Неизвестный. Да. Я понимаю, что без молитвы невозможна духовная жизнь. И я постараюсь исполнить то, что ты говоришь.
Духовник. Скажу теперь о посте. Многим в миру пост кажется маловажным. Привыкли считать его делом специально монашеским. Для мирян пост необязателен. Какой-то пережиток старого. Пустая, ни для чего не нужная формальность. Мёртвая буква устава. Конечно, церковному человеку неловко сказать: "пост не нужен", но к нарушению его столь снисходительное отношение, что и без слов громадное большинство прониклось безразличным отношением к посту. И в этом лежит одна из причин обмирщения христиан. И потому оцерковление немедленно требует постного устава. Знаешь ли ты, как Церковь строго требовала соблюдения поста? Знаешь ли, каким строгим наказанием она ограждала его соблюдение? По 69-му Апостольскому правилу: "Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, или иподиакон, или чтец, или певец, не постится во святую Четыредесятницу предо Пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесныя: да будет извержен. Аще же мирянин: да будет отлучен". Маловажное дело не ограничивалось бы с такою строгостью.
О значении поста во внутренней жизни человека мы говорили с тобой, когда говорили о монашестве. Посмотрим теперь, каково значение его в той внутренней задаче, о которой спрашиваешь ты.
Пост не только содействует особому самочувствованию, он не только одно из могущественных средств в борьбе со страстями, он, подобно молитве, воздвигает новую разделяющую преграду между твоею духовною жизнью и жизнью мирской. Пост начинается с пищи и доходит до высшего -- до бесстрастия, соединяясь на высших ступенях своих с молитвою и Богосозерцанием. Начиная с низших ступеней, он уже поставляет тебя вне мирской жизни, где пост нелеп и почти смешон. Они едят всё. И в Великий Четверг, когда совершается Тайная вечеря и предаётся Сын Человеческий. И в Великую Пятницу, когда слышим мы плач Богоматери у гроба распятого Сына. И в день Его погребения. Для них не существует ни Христа, ни Богоматери, ни Тайной вечери, ни Голгофы. Какой же у них может быть пост? Мы почти не вкушаем пищи в эти дни, потому что духовная жизнь наша поглощена памятью о страстях Христовых. И если ты не хочешь сделать первого шага, чтобы жизнь твоя не слилась с их мирской жизнью, -- никак не отступай от поста. Держи и соблюдай его как великую церковную святыню. Каждый раз, когда ты воздерживаешься от вкушения запрещённого в дни поста, ты со всею Церковью. Ты делаешь в полном единомыслии и единочувствии то, что делала вся Церковь и все святые угодники Божии с самых первых дней бытия Церкви. И это будет давать тебе силу и твёрдость в твоей духовной жизни. Ты, не стесняясь перед мирскими людьми, живущими по мирским привычкам, открыто и мужественно проведёшь здесь отделяющую тебя от них черту, потому что это одна из непоколебимых твердынь твоего невидимого монастыря.
Неизвестный. Да, может быть, с этой точки зрения пост принять легче всего. Я готов исполнять его, не рассуждая, коль скоро таково правило Церкви.
Духовник. Но самая главная задача на пути твоей новой жизни -- внутренняя борьба со страстями, внутреннее ограждение себя от мирских начал. Эта задача в корне изменит всю твою жизнь и даст ей совершенно новое содержание, поставит тебя в совершенно иное отношение ко всему окружающему миру. До сих пор ты не знал никакой внутренней борьбы с "грехом". Перед тобой не было вопроса о "вечной жизни". Земная жизнь знает лишь те нравственные законы, которые определяют взаимоотношения людей в пределах здешних земных интересов и здешних земных задач. Грех -- это нарушение закона Божественного, открытого людям для достижения вечной жизни, и потому многое, что кажется людям заслуживающим одобрения, -- мерзость перед Богом. Ты никогда не просматривал своих душевных состояний, своих помыслов, своих чувств, своих поступков, всей своей внутренней, да и внешней жизни с точки зрения этих высших требований Божественного закона. Все твои нравственные понятия и вся твоя нравственная жизнь были вне всякого вопроса о спасении. Ты жил до сих пор как частица мира сего по его понятиям и по его стихиям.
