Итак, приноси твердое покаяние, согрешивший, чтобы получить тебе и прощение. Справедливо сказал Павел, что назидающий на основании дрова, сено, тростие, не получит награды не только за проповедь, но и за дела. Сказал же сие Павел не только об учении, но и о покаянии. Сено есть нечто пустое. Итак, если кто не приносит твердого покаяния, то он — тростие, дрова, которые плавают поверх воды. Если кто нетвердо приступает к покаянию, то он — дрова, и таковый не только будет отвержен, но и сожжен, как сказано, огнем. За что же? За то, что многим служил препятствием и думал посмеваться Богу. Кающийся сам себя делает из меди золотом и также из дерева камнем. Когда принесет покаяние законно, сам себя воскресит из мертвых и из тьмы сделается светом. Следовательно, благочестивый может и созидать, потому что покаяние делается в нем началом Божественной силы. Воскрешает его из мертвых апостольское достоинство. А покаяние может рукополагать и в апостолы. Оно Петра, поползнувшегося на отречение, возвратило собственному его достоинству. Оно соблазнившихся некогда и вспять возвратившихся апостолов украсило апостольским саном. Оно Павла рукоположило в апостола, потому что, приведя в сокрушение, из гонителя сделало его Христовым рабом. Как благоискусна благодать покаяния! Послушных тотчас возводит в достоинство; не апостолами только делает, но поставляет и царями; так, покаявшемуся Давиду принесло то, что за ним осталось царство; дает даже и пророчество: так, весь Израиль, обратившись к Богу, приобретал себе победу над врагами; так некогда Гедеон пророчествовал и одолел Мадиама. Благодать покаяния ходит благодетельствовать и язычникам. Не только ныне, но и под законом промышляла она о всякой плоти. Покаяние воздвигало города и исправляло падшие народы. В один прием воссоздало оно великий город Ниневию. Оно объясняет мне, сколько благоснисхождения в Господнем изречении: разорите церковь сию… и треми денми восставлю её (Мк. 14:58). Те города, которые бесы разорили через грех, Христос воссоздал покаянием. Разорите церковь сию… и треми денми восставлю её; и покаяние говорит ниневитянам: ещё три дни, и Ниневия превратится (Иона 3:4). Сличи слово со словом и речение с речением — и найдешь, что изречение покаяния истолковано Христом. Христос обещал восставить, а оно угрожало разрушить, если бы Ниневия не покаялась. Покаяние не стало бы угрожать, если бы Ниневия не исцелилась. Не восставил бы Христос града согрешивших, если бы он не покаялся. Христос воскрешает, объемля покаяние, и собственным Своим воскресением показывает, что покаяние для всякого человека бывает причиной восстания его к благочестию.
И Закон, и Евангелие три дня объявляют грешникам на покаяние. Почему же это? Потому что отпущение грехов по чрезвычайной благости подает благодать Троицы. Три дня назначаются сроком для кающихся, потому что Единосущной Троицей совлечено с человечества осуждение смерти. Три дня имеет у себя покаяние для исходатайствования прощения, потому что знает Троицу, разрешающую узы греха. Через три дня уничтожена смерть; через три дня дается отпущение, потому что через три дня совершилось и Воскресение. Все могло бы совершиться во мгновение, но по причине таинства Троицы в три дня связала врага благодать, не по невозможности вдруг совершить потребное, но чтобы показана была тайна Божества. Не убавила от трех дней и не прибавила к ним, потому что не исповедовать в Троице ни недостатка, ни избытка — несомненное благочестие и православие. Божество — не единица и не Троица только, но то и другое вместе. Поэтому в три дня и смерть упразднена, и змий низложен, и грех истреблен. В три дня созданы небо, и земля, и море, чтобы и в этом открывалось таинство Троицы и плод тридневного воскресения и примирения человеков. Три дня проповедовал Иона и ни одной ночи не употребил на проповедь, потому что в Троице нет и тени пременения. Спаситель наименовал три дня и три ночи, чтобы показать, что и омраченные грешники восстанут. Такова благодать покаяния, — в три дня огласило оно мир! О, как велика в нем сила, — оно умилостивило Бога, изрекшего уже приговор! С кротостью приступило к Нему, напомнило воззреть на Свою благодать и сделало, что приговор переменен в отпущение. О, как велика радость покаяния, — оно склоняет Бога отменить наказание, когда грех овладел уже родом человеческим! Покаяние сретило Ангелов гнева и возмогло их преодолеть, чтоб не наводили пагубы; удержало мечи, удержало серпы, чтоб не пожинали рода человеческого. Ангелы мстители, видя его, пришли в изумление, и покаяние сказало им: «Под защиту свою беру преступников закона, ручаюсь за род человеческий, даю Владыке обеспечение за людей. Для чего пришли вы теперь переменять мои условия? Имею определенный срок. У меня заключен с Богом договор, когда представить Ему необратившихся. Для чего пришли вы противиться правам моим? Могу призвать на вас суд; у меня много свидетелей, которые уверят Владыку моего. Есть у меня доказательства, по которым могу получить отсрочку для представления человечества Богу». Итак, отводит оно Ангелов Богу, начинает ходатайствовать за человечество и в защиту говорит: «Знаешь, Владыка, созданного тобою человека, знаешь, что сотворен он из персти, что естество его слабо, что крепость его удобосокрушима; если не уснет вечером — не остается в живых; если не поест только день — в опасности его жизнь. Зимою цепенеет, летом опаляется от