Во внутрианалитической игре некоторые фазы (phases) или некоторые лики (faces) — воспользуемся тут игрой слов — реального образа никогда не могут быть даны в виртуальном изображении. Напротив, все, что становится доступным виртуальному изображению путем простого передвижения зеркала и что вы можете увидеть от реального образа в изображении виртуальном, — следует, скорее, отнести к предсознательному. Тогда как те части реального изображения, которые никогда не бывают видны, где механизм заедает, блокируется — ограничимся лишь этими метафорами — представляет собой бессознательное.
Если вы думаете, что поняли сказанное, то, конечно же, ошибаетесь. Вы еще увидите, сколько сложностей связано с понятием бессознательного, и я лишь стремлюсь представить вам их самые общие черты. С одной стороны, бессознательное является, как я только что определил, чем-то негативным, недоступным по сути, с другой стороны, это нечто квазиреальное. Наконец, это нечто, что будет реализовано в символическом или, точнее, благодаря процессу символического в анализе станет бывшим. Следуя текстам Фрейда, я покажу вам, что понятие бессознательного должно удовлетворять трем данным вехам.
Однако я хотел бы сразу же проиллюстрировать третий пункт, ведь его появление, возможно, вас удивляет.
Не будем забывать, что сначала Фрейд объясняет вытеснение как фиксацию. Но в момент фиксации нет ничего, что было бы вытеснением, — вытеснение в случае с человеком с волками происходит после фиксации. Verdrangung всегда является Nachdrangung. И кроме того, как объяснить возвращение вытесненного? Сколь бы парадоксальным это ни казалось, но есть лишь единственная возможность найти этому объяснение — оно исходит не из прошлого, но из будущего.
Чтобы дать вам верное представление о том, что такое возврат вытесненного в симптоме, необходимо обратиться к метафоре, которую я почерпнул у кибернетиков, — мне не придется в этом случае изобретать ее самому, поскольку не следует слишком изощряться в изобретательности.
Винер предлагает рассмотреть двух персонажей, временное измерение которых было бы обратным одно другому. Конечно, этим еще ничего не сказано, и именно таким образом вещи, которые еще ничего не говорят, вдруг получают некоторое значение, но совсем в другой области. Если один посылает другому сообщение, например, квадрат, то персонаж, движущийся по времени в обратном направлении, увидит, как квадрат исчезает, перед тем как увидеть сам квадрат. И то же самое наблюдаем мы. Симптом сначала предстает нам как след, который лишь следом и будет и останется всегда непонятным до тех пор, пока анализ не продвинется достаточно далеко и мы не реализуем смысл. Точно так же можно сказать, что подобно Verdrangung, являющемуся всегда зштъ Nachdrangung, — то, что мы видим в качестве возврата вытесненного, является стертым сигналом чего-то, что получит свое значение лишь в будущем посредством его символической реализации, его вписывания в историю субъекта. Буквально говоря, это всегда будет чем-то, что в конкретный момент исполнения станет бывшим.
С помощью моей схемки вы сможете лучше это увидеть. Я открою вам мой небольшой секрет — я каждый раз что-нибудь к ней прибавляю. Я не открываю ее целиком, как Минерву, вышедшую из головы Юпитера, — ведь я совсем не Юпитер. Мы будем следовать нашей схеме до тех пор, пока она нам не надоест — тогда мы оставим ее. Но пока она еще послужит нам, показывая строение трех ликов бессознательного, без которых егопонимание невозможно, и исключая все противоречия, выделенные г-ном Перье в тексте Фрейда.
Сегодня мы на этом остановимся. Я еще не показал вам, почему аналитик находится на месте виртуального образа. Тогда, когда вы это поймете, вы будете уже более или менее разбираться в том, что происходит в анализе.
7 апреля 1954 года.
XIII. Опрокидывание желания (по ту сторону психологии)
Смешение языков в анализе Рождение Я (Je).
Непризнавание не есть незнание. Мистическая интроекция. Об изначальном мазохизме.
Мы начинаем третий семестр, который, слава Богу, будет коротким.
