— Пожалуйста, милая, ты всего этого достойна, и даже больше, — нежно ответил отец. — Не хотела бы ты теперь посмотреть остальные комнаты, или ты слишком устала?
Он открыл инструмент, затем поднял ее и посадил на стульчик.
— Я боюсь, что ты еще не в состоянии напрягаться, но можешь попробовать.
Она начала коротенький отрывок, который ему очень нравился. Отец стоял рядом и поддерживал ее руками, но это оказалось тяжелой работой. Тоненькие ручки дрожали от слабости, и он не дал ей закончить.
— Ты должна еще подождать, моя радость, — и он опять взял ее на руки. — Ты еще недостаточно окрепла, и я думаю, что должен пронести тебя через другие комнаты, если ты еще хочешь их видеть. Согласна?
Она согласилась, бессильно положив голову ему на плечо, и почти ничего не говорила, пока он пронес ее в спальню.
Кровать с белоснежными накидками выглядела очень манящей, и отец осторожно положил на нее Элси, со словами:
— Ты слишком утомилась, чтобы заниматься еще чем-либо, и теперь, мой птенчик, должна немножко поспать, чтобы к обеду быть бодрой.
— Не оставляй меня, папа, пожалуйста, не уходи! — воскликнула Элси пытаясь встать, когда он повернулся к двери.
— Нет, милая, я только хочу принести твою шаль, чтобы укрыть тебя, и сразу же вернусь.
Вернулся он тут же, но она уже спала.
— Милый ребенок, она сильно устала, — пробормотал он, осторожно накрывая ее шалью. Потом вытащил из кармана книгу, сел рядышком с ней и читал, пока она не проснулась.
Разбудил ее звонок на обед. Она села, вид у нее был свежим и веселым. Отец спросил, не хочет ли она теперь есть и не отнести ли ее в столовую. Она согласилась, и он понес ее, посадил в кресло-качалку и подвинул к столу. Затем сам сел напротив с невыразимо счастливым выражением на лице.
Слуга уже хотел подавать обед, но мистер Динсмор сделал ему знак немного подождать и, склонив голову, попросил благословения на пищу. На маленьком бледном личике Элси засветилась радость, и она почувствовала, что еще больше прежнего любит и уважает своего отца. Она с наслаждением ела все, и отец наблюдал за ней с нескрываемой радостью.
— Смена воздуха сразу пошла тебе на пользу, я думаю, — заметил он. — У тебя сегодня хороший аппетит.
— Да, папа, все такое вкусное, потому что это дома, — и она улыбнулась.
После обеда он немного подержал ее у себя на коленях, поговорив с ней о планах на будущее, затем, положив ее на диван в ее хорошенькой комнатке, он принес из библиотеки книгу и стал ей читать.
История была очень интересной, и он читал больше часа, кода случайно взглянув на нее, заметил, что глаза ее слишком яркие, а щеки горят, как от температуры. Отец быстро закрыл книгу и стал щупать ей пульс.
— Ох, папа, пожалуйста, продолжай, — попросила Элси,— мне так интересно!
— Нет, доченька, твой пульс очень частый, и я боюсь, что эта книга слишком взволновала тебя, поэтому сегодня я больше не буду тебе ее читать, — и он отложил книгу в сторону.
— Ох, папа, я очень хочу дослушать, пожалуйста, почитай еще немного, или дай я сама прочту, — стала уговаривать девочка жалобным тоном.
— Моя малышка не должна забывать старых уроков, — печально ответил он.
Она отвернулась, надув губки, а глаза наполнились слезами.
Он не бранил ее, как это делал раньше, но сделал вид, что не замечает ее плохого настроения. Переключив разговор на другую тему, отец старался развлечь ее. Через несколько мгновений следы ее плохого настроения исчезли, и она отвечала ему своим обычным приятным тоном.
Несколько минут они оба молчали, а потом она сказала:
— Папа, пожалуйста, наклони ко мне голову, я хочу, тебе что-то сказать.
Он наклонился и, обняв его за шею, она прошептала очень смиренным тоном:
— Милый папочка, я была очень непослушная и капризная сейчас, и я помню, что была уже несколько раз сердитая за последнее время, а ты был таким добрым и ласковым, не наказал меня и не сделал мне выговор, как я заслужила. Пожалуйста, папочка, прости меня. Я так сожалею, я постараюсь быть лучше.
