А потому не стоит пока торопиться отвергать приписываемую древнеегипетскими жрецами своим письменным документам 90000-летнюю давность и скупо отмерять им пять, максимум шесть, тысячелетий, как это делают многие. Ибо возраст нашей планеты служит постоянным молчаливым упреком всем тем, кто придерживается столь невысокого мнения о своих предках. А возраст вселенной и вовсе не оставляет камня на камне от аргументов скептиков, отказывающихся признать предложенную египтянами древнюю дату. Ведь в безмерных глубинах космоса встречаются настоящие кладбища миров, где мертвые звезды и остывшие планеты, бывшие некогда обителями блистательных цивилизаций, дожидаются теперь скорбного часа своего полного исчезновения.
Храм
Дендеры. Иероглифы на стене храма Зодиак храма Дендеры
* * *
Я снова поднялся на крышу и остановился возле окаймлявшего ее низкого парапета. Передо мной раскинулась непрерывная панорама окружающих храм обработанных полей, плавно переходящих в ослепительно яркие, извилистые песчаные барханы. На крошечных полях виднелись сутулые фигурки крестьян, занятых своим извечным трудом. Их орудия труда и манера работы мало чем отличались от тех, что были известны их далеким предкам, жившим в библейские времена. Их быки честно и терпеливо вращают то же самое скрипучее водяное колесо, которое когда-то вращали далекие предки этих животных. Их верблюды, пронзительно крича, тащат на себе ту же самую непомерную поклажу, что навьючивали на домашних животных во времена фараонов. Плуг пахаря взрезает и переворачивает плодородную почву на этой узкой полоске земли, именуемой Египтом, с незапамятных времен, и все же она до сих пор не истощилась и никогда не истощится — таковы ее удивительная щедрость и безмерное богатство. Выращивать плоды земные на этих мирных изумрудных равнинах, на жирном и плодородном нильском иле, пожалуй, проще, чем в какой-либо другой точке земного шара. Каждый год Египет получает неизменное благословение в виде разлива Нила, когда его вечно беспокойные воды, как по волшебству, превращаются из голубых в бурые и медленно, но уверенно поднимаются все выше и выше, чтобы оставить на выжженных Солнцем берегах свой бесценный дар — влажную живительную грязь. Да, древний Нил был настоящей матерью своим счастливым детям, жившим на его берегах и неустанно благодарившим свою престарелую родительницу за то, что она питала их своим молоком.
Я посмотрел в сторону реки. Нил! Какая магия кроется в этом имени? Жрецы Древнего Египта дважды в день и дважды за ночь совершали омовение в его водах, дабы сохранить свою чистоту. В Индии жрецы-брамины делают это до сих пор и с той же самой целью. Разница состоит лишь в том, что они омывают себя водой священных рек Ганга и Годавари и не беспокоят себя этим по ночам. И египтяне, и индийцы придерживались одной и той же теории — взаимодействуя с окружающими людьми, человек сталкивается с их невидимым личным магнетизмом, способным оказывать неблагоприятное (если не хуже) влияние. Столь частые омовения как раз и нужны для избавления от этих посторонних влияний.
Нил — не просто широкая полоса пресной воды и даже не просто река, проходящая через добрую половину африканского континента. Это живое и даже разумное существо, возложившее на себя великую задачу — дарить жизнь множеству людей, животных и птиц. На протяжении бесчисленных столетий, слой за слоем, откладывал он на поля свой живительный ил, превращая Египет в неповторимое чудо света. Это единственная известная мне страна, где поля так тучны и где при этом крайне редки дожди. Творцом этого чуда стала добрая река, превратившая широкую полосу пустыни, лежащую меж двух параллельных хребтов темно-рыжих гор, в богатую и процветающую страну. Там, на окружавших храм полях, крестьяне направляли мутную речную воду в узкие канавки, крест-накрест, подобно паутине, пересекавшие обработанную их руками землю. От реки к полям вода подводилась при помощи множества водоподъемников и оросительных каналов. Человек в набедренной повязке, склонившийся над водоподъемником, пел что-то в такт поскрипывающему деревянному механизму, монотонно поднимавшему и выплескивавшему воду из своего ковша. Точно также и во времена фараонов такой же одетый в набедренную повязку человек, склонившись над точно таким же приспособлением, пел в такт поскрипыванию водоподъемника бесконечную песню на забытом ныне языке. Все устройство представляло собой длинный гибкий шест, уравновешенный с помощью закрепленного на его нижнем конце груза на горизонтальной опоре. На другом конце шеста на веревках был подвешен ковш. Для того, чтобы ковш погрузился в воду, необходимо было потянуть вниз привязанную к шесту веревку; затем веревку отпускали, и наполненный водою ковш снова поднимался вверх, — теперь воду из него можно было выливать прямо в канавку. Это древнее изобретение исправно служило здешним крестьянам на протяжении пяти тысяч лет; и даже сейчас, в двадцатом столетии, успешно продолжает им служить.