Прежде чем нам расстаться в этом году я думал заняться случаем Шребера. Мне нравилась эта идея; к тому же, учитывая, что это будет полезно нам в самых различных целях, я поручил перевести оригинал текста президента Шребера — текста, над которым работал Фрейд и на обращении к которому он настаивал. Впрочем, совету этому и по ею пору вряд ли кому удастся последовать, так как найти данную работу невозможно — насколько мне известно, в Европе существует лишь два ее экземпляра. Мне удалось раздобыть один из них и сделать с него два микрофильма — для себя и для библиотеки Французского психоаналитического общества.
Произведение Шребера — это захватывающее чтение. На его основе можно составить полное описание паранойи а также дать ценное истолкование механизму психозов. Г-н Ипполит говорил, что мое знание исходит из знания параноического если так оно и есть, я надеюсь, что оно ушло от него достаточно далеко.
Тут есть дыра. Но мы не станем сразу же в нее лезть, чтобы не оказаться ненароком ее узниками.
До настоящего момента мы занимались изучением "Работ по технике психоанализа" Фрейда. Я думаю, что теперь нельзя не продолжить сопоставление, которое неявно я проводил постоянно, с современной техникой анализа или тем, что можно было бы назвать ее, в кавычках, "последними достижениями". Имплицитно я ссылался на получаемое вами в ходе контрольного анализа обучение, согласно которому психоанализ — это анализ сопротивлений, систем защит "собственного Я". Центральные моменты такой концепции остаются плохо очерченными, и мы можем ориентироваться лишь на обучение конкретное, но не систематизированное, порой даже толком не сформулированное.
Всем известно, сколь мало существует аналитической литературы, касающейся техники психоанализа, но все же некоторые авторы высказывались по этому вопросу. Книги, в собственном смысле слова, им создать не удалось, но написаны статьи — и что любопытно, некоторые из них, притом из наиболее интересных, так и остались незаконченными. В своей совокупности эти тексты достаточно объемны, и я надеюсь, что смогу рассчитывать на вашу помощь, если предложу некоторым из вас просмотреть эти тексты.
Прежде всего надо отметить три статьи Сакса, Александера и Радо, составленные на основе их выступлений на Берлинском симпозиуме. Эти работы должны быть знакомы вам, если вам приходилось углубляться в книгу Фенихеля.
Затем на Мариенбадском конгрессе состоялся симпозиум относительно так называемых результатов анализа. В действительности речь шла скорее не о результатах, а о процедуре, приводящей к таким результатам. Уже здесь вы можете наблюдать зарождение и даже расцвет того, что я называю смешением языков в анализе, то есть крайнюю разноголосицу представлений о путях активного воздействия в аналитическом процессе.
Наконец, третий этап — это настоящий момент. В первую очередь тут нужно отметить недавние наработки по теории эго тройки американских исследователей — Гартманна, Левенштейна и Криса. Эти работы порой весьма озадачивают своего рода умножением понятий. В них беспрестанно говорится о "десексуализцрованном" либидо — едва ли не "делибидинизованнам" или о "дезагрессивированной" агрессивности. Функции собственного Я все больше и больше отводится та проблематичная роль, которую получила эта функция еще в работах Фрейда, относящихся к третьему периоду — данный период был оставлен за пределами нашего исследования, где мы ограничились лишь рассмотрением "собственного Я" среднего периода 1910–1920, когда вместе с понятием нарциссизма Фрейд начинает разрабатывать то, что станет последней теорией "собственного Я". Прочитайте сборник, названный во французском издании "Психоаналитические эссе" и объединивший работы "Ло ту сторону проинципа удовольствия", "Коллективная психология и анализ человеческого Я", "Я и Оно" (IeMoietIeSoi). Мы не сможем проанализировать его в этом году, но такой анализ был бы необходим тем, кто хотел бы понять, какое развитие получила теория лечения у названных авторов. Начиная с 1920 года все теории лечения ориентировались именно на последние формулировки Фрейда. По большей части крайне неумело, ведь понять то, что было сказано Фрейдом в этих трех поистине монументальных работах, чрезвычайно сложно, если не углубляться в сам генезис понятия нарциссизма. Я уже попытался продемонстрировать вам это в связи с анализом сопротивлений и переноса в "Работах по технике психоанализа".
По сути, путь, которому я следую, является дискурсивным. Я стараюсь поставить перед вами вопросы, исходя из текстов Фрейда. Но время от времени все же необходимо обобщать вещи в виде дидактической формулы и связывать воедино различные формулировки, которые получали эти вопросы в истории психоанализа.
