наоборот — стоит нам изменить мир нашего сна, и поменяется наш образ жизни. Таким образом, мир сна превращается в арену борьбы за совершенствование нашей личности и внутреннюю свободу. Изменив сны, мы можем изменить жизнь — наше второе «я» может помочь нам произвести такие перемены в первом «я», какие невозможно совершить при помощи обычных методов. Это становится возможным благодаря тому, что второе «я» обладает непосредственным доступом ко второму вниманию — и для этого достаточно всего лишь во время сновидения сфокусировать внимание на этой стороне личности!
Мощь «нагуальской стороны» сознания дает нам возможность найти нетривиальные способы разрешения насущных проблем, кажущихся нам неразрешимыми. С помощью сновидения мы можем даже повлиять на ход событий и найти решения застарелых, мучительных проблем. Кстати, источник способности к подлинному творчеству находится как раз на «левой стороне» сознания.
Кастанеда также поведал нам о том. что воины его отряда сумели расширить свои способности и изменить свою жизнь именно благодаря сновидению (VI-54). Например, плотник Паблито открыл новый способ создания вещей, травник Нестор изобрел новые способы лечения, а гадатель Бениньо обрел новые возможности предсказания судеб и решения проблем своих клиентов. Таким образом, сновидение является неисчерпаемым источником творчества и изобретательства.
Упражнения в не-деянии во сне не только могут наделить нас способностью отыскивать утерянные вещи или пропавших людей, исцелять болезни и принимать оптимальные решения в жизни, они раскрывают перед нами неведомый, чудесный мир сновидящих. Сновидение, в конечном итоге, позволяет нам сконцентрировать внимание на объектах как этого чудесного мира, так и нашего мира бодрствования.
Скрытые возможности второго «я»
Овладев посредством сновидения контролем над сознанием, мы не только обогащаем нашего спящего новыми возможностями ведения дел в нашем мире, но и наша обычная жизнь получает новую перспективу, мы обретаем новое видение.
Позволю себе описать то, что испытал я сам, впервые увидев свои руки во сне. В то время я занимался антропологией, и мне попались на глаза книги Кастанеды. Я был вдохновлен его откровениями и решил попытаться увидеть свои руки во сне — однако, практически безуспешно. Но как-то раз мне приснился сон, в котором, на первый взгляд, не было ничего особенного — мне снилось, что я стою на крыше огромного замка, а передо мной находится открытая дверь, за которой видна ведущая вниз узкая винтовая лестница. Подталкиваемый каким-то странным любопытством, я начинаю спускаться, однако лестница немного узковата для меня. В толстых стенах нет никаких окон или отверстий, мне видны только их крутые изгибы. Я спускаюсь все ниже и ниже, ниже и ниже, и начинаю уже чувствовать, что я должен быть где-то на уровне подвала замка или даже еще ниже. Любопытство пылает во мне, оно толкает меня вперед — я точно знаю, что там, впереди, меня ждет что-то новое, неизведанное, нечто такое, что перевернет всю мою жизнь. Наконец, я у цели, в самом низу. Открываю тяжелую дверь и попадаю в комнату с огромными окнами на противоположной от двери стене и по бокам: это просто прямоугольные, незастекленные отверстия в каменных стенах, занимающие, впрочем, почти всю их поверхность. В окна видны море, горизонт и голубое небо. Невероятная голубизна морской поверхности почему-то повергает меня в какую-то тоску — я чувствую, что чего-то не хватает причем это «что-то» находится где-то там, в морской голубизне. Какой-то иной мир зовет меня, и этот призыв будит во мне тоску и печаль. Из глаз у меня текут слезы, и внезапно я понимаю — да это же сон! Я просто сплю! Но руки! Я непременно должен посмотреть на них! Я пытаюсь поднять руки, но они становятся почему-то невероятно тяжелыми. Наконец, мне все-таки удается поднять их, и тут я вспоминаю о другом мире, о человеке, который спит в нем. Сон начинает меняться: я начинаю чувствовать, что сейчас случится нечто невероятное, потрясающее. Мир вокруг меня меняется — только что привычный и реальный, он вдруг начинает расплываться, дрожать, как будто это изображение, спроецированное на экран киноаппаратом. Он становится призрачным, готовым исчезнуть в любой момент. Внезапно я понимаю, что само существование этих мощных стен зависело только от меня, что это я поддерживал их реальность, — только вот как мне это удавалось?! Я бросаю взгляд на руки — о Боже! — пальцы тут же исчезают! И я решаю действовать, сделать что-то такое, что действительно должно изменить мою жизнь….