Теперь ты должен начать внутренний просмотр. Ты должен заглянуть в себя. Должен проверить весь строй своей жизни. С каким ужасом увидишь ты, при этом новом освещении, самого себя. Представь себе неописуемой красоты храм. В нём доверху навалены груды мусора, отвратительной грязи, всякой нечистоты. Драгоценные украшения свалены в самый дальний и тёмный угол. Этот храм -- твоё сердце. Где твоя духовная жизнь? Где драгоценный Божий дар? Не груды ли мирской мерзости завалили в нём всё? И ты должен начать в покаянии и в причащении Святых Тайн, в молитве и посте, уповая во всём на милость и помощь Божию, очищать своё сердце, освобождать от мирского хлама духовную свою жизнь. Это будет не так просто. Эта борьба потребует громадных усилий, терпения, веры. Она будет поглощать всё твоё внимание и наполнять всю твою жизнь. Все интересы твои, все оценки, все вкусы -- всё станет иным. Хорошим для тебя станет не то, что увеличивает твоё земное благо, а то, что содействует твоему внутреннему устроению. И плохим -- не то, что уменьшает земное благо, а то, что препятствует твоему спасению. У тебя никогда не будет чувства скуки, пустоты жизни, и ты не будешь рваться к внешнему общению с людьми, к пустым разговорам, к заполнению жизни своей внешними впечатлениями. У тебя будет великая задача внутреннего устроения, ты будешь стремиться всё пережить во благо своего спасения, и это преисполнит твою жизнь полнотой нравственного содержания. Те события, которые в миру кажутся грандиозными, станут для тебя пустыми. А то, что раньше проходило без всякого внимания, сделается для тебя великим и важным. Многие ничтожные события твоей жизни -- какие-либо встречи с людьми, житейские неприятности, раздражительное злое слово -- всё, что раньше было для тебя житейскими мелочами, станет совсем иным, ибо иными станут для тебя те душевные состояния, которые стоят за ними. Ты увидишь, что душа твоя находится в рабстве у страстей. Что свободный дух твой потерял свою истинную свободу. Что ты раб самолюбия, тщеславия, гордости, чревоугодия, зависти, гнева, ревности, блуда.
Начать жить духовною жизнью -- это значит объявить беспощадную войну порабощающим страстям. И поскольку ты будешь освобождаться от них, ты будешь отрываться от мира и заключаться в свой невидимый монастырь. Не думай, что это возможно достигнуть "сразу", и не унывай, видя, как медленно и плохо идёт твоя работа. Знай, что и на самых высоких ступенях духовной лествицы бывают страшные падения, и на первых её ступенях посещает душу, по милости Божией, Божественная благодать. Посему никогда не гордись, что достиг многого, ибо всё можешь потерять в единый миг, и не унывай, что имеешь мало, ибо всё в руке Божией. Но трудись спокойно, неослабно, терпеливо. Никогда не спрашивай, долго ли тебе изнемогать в борьбе и когда придёт желанное освобождение? Ответ готов: до конца дней твоих, всегда, пока не призвал тебя Господь. И никогда не подсчитывай плодов. Ты должен думать только о трудах, а плоды -- от Господа. Ожидание плодов родит нетерпение, нетерпение -- уныние, уныние -- страсти. Ибо, если человек чувствует себя безнадёжным, машет на всё рукой и говорит: "всё равно ничего не выйдет", на смену его безнадёжности явится желание "жить как все". Враг часто ловит людей на этом. Подвизающийся должен с самого начала поставить дело своего внутреннего устроения так, чтобы самую мысль о плодах считать лукавой. Ожидать плодов духовных от своих подвигов -- это значит уповать на свои силы. А в жизни духовной всё должно быть возлагаемо на помощь Божию, на Его святую волю, на Божественную благодать. И потому со смирением делай то, что требует от нас Господь. И не только не жди "плодов", но не смущайся, если явно не будет их. Помни всегда слова св. Иоанна Златоуста: "Бог обыкновенно назначает венцы, взирая не на конец подвигов, а на расположение подвизающихся". Вот это-то расположение и труды, от него проистекающие, требуются от тебя. Иной раз всю жизнь испытывает Господь и смирение, и терпение человека. Не даёт ему благодатных состояний. И они лишь на смертном одре за труды всей подвижнической жизни даруются Господом по неизречённой Его милости.
Путь жизни духовной -- трудный путь. Но только в нём истинная жизнь, ибо только он приводит к спасению и жизни вечной. Но прохождение этого пути и создание невидимого монастыря требует ещё одного условия -- духовного руководства. А духовное руководство предполагает послушание. То, что игумен или старец, для послушника в монастыре, то для тебя должен стать твой духовник в миру. Ему ты должен вручить свою душу в руководство и ему должен быть обязан послушанием.
