Много у нас церковности от того, что нас много, и потребностей у нас много. Попечительная матерь наша – Церковь, Главой своим руководимая, и заготовила все благопотребное, хранит то и иждивает щедро на нас, чад своих, в подобающее время и в должной мере. Перечислять ли все? Но вот общейшее!
Нужны тебе наставления – иди в Церковь, слушай и смотри. И чрез ухо, и чрез око польются в тебя всякого рода уроки. Слушай Апостол, Евангелие, Пророков – и поучайся; внимай песнопениям – и вразумляйся; смотри на священнодействия – и возносись горе, вникая в значение их и смысл; видишь изображения, поминай славные дела изображенных и порывайся подражать им, если то лица, или прославляй Бога, дивного в милости и правде, если то события. В Церкви и неграмотные становятся не меньше грамотных, ведцами Божиих таин спасения, если внимают. Чувством долга понуждаешься жертву приносить Богу, Творцу своему, Промыслителю и Спасителю – иди в Церковь. Здесь каждодневно приносится бескровная жертва Богу – Тело и Кровь Господа, единая достойная Бога жертва, сильная умилостивлять Его. Но приобщайся к сему жертвоприношению и сам сердцем сокрушенным и смиренным и принеси на алтарь Господень слезу, чтоб она вместе с бескровной жертвой восходила пред лице Бога и, напоминая Ему о тебе, низводила на тебя Его благоволение и благословение.
Желаешь ли навыкнуть молитве и получить руководство в ней? О! этим паче всего богата Святая Церковь. Она и готовые молитвы даст тебе, и научит самого своими словами возноситься к Богу в молитве. В ней все молитва – и всякий найдет там молитвы всякого рода и на всякий случай. Потребность молитвы во время обращения, как искра, западает в сердце действием благодати, таинственно возвращаемой и восстановляемой. В пламень же сия искра разгорается веянием воздуха церковного во время участия в молитвенных последованиях церковных. Внимай молитвам, читаемым и поемым в Церкви, – напрягайся и сам составлять свои молитвы, когда приглашаем бываешь к тому (ектениями); и молитва твоя скоро придет в движение, напряжется, окрепнет и начнет бить из сердца, как струя из неистощимого родника.
Имеешь ли нужду смирить плоть – врага самого близкого, безотвязного и льстивого? Вот тебе в пособие и руководство – пост за постом. Се – середа; не успеешь повернуться, как подошла и пятница; пройдет несколько недель, настает большой пост, затем опять чередование дневных постов; а там опять другой большой пост. Так круглый год. Умей этим пользоваться, и будешь иметь плоть смиренной, и в ней, таковой, вместо вреда – самого благопотребного помощника.
Если пал и имеешь нужду очистить совесть свою, эти же посты дают тебе и сильное к тому побуждение и благоприятное время. Поговей, исповедуйся, причастись Святых Христовых Таин и, став таким образом твердой ногой опять на должный путь, теки им бодренно.
Имеешь ли какую частную потребность? На всякую, какая бы она ни была, найдешь в Церкви благопотребное удовлетворение. Помыслы ли смущают, духи ли стужают, скорбь ли тяготит, в путь ли собираешься, или дома что начинаешь, – на все это и другое многое найдешь в Церкви и молитву ходатайственную, и священнодействие освятительное, и руководство указательное.
Об источниках благодати, Святых Таинствах, не говорю, не говорю и о постоянном руководстве в духовной жизни и образцах для нее. Сам знаешь, что этим богата Святая Церковь, – и только Церковь Православная.
Видишь ли теперь, что нельзя не быть у нас многому? Много у нас потребностей, которые не пресекаются, а требуют своего всю жизнь, начиная с минуты рождения до смерти. Святая Церковь так и обнимает своей церковностью всего человека и во всю жизнь, она принимает его в свои объятия тотчас по рождении, сопутствует ему по всему течению жизни и препровождает его на тот свет. И как это благотворно! Мир окружает нас с своими прелестями и духи злобы с своими кознями. Святая Церковь, всесторонне окружая нас своей церковностью и совсем закрывая ею, и дух мира отвевает от нас, и стрелы духов злобы отражает. И выходит, что ходящий по всем уставам церковности есть как в непроницаемую броню облеченный или как под мощные крылья укрывшийся, или как в несокрушимую крепость запрятанный. Что это не пустые слова, знают те, которые проводят дни свои в смиренной покорности всему церковному, освящаемой и оживляемой искренней верою. Спроси кто хочет их, и удостоверишься, сколь великое сие есть благодеяние. А отчуждившиеся от всего церковного что суть? Что раздетый на морозе, что безоружный среди врагов, что бескровный, голый и голодный, не имеющий где главу подклонить. Прославь же Господа, столь богатую, мощную и попечительную Церковь нам устроившего, и будь всегда вседушно и с верой покорен ей при ее материнских за тобой ухаживаниях, как за детищем.
