«Ах! Ах! Вы материалистка?»
«Отнюдь нет».
«Тогда почему?»
«О! – сказала я, – Если бы мне пришлось рассказать вам, вам бы это совсем не понравилось, так что мне, пожалуй, лучше не говорить ничего».
Но он настаивал настолько, что я, наконец, сказала: «Ну попробуйте увидеть: я не чувствую, что вы искренни, ни вы, ни ваша паства. Вы все пришли туда, чтобы выполнить свой социальный долг и социальную привычку, а совсем не потому, что действительно хотели войти в единение с Богом».
«Войти в единение с Богом! Но мы не можем этого сделать! Все, что мы можем сделать, это сказать несколько добрых слов; у нас нет способности войти в единение с Богом».
Тогда я сказала: «Именно поэтому я и не пришла, потому что это мне не интересно».
После этого он задал мне множество вопросов и признался, что направляется в Китай обращать в свою веру «язычников». Услышав это, я стала серьезной и сказала ему: «Послушайте, еще до того, как появилась на свет ваша религия, даже не две тысячи лет назад, китайцы уже обладали очень высокоразвитой философией и знали путь, ведущий их к Божественному; и когда они думают о западных людях, они думают о них как о варварах. И вот вы направляетесь туда, чтобы обращать в свою веру тех, кто знает об этом предмете больше, чем вы. Чему вы собираетесь учить их? Быть неискренними, проводить пустые церемонии, вместо того чтобы следовать глубокой философии и отречению от жизни, которое ведет их к более духовному сознанию?.. Не думаю, что вы собираетесь заняться чем-то действительно стоящим».
И тут этот бедняга действительно начал задыхаться; он сказал мне: «Боюсь, ваши слова меня не убедили!»
«Что ж – сказала я, – я и не пытаюсь убеждать вас, я только описала вам ситуацию и то, что я не вполне понимаю, зачем варварам ехать и учить цивилизованных людей тому, что те знали задолго до вас. Вот и все».
И на этом все кончилось.
Мать
Атмосфера в религиозных движениях
Во всех религиозных сооружениях, в сооружениях, считающихся наиболее… принадлежащих высочайшей религии, будь то во Франции или какой-либо другой стране, например, Японии – какие бы храмы или церкви я не посещала, каких бы богов не видела, мой опыт был везде почти одним и тем же, с очень небольшими различиями – я видела, что концентрация силы в церкви зависела исключительно от верующих, от их веры. И еще существовало различие между силой, какой она действительно была, и силой, которую они ощущали. Например, в одном из самых красивых соборов Франции, который с художественной точки зрения представляет собой одно из наиболее великолепных сооружений, какие только можно себе представить, – в самом святом его месте я увидела огромного черного витального паука, который опутал паутиной все это место и ловил в нее, затем поглощая, все силы, исходившие от людской преданности, людских молитв и всего подобного. Это было не очень воодушевляющее зрелище; люди, которые там находились и молились, ощущали божественное прикосновение, они получали всевозможные щедроты в ответ на свои молитвы, и несмотря на это, там находилась эта тварь. Но они имели веру, которая была в силах превратить это зло в нечто благое для них; они обладали верой… И так происходит почти всегда и почти везде; там находится витальная сила, ибо эти витальные сущности питаются вибрациями человеческих эмоций, и очень немногие люди, очень немногие, незначительное количество, ходят в церковь или в храм с подлинно религиозным чувством, то есть не для того, чтобы молиться или просить чего-то у Бога, но чтобы предложить самих себя, выразить благодарность, устремиться, отдать себя. Вряд ли найдется хотя бы один на миллион, кто делает это. Так что у них не хватает сил изменить атмосферу. Быть может, когда они находятся там, им удается прорваться и достичь чего-то, коснуться чего-то божественного. Но подавляющее большинство людей, которые ходят туда только в силу своих предрассудков, эгоизма и своекорыстия, создают атмосферу такого рода, и это именно то, чем вы дышите, когда идете в церковь или в храм. Только потому, что вы идете туда с очень хорошим чувством, вы говорите себе: «О! Что за тихое место для медитации!»
