Алексей Лосев - Мифология греков и римлян

…На семь частей раздробили они убиенного сына… говорит богослов о Титанах, как и Тимей разделяет его на семь частей. Также, пожалуй, и распростертость души по всему космосу напоминает орфи–кам о титаническом разделении, вследствие которого душа не только скрывает Все, но и простирается по Всему. Поэтому естественно, что и Платон назвал неделимой сущностью ум, смежно [существующий] над душой и, если кратко выразиться, являющийся со стороны души предметом приобщения. Он тут следовал орфическим мифам и хотел быть толкователем того, что говорится сокровенно.

Ср. там же, II 197, 24.

Поэтому общим у обоих числом является гебдомада, поскольку и богословы утверждают, что делящийся Дионис был разделен на семь частей:

Кроме того, они передали эту седмерицу Аполлону как держащему вместе все согласования (symphonias).

b) Procl. In Рагш. 130b, p. 808, 25.

Вследствие этого и богословы утверждают, что ум спасается про–мышлением Афины в дионисических растерзаниях в качестве неделимого, душа же с самого начала делится, а именно деление это сначала происходит на семь моментов. Поэтому ей свойствен и принцип (eidos) делительной способности, и дискурсивное созерцание (to theorein meta–basticos).

c) ProcL In Crat. 406bc (109, 19).

Также говорит, что в растерзании [Диониса] Титанами без разделения остается только одно сердце, т. е. что сущность ума лишена частей (текст сомнительный).

d) ProcL In I Alcib., p. 344, 31.

…Разумная душа, от которой зависят еще страсти и неразумные способности, поскольку они злоумышляют против разумной жизни и пытаются титанически (titanicos) растерзать ее. Однако над нею водружен ум, который афински (Athenaicos) подъемлет ее от склонения вниз и от движения к материальному, поскольку афинским являетоя спасать жизнь в качестве неделимой, вследствие чего Паллада Афина и прозвана Спасительницей. Титаническим же является дробление ее и призывание к становлению.

e) Norm. Abbas Orat. II с. Julian 35 (Migne. 36, 1053).

Персефона рождает Загрея — Диониса, зачавши его от Зевса.

После его рождения Титаны (это — демонские чины), вследствие зависти к Дионису как имеющему рождение от Зевса, растерзывают его. Другие же говорят, что Дионис был растерзан по повелению Геры.

f) Himer. Orat. IX 4.

Дионис был еще молодым, и против этого бога был род Тельхинов. Вакх рос, и все Титаны лопались от зависти. В конце концов, не будучи в состоянии сдерживаться, они решили его растерзать. Они придумали [необходимые] приемы, средства и орудия приманки и ворожбу с помощью сил природы. И, ненавидя, как я думаю, Силена и Сатира, они объявили их колдунами за то, что те угождали Вакху. Что же затем случилось с Дионисом? Я думаю, он лежал побитый и кричал о своей смертельной ране. Виноградник стал печальным, вино получило чернильный вид, виноградная кисть стала как бы плакать. И Вакх уже не имел легких пяток для движения. Однако слезы существуют не навсегда, и не навсегда торжество врагов. Зевс, чувствуя все наперед, увидел это, восстановил Диониса, как говорят, и заставил Титанов удалиться от [одних] его слов.

g) Oppian. De pise. V 9 и сл. (Титаны и люди).

Ael. Frg. 189.

Dion. Chrys. XXX, p. 337, 27 и сл.

Человеческий род получил свое существование от богов, а не от Титанов и не от Гигантов.

Ср. Xenocrat. Frg. 20.

Ср. Nicandr. Ther. 8—12 (все нечистое произошло от Титанов).

h) Olympiod. In Phaed. 68c, p. 48, 25.

Мы связаны как Титаны вследствие множественного дробления материей, ибо «мое» и «твое» [«я» и «ты»] — множественны. Пробуждаемся же мы как вакханты. Поэтому мы можем и больше пророчествовать о смерти. А начальник смерти — Дионис, и потому он начальник всякого вакхизма.

i) Plat. De esu earn. 1, 996c (Титаны, растерзавшие Диониса, — символ неразумия и насилия).

Итак, данные в мифах о Дионисе страсти, относящиеся к растерзанию его тела на куски, дерзость против него Титанов, их наказание и поражение их перуном за причастие к его убийству — [все это] миф таинственно превратил в учение о палингенесии. А именно, древние называют титанами то, что является в нас неразумным, нестройным, насильственным, не божественным, но демонским. И это относится здесь к тому, что заслуживает наказания и привлечения к ответственности.

23. a) Plul De ei ар. Delph. 9, 388е (космическое значение растерзания Загрея — Диониса).