Я перешел на другую сторону террасы и увидел ту же самую картину, которой любовались в свое время древние жрецы и исчезнувшие фараоны.
На западе круто возвышались Ливийские горы, подобно розовым крепостным стенам, защищающим этот древний храм (что, впрочем, недалеко от истины). В тех местах, где горы несколько снижались или разрывали свою оборонительную цепь, пески пустыни все-таки просочились в долину, образовав бесформенные барханы. Красные вершины напоминали языки пламени, взметнувшиеся из-под земли и каким-то волшебством обращенные в камень. Жар этого пламени, похоже, еще не совсем остыл, поскольку от них веяло удушающим зноем. Казалось, горы вбирают в себя все солнечное тепло разгорающегося дня.
Эта длинная горная цепь тянется через весь Египет до самой Нубии, аккуратно следуя вдоль великой реки. Природа, будто повинуясь воле какого-то высшего разума, воздвигла эти горы в нескольких милях от берега Нила, чтобы не допустить его исчезновения в бескрайних песках африканской пустыни. «А может, это и вправду было сделано намеренно?» — подумал я. Ведь без этого замечательного соседства гор и реки такой страны как Египет просто не было бы на свете, не было бы цивилизации, чьи истоки сокрыты ныне во мраке древности. Ответ пришел, казалось, из самых глубин моего сознания: боги, чьим единственным орудием была Природа, намеренно создали этот ландшафт, дабы подготовить место для могучей цивилизации, которая, по их замыслам, должна была там явиться. Ибо также как каждое великое творение человечества, включая и этот белый храм Дендеры, на крыше которого я стоял, было возведено в соответствии с планом, предварительно родившимся в голове опытного архитектора, так и появление на земле каждого народа происходит согласно замыслу богов — этих небесных зодчих, под чьей опекой и присмотром постоянно жило и продолжает жить человечество.
Спустившись по древней лестнице, я вернулся ко входу в храм, чтобы как следует осмотреть его главное помещение, через которое я прошел с чрезмерной для исследователя поспешностью, поскольку мое внимание привлекала, прежде всего, тайная часовня, с которой я и начал свое знакомство с этим храмом. В просторном открытом вестибюле стоят двадцать четыре огромные белые колонны, чьи прямоугольные капители украшены рельефными ликами богини Хатор (к сожалению, сейчас все они изувечены), а боковые грани — иероглифическими надписями. Они поддерживали увесистый карниз величественного портика. Лица богини были изображены на всех четырех гранях каждой капители, и под каждым абаком был добавлен небольшой пилон, символизировавший ее прическу. Грустно было сознавать, что этот храм, посвященный египетской богине любви и красоты, был столь бережно храним Природой все это время, но пострадал от рук человеческих. Почти все эти исполинские женские лица искромсаны безжалостными руками фанатиков, хотя длинные уши и пышные прически богини все же сохранились. Ведь храм Дендеры считался одним из самых великолепных храмов Египта, и богослужения в нем продолжались вплоть до 379 года нашей эры, когда император Феодосий своим эдиктом запретил древнюю языческую религию, нанеся этим ей, и без того уже умирающей, последний роковой удар.
Посланник императора Кинегий постарался добросовестно исполнить волю своего повелителя. Он закрыл все храмы и места посвящений и запретил все древние мистерии и ритуалы. Христианство (или вернее — церковь) одержало окончательную победу. И тогда толпа фанатиков обрушилась на храм Дендеры. Жрецы были изгнаны, а ритуальные предметы растоптаны. Варвары опрокинули статуи Хатор, разграбили ее украшенные золотом святилища и изуродовали ее изображения там, где смогли до них дотянуться.