Так, слава Богу, что в Церкви всего много. И тяготиться этим нечего; да и не приходится тяготиться. Ибо, судя по тому, как каждому надо бывает участвовать в церковных чинах, можно сказать, что на каждого приходится очень немного. Помолиться по уставу Церкви, утром и вечером, пред столом и после стола, пред началом дела и по окончании его, – вот и все в иной день. В иной день, кроме того, надо бывает сходить еще в храм, чтоб или только помолиться обще со всеми, или и частную какую свою справить потребу. Много ли это? В семье в иной год и никакой не бывает потребы, ради коей следовало бы приглашать Церковь, в иной одна какая. Так на всякого вовсе немного падает церковности. Церковь же многое содержит и блюдет на всякий случай, всегда готова бывая с своей помощью. То правда, что, несмотря на то, церковность не на глазах только бывает непрестанно у всякого, но и занимает всякого, заставляя его действовать по-своему. Но как это вошло уже в порядки жизни, то для привыкших не составляет уже ничего особенного и исполняется легко, как легко дышится. Отягощение чем-либо церковным обличает тяготящегося в отчуждении от Церкви. Заметим при сем, что хоть и малым чем иной касается церковности; но влиянием и силой Церкви – освятительной и защитительной, пользуется полною. Только неверие и решительное отчуждение от всякой церковности делает бедного отступника голым и беззащитным.
Так видишь, как есть дело. А отступники все свое: «Много лишнего, – говорят, – случайного, произвольного; надо иное изменить, иное отменить, иное заменить новым».
Скажем на это обще: в Церкви Божией ничто не заведено без нужды. Что ни учреждено ею, учреждено в удовлетворение потребностей духовных, потребностей не придуманных, а живых, жизнью вызванных. К тому же учреждаемое учреждалось по благоизволению Господа, Главы Церкви, в духе Его и сообразно с обетованиями. Без Господа ничто не вошло в Церковь, ни большое, ни малое; ибо она воистину есть живое Тело Его, Им живущее. Поелику же так есть дело, то кто смеет говорить, как говорят отступники? Одни отступники. Они потому и говорят так, что отступники суть; и поелику так говорят, явно, что отступники суть, сын Церкви истинной никогда не скажет так.
В некотором отношении можно различать только степени нужности и важности содержимого Церковью: необходимое, полезное, утешительное; так как и потребности таких же родов бывают. В обычных наших житейских домах иное таково, что без него дом не дом, существенно необходимо, иное имеется и держится, как полезное, иное служит только к украшению дома или к удовольствию живущих; иное заведено и бережется на случай. И Церковь есть дом – Божий дом, и все подобное, в своем лишь роде, должно быть и в ней. И есть. Есть в ней существенно необходимое, без чего Церковь – не Церковь (священство, Таинства, службы, посты, благотворительные учреждения), есть такое, что принято и держится как спасительное и душеполезное (иконы), есть такое, что утешает и услаждает чад ее (пение). Какой хозяин станет выбрасывать вещи из дома потому только, что без них дом – все же дом? Ибо для живущих в доме и приятное нужно, и без того, что служит только к украшению его, скучно жить; а полезное, в то время, как потребуется от него польза, становится необходимым. Так и сущего в Церкви не следует касаться дерзкой рукой самочиния, а принимать все в том качестве, как оно заведено и держится. В ней все назидательно и питает дух верующих, имеющих очи и умеющих видеть.
Оставить, говорят, самое нужное, а другое все прочь. Но если мы станем так поступать, то что останется? Что останется в доме из всего, что видим в домах наших, если поступать с ними по такому правилу? Четыре стены, кровля, очаг, кое-какие сосуды, – и все тут. Что останется также из одежды, если подвергнуть ее переустройству по сказанному? Ничего. Клок материи, а может быть и он не удержится, потому что вместо всякой материи может служить лист травный, или кожа животного. Можно ли ожидать, чтоб кто-либо задумал так сделать? И если б кто сделал, не сочли ль бы его все помешанным? Так и в отношении к церковному благолепию следует относиться. Вы же как? Отступники ваши оголили вас от всего церковного, а вы и рады. – Льгота, выходит, эмансипация. Какая у вас там бестолковщина?!