Мудрые втайне разумеют под Аполлоном, или Фебом, все как единый огонь. Превращение же [единой огненной субстанции] в духов, и воду, и землю, и звезды, и роды растений, и животных и распределение (ее) на отдельные части мирового состава рассматривают они <как) страсти (pathema) и некий разрыв и расчленение бога, именуя его в этом аспекте Дионисом — Загреем, и Никтелием, и Неодетом и уча об умираниях его и о возрождениях.

(Ср. для понимания общего учения орфиков о месте Диониса рассуждения о последовательности божественных поколений: Procl. In Tim. prooem. Ε (III 168, 5), а также Olympiod. Phaed. 61c (p. 2, 21— 25) и ниже, № 24 h.)

b) Hermiae. In Phaedr. 87 (Дионис — принцип множественности).

Дионис есть бог, составляющий причину возрождения, восстанавливающий формы воплощения и принуждающий все, что возникает и рождается, выходить наружу из дверей.

c) Julian. Orat. 179b.

Разделенное мироздание из единообразной и нераздельной жизни великого Зевса великий Дионис понял и, из него выйдя, посеял во все явления.

d) Macrob. Somn. Scip. I 12, 11 (растерзание Диониса и дробление Мирового ума).

О самом же отце Либере орфики полагают, что его нужно понимать как noys hylicos [«материальный ум»], который, происходя из того неделимого [ума], сам делится на отдельные [умы]. Поэтому в их священных обрядах передается, что он, будучи растерзан титановским неистовством на отдельные члены, после мнимого погребения восстал снова живым и невредимым, поскольку noys, который, как мы сказали, есть ум, определяя себя от неделимого к разделению и опять возвращаясь от разделенного к неделимому, и исполняет свои обязанности в отношении мира, и не покидает тайной стороны своей природы.

e) Olympiod. In Phaed. 67с, p. 43, 14 (множественность Диониса и единство Аполлона).

Как же при таких обстоятельствах Платон не воспроизводит тех орфических учений, что Дионис, с одной стороны, растерзывается Титанами, а с другой — единится Аполлоном? Вследствие этого Дионис объединяется и собирается, т. е. — от титанической жизни к единовидной. Так же и Кора, с одной стороны, низводится в Аид, а с другой — возводится и живет там, где была раньше, при помощи Деметры.

f) Procl In Tim. 11, 198, 2.

Приходит для души, и притом от высших причин, это число [семерка], равно как и тройка, последняя — от причин умопостигаемых, первое же — от умозрительных. Приходит же оно от этих богов для того, чтобы сложенность дионисического ряда и данного в мифах растерзания, с одной стороны, обладала делимостью на семь частей (ведь нужно было, чтобы душа, приобщаясь к дионисическому уму и, как говорит Орфей, неся на голове своей бога, в соответствии с этим и получала разделение), а с другой стороны, чтобы в этих частях она обладала гармонией в качестве символа аполлинийского строя. Потому этот последний бог и есть тот, который является в отношении упомянутых частей по воле отца собирающим и единящим разъединенные части Диониса.

g) ProcL In I Alcib., p. 391, 9.

Орфей ставит над царем Дионисом аполлинийскую монаду, отвращающую его от нисхождения в титаническую множественность (titani–con plethos) и от ухода с трона и берегущую его непорочным в единстве.

h) Olympiod. In Phaed., p. 88, 5 (Зевс, Гелиос, Дионис, Аполлон).

Монада в таинственном смысле понимается как монада нового бога. В смысле же философского доказательства, развертывающего некий сокровенный смысл, она есть множество богов, которых Платон соответственно называет новыми, а царем их называет Гелиоса, имеющего, по Орфею (Orph. frg. 172), многое общение с Дионисом при посредстве Аполлона. Лучше же делать Гелиоса в качестве Зевса — царем, в качестве Диониса — содержащим разделение в соответствии с космосом, в качестве же Аполлона — тем средним, что, с одной стороны, объединяет дионисическое разделение, а с другой — посвящает его Зевсу.

i) Myth. Vat. Ill 12, 5 (Дионис — Мировая душа в ее раздроблении и воссоединении).

…Имеется сказание, что Гиганты нашли Вакха в пьяном виде и, растерзавши его на отдельные члены, похоронили его напрасно, потому что он немного спустя воскрес живым и невредимым. Ученики Орфея толкуют этот вымысел в своих писаниях в том смысле, что Вакха нужно понимать именно как Мировую душу. Эта душа, как утверждают философы, хотя и разделяется как бы по своим членам по телам мира, все же она оказывается вечно восстанавливаемой, выбираясь из тел и оформляя себя, в то время как она не допускает никакого дробления своей красоты, вечно пребывая тождественной себе.