Человек, которого в какой-то момент жизни отвергли, приходит к генерализации, что он не достоин чьего-либо внимания. Поскольку эта генерализация входит в его модель мира, он либо опускает знаки внимания, либо считает их неискренними. Не замечая знаков внимания со стороны других людей, он может легко держаться мнения, выраженного в генерализации, что он не стоит ничьего внимания. Это описание представляет собой классический пример контура положительной обратной связи: самореализующегося пророчества, или опережающей обратной связи (Pribram, I967). Обобщения индивида или его ожидания отфильтровывают и искажают его опыт таким образом, чтобы привести его в соответствие с ожидаемым результатом. Так как опыт, способный поставить сомнение его генерализации, отсутствует, ожидания подтверждаются, и описанный цикл постоянно возобновляется.
Так люди обеспечивают неприкосновенность своих убогих моделей мира.
Рассмотрим классический психологический эксперимент по изучению эффекта ожиданий, осуществленный Постменом и Брунером.
"...В психологическом эксперименте, результаты которого, по праву, должны быть известны далеко за пределами психологической науки, Брунер и Постмен обращались к испытуемым с просьбой идентифицировать игральные карты, которые можно было видеть в течение очень короткого, тщательно отмеренного интервала времени. В основном это были обычные карты, но некоторые из них были аномальны, например, имелись: красная шестерка пик или черная четверка червей. В каждом отдельном эксперименте одна и та же карта предъявлялась одному и тому же испытуемому несколько раз в течение интервала времени, длительность которых постепенно увеличивалась. После каждого предъявления у испытуемого спрашивали, что он видел. Эксперимент считался законченным после двух правильных идентификаций, следующих непосредственно одна за другой.
Даже при самом кратковременном предъявлении большинство испытуемых правильно идентифицировали большинство карт, а при незначительном увеличении времени предъявления все испытуемые идентифицировали все предъявленные карты. Нормальные карты, как правило, идентифицировались правильно, что же касается аномальных карт, то они почти всегда без видимого колебания или недоумения идентифицировались как нормальные. Черную четверку червей могли принять, например, за четверку либо пик, либо червей. Совершенно не осознавая наличия отклонения, ее относили к одной из понятийных категорий, подготовленных предыдущим опытом. Трудно было даже утверждать, что испытуемые видели нечто отличное от того, за что они принимали видимое. По мере увеличения длительности предъявления аномальных карт испытуемые начинали колебаться, выдавая тем самым некоторое осознание аномалии. При предъявлении им, например, красной шестерки пик, они обычно говорили: "Это шестерка пик, но что-то в ней не так - у черного изображения края красные". При дальнейшем увеличении времени предъявления, колебания и замешательство испытуемых начинали возрастать до тех пор, пока, наконец, совершенно внезапно несколько испытуемых без всяких колебаний не начинали правильно идентифицировать аномальные карты. Более того, сумев сделать это с тремя-четырьмя аномальными картами, они без особого труда начинали справляться и с другими картами. Небольшому числу испытуемых, однако, так и не удалось осуществить требуемую адаптацию используемых ими категорий. Даже в случае, когда аномальные карты предъявлялись им в течение времени, - в 40 раз превышающего время, необходимое для опознания аномальных карт, более 10% аномальных карт так и остались неопознанными. Именно у этих испытуемых, не сумевших справиться с поставленной перед ними задачей, существовали различные трудности личностного характера. Один из них в ходе эксперимента отчаянно воскликнул: "Я не могу разобрать, что это такое! Оно даже не похоже на карту. Я не знаю, ни какого оно цвета, и не понятно, то ли это пики, то ли черви. Я сейчас не уверен даже, как выглядят пики. Боже мой!" В следующем разделе мы сможем убедиться, что подобным образом ведут себя иногда и ученые.
Этот психологический эксперимент, который можно воспринимать либо как метафору, либо как отражение природы сознания, удивительно просто и убедительно дает схематическое представление о процессе научного открытия. В науке, как и в эксперименте с игральными картами, новое возникает с трудом, преодолевая сопротивление, создаваемое ожиданиями, порожденными фоновым знанием. Даже в обстоятельствах, в которых позднее удастся обнаружить аномалию, ученые обычно сначала воспринимают лишь нечто известное и предугадываемое.