На следующий день, проснувшись, я вернулся к обычным делам, и только грусть и печаль, охватившие меня еще во сне, не отпускали мою душу, хотя где-то в глубине ее, под самой тоской, таилось ощущение, что я счастлив словно нашел зарытое сокровище. Ведь я открыл иной мир, — мир, в котором можно жить и действовать, мир, полный новых тайн и открытий. Какие загадки он таит? Есть ли у него границы?
Днем я, как обычно, отправился на занятия на факультет. Мои сокурсники, как всегда, обсуждали последние социологические и культурологические теории, а я, обычно такой же спорщик, видел их словно издалека, со стороны — захватывающий мир научного поиска казался мне теперь каким-то унылым мирком. Что они понимают, что они знают о моем сне? Какое отношение имеют эти теории к новому миру, что открылся передо мной? Никто и не подозревал об этом, но я был счастлив — я чувствовал, что несу в себе какое-то тайное знание, обладаю бесценным секретом. Меня переполняло ощущение счастья и одновременно тоски по другому «я». Я знал, что с этого дня моя жизнь стала совсем иной.
Замечания по технике овладения сновидением
Достижение состояния сна с включением второго внимания — иначе говоря, сновидения — требует контроля над обычным сном, то есть тщательной подготовки или предварительной медитации. Такой сон начинается с осознания того факта, что мы спим, а это понимание позволяет пробудить необычные стороны сознания, позволяющие сновидцу по-новому использовать сон.
Для сновидения необходимо включение иного _ а именно, второго внимания, того доселе неизвестного нам типа внимания, что позволит нам воспринять и упорядочить ощущения в новом мире. Внимание первого уровня позволяет нам правильно воспринимать и упорядочивать ощущения «правостороннего» сознания, внимание же второго уровня упорядочивает ощущения «левостороннего» сознания, задействованного в сновидении. Так как второе внимание является для нас чем-то новым, мы должны учиться достигать его, развивать способность к нему. Именно это внимание позволяет поддерживать непрерывность и устойчивость сновидения, отсутствующие в обычном сне. Не-деяние во время сновидения возможно только тогда, когда мы научимся воспринимать мир сна так же, как мы воспринимаем мир бодрствования. Не-деяние в мире бодрствования направлено на то, чтобы преобразовать этот кажущийся неизменным и неколебимым мир; не-деяние же в процессе сновидения направлено как раз на решение противоположной задачи закрепить ощущение в зыбком мире обычного сна. Вот для этого, для упорядочения кажущегося хаоса сновидения и постижения его смысла, и необходимо второе внимание, без которого мы не можем зафиксировать образы сна, не превратив их в нечто иное.
Примечательно, что левостороннее сознание как бы зеркально отображает реальность — она конгруэнтна привычной, но в некоторых отношениях прямо противоположна ей. В обычном мире нам приходится тренировать периферийное зрение для того, чтобы достичь состояния «внутренней тишины» и Начать воспринимать реальность в целостном, а не фрагментарном и противоречивом виде. Во сне же, наоборот, требуется сконцентрироваться на поддержании центральной перспективы. То, что в одном состоянии осознания есть вид деятельности, в другом становится формой не-деяния. И обе формы можно использовать для того, чтобы достичь целостности личности, соединить обе стороны сознания.