зноя, вечером не видит, ночью не смеет ходить; если походит — изнемогает; если остается в бездействии — кружится у него голова; если сидит — ему скучно; если станет говорить — утомляется; если принужден лежать — ему трудно; если долго постоит — приходит в изнеможение. И Ты, Владыка, хочешь, чтобы такая немощь скоро восторжествовала над грехом! Много у человека помыслов, непостоянных дум в душе, сомнительных действий, неправильных дел; видимое ему препятствует, сокровенное поражает его неожиданностью; стоять против козней он не готов; к отражению того, что тревожит его, скуден умом; против злоумышляющих немощен душою; заботлив в попечении о теле, многопопечителен о пропитании жены и детей. И Ты, Владыка, хочешь, чтобы такое естество скоро восторжествовало над грехом! Что же, о Владыка, в силах оно сделать против диавола? Как ревность плоти устоит, Господи, против такого змия? Сам Ты сказал о нем, что мнит… море яко мироварницу (Иов 41:22), и что же такое человек против его стремления? Ты сказал, что ему море в прохождение (Иов 41:23); что же в сравнении с ним душа, соединенная с таким малым телом! Велика сила у змия, обольщение его глубоко; грех, по причине его приятности, распростерся широко, страсти посредством вкушения делаются близкими к телу, грех тревожит плоть похотью, повреждение преоборает душу суетной славою, лукавство увлекает к себе ум. Что же в состоянии сделать сей жалкий против такого множества противников? Что сможет земля и прах против такого ополчения? Что значит один человек в сравнении с таким полчищем зол? Помилуй, Владыка, пощади создание Свое, умилосердись к брению, которое восхотел Ты прославить, удержи угрозу, останови скорое наказание, отложи смертный приговор для меня — для покаяния. Расширь пределы щедрот Своих, увеличь меру милосердия Своего; отверзи благоутробие Свое, удиви милостью Своею и благодать Свою распространи на долгие времена. Я — ходатайствую за человечество, беру его на свою ответственность и постараюсь привести к Тебе, сколько дозволит это природа».
И видя Бог покаяние, уступил желанию, склонился на прошения, согласился всегда иметь снисхождение к человеческому роду, определил, чтобы покаяние предводительствовало немощным естеством и дал ему власть над немощью человеческою; определил срок суда и повелел покаянию не преступать своих пределов в день суда, не изъявлять желания продолжить власть свою, а скорее стать обвинителем, что человек пренебрегал стольким терпением; не просить милости, чтобы срок был отложен, но с негодованием приступить к отмщению, не щадить чрез меру беззаконников, а, напротив того, обличить их изволение, возгнушаться их беспечностью, осудить нерадение, отречься от безрассудных, вполне обнаружить их безумие, сделать явным страстное изволение ума, предать проклятию нерадивость души о добродетели.
И покаяние соглашается на сии повеления, и стремительность Ангелов превращает в спокойствие. Бог прекратил угрозы, и Ниневитяне спасены. Покаяние исходатайствовало — и город возвратил себе благоденствие. Под городом разумеется вся вселенная и под Ниневитянами — все человечество. Пророк Исаия соглашается с сим разумением, потому что, пророчествуя о Вавилоне, присовокупляет ещё слово, которое изрек Господь на всю вселенную. Адаму одному сказал Бог: …земля еси, и в землю отъидеши (Быт. 3:19), и вот все умираем. Так и пощада Ниневии распространилась на всех. Христос воскрес — и человечеству благовествуется Воскресение. Определение Божие от одного простирается на весь род. Два Адама: один — отец наш в смерть, потому что, согрешив, стал смертным, другой — Отец наш в Воскресение, потому что, будучи бессмертным, смертию победил смерть и грех. Первый Адам — отец наш здесь, а Второй — там. Он — Отец и первого Адама. Не я один говорю это, но и великий из пророков Исаия говорит о Христе: Яко Отроча родися нам, Сын… Бог крепкий… Отец будущаго века… (Ис. 9:6), как сказало и Евангелие. Но сей Сын во плоти, для настоящего состояния, отцу делается Отцом в будущем состоянии. Почему же? Потому что смерть возрождает, и рождает человечество в жизнь вечную. О величайшее таинство! О неудобоизобразимое домостроительство! Сын Адамов делается Отцом Адаму, потому что возрождение отмещет (отвергает) естество, вводя на место его благодать Божества. Благодать полагает конец естеству, потому что бессмертие полагает конец смерти; воскресение положило конец рождению, потому что нетлением уничтожило тление, как и Павел сказал (1 Кор. 15:53). Великое сие Таинство удивило и Никодима; когда беседовал он со Христом, услышал: аще кто не родится свыше, не может видети Царствия Небесного, и говорит: како может человек возродитися, стар сый? (Ин. 3:3, 4). Сие воскресение есть образ будущего Воскресения; тому же и другому положил начало Христос. Павел говорит: о Христе… Иисусе… аз вы родих (1 Кор. 4:15); яко елицы во Христа Иисуса крестихомся… Спогребохомся… Ему крещением… да о Нем воскреснем из мертвых (Рим. 6:3–5). Видишь ли, что крещение есть предначатие воскресению из ада? Видишь ли, что Господь есть Отец воскресения? Родившийся Сын, — сие Отроча, рожденное нам, столько имеет силы, что всех людей возродит Он в воскресение. Что говоришь ты, Исаия? Устоим ли мы в истине, утверждая сие, или говорим только правдоподобное? Устоите, — говорит он, — ибо и я слышал, что Он есть Сын… Бог крепкий… Велика Совета Ангел… Отец будущаго века. Итак, тайна Его есть нетление.