Генерализация, из которой исходили люди, участвовавшие в эксперименте, состояла в том, что возможные парные сочетания цвета и формы будут совпадать с известными им по предыдущему опыту: черный цвет ассоциируется с трефовой и пиковой мастями, а красный - с бубновой и червонной. Сохранность этого обобщения они обеспечивали, искажая либо форму, либо цвет аномальных карт. Суть сказанного в том, что даже в этом простом задании механизм генерализации и процесс искажения, обеспечивающий поддержание этой генерализации, мешали людям правильно идентифицировать то, что они могли в действительности увидеть. Идентификация обычных карт, изображение которых мелькает на экране, не представляет для нас большой значимости. Тем не менее, описанный эксперимент полезен для нас тем, что он с убедительной простотой выявляет механизмы, способные наделить нас потенциалом обогащения или обеднения нашего опыта, того, что происходит с нами в качестве людей, касается ли это вождения автомобиля или достижения близости в человеческих отношениях, - короче, всего, что мы можем испытывать в каждом из измерений нашей жизни.
ЧТО ЖЕ ИЗ ЭТОГО СЛЕДУЕТ?
Психотерапевтические чародеи, о которых речь шла выше, подходят к психотерапии с различных сторон и применяют методики, которые резко отличаются одна от другой. Описывая совершаемые ими чудеса, они пользуются столь различными терминологиями, что их представления о том, чем собственно они занимаются, казалось бы, не имеют между собой ничего общего. Мы много раз видели, как эти люди работают со своими пациентами, и слышали слова других наблюдателей, из которых следовало, что эти чародеи психотерапии совершают столь фантастические скачки интуиции, что их работу совершенно невозможно понять. Однако, хотя магические приемы различны, всем им свойственна одна особенность: все они вносят изменения в модели своих пациентов, а это даст последним более богатые возможности выбора в своем поведении. Мы видим, что у каждого из магов или чародеев имеется карта или модель изменения моделей мира пациентов, - то есть МЕТАМОДЕЛЬ - которая позволяет им эффективно достраивать и обогащать модели своих пациентов таким образом, чтобы их жизнь становилась богаче и интереснее.
Наша цель в данной книге состоит в том, чтобы предложить вашему вниманию эксплицитную Метамодель, то есть Метамодель, которую можно строить. Мы хотим предоставить эту Метамодель в распоряжение тех, кто желает усовершенствовать свои психотерапевтические навыки и умения. Поскольку один из основных способов познания и понимания пациента связан с языком, и поскольку язык к тому же - одно из главных средств, с помощью которых пациенты моделируют свой опыт, мы сосредоточили свои усилия на языке психотерапии. К счастью, в рамках трансформационной грамматики, независимо от психологии и психотерапии, выработана эксплицитная модель структуры языка. Адаптировав для применения к психотерапии, мы получаем эксплицитную модель, позволяющую осуществлять обогащение и расширение психотерапевтических умений и навыков; мы получаем, кроме того, ценный комплекс инструментов, позволяющих нам увеличить эффективность психотерапевтического вмешательства, а значит, и его магическое свойство.
Если вы хотите глубже понять процесс языкового общения в ходе психотерапевтического сеанса или повысить эффективность собственной психотерапевтической деятельности, "Структура магии" позволит вам успешно двигаться в этом направлении. Магия скрыта в языке, на котором все мы разговариваем. Магические сети, которые вы можете сплетать и расплетать, в вашем распоряжении, стоит только обратить внимание на то, чем вы располагаете (язык), и структуру заклинаний роста, о чем и пойдет речь в остальной части книги.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1
1. Фактически часть предполагаемого содержания этой книги представляет собой доказательство того, что такие выражения, как "правильный подход" или "самый эффективный" подход, - неполны. Вопросы, которые непременно приходят на ум и которые необходимо поставить, чтобы сделать эти выражения полными, таковы: подход к чему.
Правильный по отношению к кому? Самый эффективный по сравнению с чем? По отношению к какой именно цели? В конце книги мы даем небольшой словарь терминов, к которому рекомендуем обращаться всякий раз, когда встретите новый или незнакомый термин.