Прошу прощения, но дело обстоит именно так. Говорю вам, что я намеренно проводила этот эксперимент, хотя бы понемногу, везде, где бы ни была. Может быть, изредка я находила крохотные местечки, например, в маленькой деревенской церквушке, где было совсем небольшое тихое место для медитации, очень спокойное, очень безмолвное, где присутствовало некое устремление, но это случалось так редко! Я посещала прекрасные церкви Италии, великолепные места, но и они были полны этих витальных существ и исполнены ужаса. Помню, однажды я писала картину в одной базилике в Венеции, и в то время, как я работала, в исповедальне священник слушал исповедь бедной женщины. Знаете, это было действительно устрашающее зрелище! Я не знаю, как выглядел священник, каков был его характер, его было не видно – вы знаете, не правда ли, что их нельзя увидеть, потому что они закрываются в своего рода ящике и принимают исповедь через решетку. Вокруг него была такая темная высасывающая сила и эта бедная женщина была в состоянии такого устрашающего ужаса, что было действительно больно видеть это. И все эти люди верят, что в этом есть что-то святое! Но это просто паутина враждебных витальных сил, которые пользуются всем этим, чтобы питать себя.
Мать
Верховный разум – это регион богов… Обычно именно богам верховного разума адресуются молитвы в различных религиях. Эти религии чаще всего выбирают по разным причинам одного из этих богов и трансформируют его для своего личного использования в верховного Бога.
* * *
Я могу рассказать вам о своем собственном опыте. До двадцатипятилетнего возраста все, что я знала, был Бог религий, Бог в том виде, в каком люди создали его, и я не хотела признавать его ни за что на свете. Я отрицала его существование, но с убежденностью, что даже если бы такой Бог существовал, я бы возненавидела его.
Когда мне было примерно двадцать пять[1], я открыла внутреннего Бога и в то же самое время я узнала, что Бог, описываемый большинством западных религий, – не кто иной как Великий Враг.
Когда я приехала в Индию в 1914 г. и познакомилась с учением Шри Ауробиндо, все стало для меня очевидным.
* * *
…в невидимом мире с трудом можно найти существ, которые любят, чтобы им поклонялись, кроме существ витального плана. Этим, как я говорила, очень нравится, когда им поклоняются. И, кроме того, это придает им важность. Они раздуваются от гордости и чувствуют себя очень счастливыми, и если им удается добиться поклонения большой группы людей, они очень довольны этим.
Но если вы возьмете настоящих божественных существ, это совсем не то, что они ценят. Им не нравится, когда им поклоняются. Нет, это не доставляет им никакого особого удовольствия! Не думайте, что это делает их счастливыми, ведь у них нет гордыни. Именно из-за гордыни человеку нравится, когда ему поклоняются; если у него нет гордыни, то ему не нравится, когда ему поклоняются; и если, например, они видят доброе намерение, или утонченное чувство, или движение бескорыстия либо воодушевления, радость, духовную радость – эти вещи обладают для них бесконечно большей ценностью, чем молитвы, акты поклонения и пуджи…
Уверяю вас, то, что я говорю вам, очень серьезно: если вы посадите настоящего бога в кресло и обяжете его оставаться в нем все время, пока вы делаете пуджу, он может, пожалуй, найти некоторое развлечение в том, что вы делаете, но это точно не доставит ему удовлетворения. Совершенно никакого! Он не чувствует себя польщенным, или осчастливленным, или возвеличенным вашей пуджей. Вы должны избавиться от таких представлений. Существует целая область между духовным и материальным мирами, которая принадлежит витальным существам, и именно эта область исполнена всех этих вещей, потому что эти существа живут всем этим, счастливы от этого, и это немедленно придает им важность; и тот из них, кто смог привлечь наибольшее количество верующих, преданных и поклоняющихся, – самый счастливый и самый надутый. Но как можно вообразить, что боги могут ценить… Боги! Я говорю об истинных богах, даже тех, что принадлежат Верховному Разуму, хотя они все же немного… в общем, они, похоже, приобрели много человеческих изъянов, но все же, несмотря на все это, они действительно обладают высшим сознанием, – так вот, все это им совершенно не нравится. Акт подлинной доброты, разумности, бескорыстия либо тонкого понимания или очень искреннего устремления для них бесконечно выше, чем небольшая религиозная церемония. Бесконечно выше! Нет никакого сравнения. Религиозная церемония! Например, есть так много этих сущностей, называемых «Кали» – которым, кроме того, придаются весьма ужасные обличья – многих из них даже помещают в домах как семейных богинь; они исполнены ужасающей витальной силы! Я знала людей, которые настолько боялись Кали, которая была установлена у них дома, что они действительно трепетали, боясь допустить малейшую ошибку в обращении с ней, ведь когда случалось что-то катастрофическое, они верили, что это ее рук дело! Мысль – это ужасающая вещь. Я знаю их, этих сущностей. Я знаю их очень хорошо, но они представляют собой витальные существа, витальные формы, которым человеческой мыслью придана форма – и какая форма! И подумать только, ведь люди поклоняются таким ужасным, чудовищным тварям…