Он нежно поцеловал ее.
— Я с радостью прощаю тебя, моя маленькая, я знаю, что трудно расстаться с историей на самом интересном месте, но это только для твоей пользы, и ты постарайся всегда доверять папе, потому что он знает лучше. Ты очень мила моему сердцу, Элси, но я не хочу избаловать тебя только потому, что слишком люблю тебя, и потому, что чуть не потерял тебя.
На последних словах голос его дрогнул, и на некоторое время он замолчал, а затем продолжил:
— Я никогда больше не буду предлагать тебе поступать против совести, моя доченька, но все мои требования к тебе остаются в силе. Я по-прежнему буду ждать и требовать от тебя того же послушания, о котором говорил тебе раньше. Моя обязанность требовать, а твоя — исполнять.
— Да, папа, я это знаю, — и она тихонько вздохнула, — но иногда так трудно не хотеть, чтоб было по-моему.
— Да, моя крошка, я это знаю, потому что со мной бывает то же самое, — мягко ответил отец, — но мы должны просить Господа, чтобы Он помог нам отказаться от своих собственных желаний и с радостью поступать так, как должны, а не так как, бы нам нравилось.
— Я постараюсь, — прошептала девочка, обнимая его крепче и крепче. — Я так рада, что ты меня этому учишь.
На некоторое время они опять замолчали. Элси задумчиво пробегала пальчиками по его волосам.
— Ох, папа! — воскликнула она, — Я вижу три седые волосинки! Ах, как жаль! Я не хочу, чтобы ты старел. Почему они появились так быстро?
Он не ответил, а взял ее на руки и крепко прижал к себе... Сердце его часто билось. Неожиданно она догадалась.
— Папа, так это из-за того, что ты думал, я умру, да?
— Да, мое сокровище, и еще потому, что я считал, что моя жестокость убила тебя.
Слова были произнесены почти беззвучно, но она их уловила.
— Дорогой мой папочка, как я тебя люблю! — и она опять обвила его шею своими худенькими руками. — И я так рада за тебя, что я не умерла.
Он прижимал ее крепче и крепче, молча лаская, с сердцем переполненным чувствами. Так сидели они некоторое время. Вошла тетушка Хлоя, которая оставалась в Розлэнде, чтобы упаковать и перевезти вещи Элси: одежду и все ее маленькие сокровища. За ней следом вошел слуга, занося несколько сундуков и коробок. Тетушка Хлоя тут же приступила к работе — распаковке, развешиванию и распределению всего на новые места.
Элси наблюдала за этой процедурой с большим интересом, временами подсказывая, куда положить то или другое, но неожиданно была подхвачена отцом и перенесена за обеденный стол.
После ужина все слуги были созваны в гостиную и мистер Динсмор, обращаясь к ним, рассказал о том, как важно взывать к Богу, о благословенных обетованиях уповающим на Него и несчастном положении тех людей и семей, которые стараются построить свою жизнь без Бога. Затем он прочел из Библии главу и призвал всех к молитве.
Все были очень внимательны, и царила торжественная тишина. Мистер Динсмор объявил, что теперь это будет постоянным обычаем в их доме. Известие всем пришлось очень по душе. Элси, миссис Мюррей и тетушка Хлоя молча плакали от радости и от благодарности Господу.
Когда Элси и отец остались одни в ее комнате, она попросила его прочесть еще одну главу и еще раз помолиться, после чего тетушка Хлоя переодела ее, и отец отнес ее в спальню. Нежно поцеловав, он положил ее в постель. Так окончился первый счастливый день в их новом, милом и уютном доме.
Глава 14
Проснувшись, Элси вначале не могла понять, где она находится, вдруг ее охватила радость: она наконец дома! Да, это было первое утро. Она села и стала осматриваться кругом. Все было новое, свежее. Простота и изысканность обстановки наполнили ее сердце радостью.
Дверь справа, выходившая в спальню ее отца, была слегка приоткрыта, и девочка слышала его тихие шаги.
