В новозаветном портрете Иоанна многое напоминает кумранскую общину и ее тексты. Возможно, Иоанн иногда осуществлял свою деятельность достаточно близко к Кумрану. Евангелие Иоанна локализует его крестильную проповедь «в Вифаваре при Иордане» (1:28) и «в Еноне, близ Салима потому что там было много воды» (3:23). Ни одно из этих мест не идентифицировано с надежностью, но они, по-видимому, располагались севернее, чем Кумран. Однако его деятельность в пустыне близ Иордана вполне могла привести его в окрестности Кумрана или даже в само поселение. Крещение Иоанна в целях покаяния схоже с кумранским предписанием об омовении в воде для очищения и освящения (1QS 3.4–5,9). В Уставе сказано: «Пусть не входят в воду, чтобы прикоснуться к чистой пище (чистоте) святых людей, ибо очищаются лишь, если раскаялись в своем зле, ибо нечисты все преступающие Его слово» (5.13–14; р. 104). Кумранский комплекс изобилует цистернами, некоторые имеют лестницы, уходившие в воду, — факт, показывающий, что они использовались для регулярных ритуальных купаний теми, кто принад лежал к общине. Вероятно, Иоанново крещение и кумранские ритуалы в чем-то отличались. Например, Иоанново крещение, по-видмому, совершалось для каждого кающегося лишь однажды. Кумранские омовения почти наверняка были многократными, даже ежедневными. Тем не менее оба вида омовения — Иоанново и кумранские — в конечном счете связаны с покаянием и, в отличие от прозелитического баптизма, предназначались для иудеев.[65] Следует также помнить, что тексты объясняют миссию и кумранской общины, и Иоанна Крестителя посредством одной и той же цитаты из писания — Ис 40:3. Устав общины (1QS 8.12–15) цитирует этот стих, показывая: секта верила, что она исполняет слова пророка, удаляясь в пустыню буквально, чтобы подготовить там путь Господу посредством изучения Моисеевой Торы. Все Евангелия связывают стих с проповедью Иоанна как предтечи Иисуса.
Ряду сходств между кумранской сектой и Иоанном немного недостает для того, чтобы идентифицировать Иоанна как ессея или кумранита, но они определенно наводят на размышления и побудили некоторых сделать веские заявления о ессейский связях Иоанна Крестителя. Однако, если он когда-либо и был членом кумранской общины или посещал место ее пребывания, то впоследствии отделился от нее, чтобы проводить свою независимую, индивидуальную проповедь. Однако отсутствуют фактические свидетельства, что Иоанн был связан с кумранской общиной.
B. Другие фигуры
Никакая другая личность в Новом Завете не может претендовать на связь с кумранской общиной в такой мере, как Иоанн Креститель. Но если употребить слово «персонажи» в более широком смысле, включающем индивидуумов из Ветхого Завета, которые сыграли роль в Новом, тогда можно отнести сюда Адама, Еноха, Ноя, Давида и многих других. Еще одна персона, которой касаются некоторые кумранские тексты, — это Мелхиседек. Он играет видную роль в послании к Евреям в качестве священника, к чину которого принадлежал Иисус и который послужил его прообразом в нескольких отношениях. Генеалогии у Матфея и Луки показывают, что Иисус происходил из колена Левия — колена, из которого вышли священники. Поскольку для христологии автора послания к Евреям было важно, чтобы Иисус был совершенным первосвященником, он разработал традицию о загадочном священнике-царе Салимском, который встречает Аврама в Быт 14:18–20 и благославляет патриарха.
Ибо Мелхиседек, царь Салимский, священник Бога Всевышнего, тот, который встретил Авраама и благословил его, возвращающегося после поражения царей, которому и десятину отделил Авраам от всего, — во-первых, по знаменованию имени царь правды, а потом и царь Салима, то есть царь мира, без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни, уподобляясь Сыну Божию, пребывает священником навсегда (Евр 7:1–3).
Объединяя Быт 14:18–20 с Пс 110:4 (109:4) («Ты священник вовек по чину Мелхиседека») и делая из них выводы, автор создает примечательный портрет непонятного, но интригующего человека.[66]
Текст из пещеры 11, названный 1 lQMelchizedek, предлагает некоторую параллель возвышенному статусу и характеристике Мелхиседека в послании к Евреям. В11 QMelch он фигурирует как ангел, который провозглашает освобождение, судит и осуществляет божественное отмщение нечестивым. Здесь особый интерес представляют его сверхчеловеческий статус, его небесная деятельность в божественном совете и его акты спасения праведных, хотя в 11 QMelch священник-царь Салимский едва ли преподнесен так, как в послании к Евреям. Фактически, этот небесный Мелхиседек больше напоминает Иисуса в обсуждаемом послании. Мелхиседек может упоминаться в еще одном тексте: Песни субботней жертвы (4Q400-407; другие копии происходят из пещеры 11 и Масады), возможно, представляют его как небесного первосвященника, подобно тому, как в послании к Евреям преподнесен Иисус. Однако тут нужно быть осторожным, поскольку релевантные части текста плохо сохранились.
3. Образ жизни
Как давно заметили эксперты, некоторые из по-настоящему впечатляющих и убедительных параллелей между участниками кумранского завета и новозаветными христианами были обнаружены в сфере поведения или образа жизни. Здесь я привожу выборку сходств.
A. Обобществление имущества
Описав события Пятидесятницы, первый церковный историк Лука сообщает: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян 2:44–45). В Деян 4:32 делается программное заявление: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее». Далее, в Деян 5:1-11 Лука рассказывает об Анании и Сапфире, которые продали землю, но принесли в общину только часть вырученной суммы, выдав ее за полную. Деян 5:4 указывают, что подобные пожертвования были добровольными и что обобществление всего имущества не было обязательным. Петр спрашивает Ананию: «Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?» Хотя Деяния изображают объединение имущества как практику первых христиан в Иерусалиме, по-видимому, в древней церкви она не была всеобщей, поскольку из писем Павла создается впечатление, что члены церквей, которые он основал, обладали личными средствами, с помощью которых удовлетворялись потребности других (см., например, 1 Кор 16:2).[67]
С ранних дней исследования свитков ученые увидели сходства этой известной практики с тем, что Устав общины, Иосиф Флавий (Война 2.122 или 2.8.3) и Плиний Старший (Естественная история 5.73) говорят о ессеях. Устав упоминает несколько раз о смешении личной собственности членов с имуществом группы, но этот момент особенно зрим в разделе, который описывет процедуру принятия в общину новых членов. Сначала новичку не позволяли участвовать во вкушении «чистой пищи» старших, как и не должен был он «смешивать свое имущество с имуществом старших» (1QS 6.17; р. 106). После проведения им полного года внутри группы и принятия решения о том, что он может остаться, «передадут также его имущество и его заработок в руки человека, надзирающего за работой старших, и тот запишет это на его счет, но на старших этого не расходует» (6.19–20; р. 106). Когда он успешно проходил испытание в конце дополнительного года, его имущество «смешивалось» с имуществом общины (6.22). Обсуждение этой практики в гл. 3 (А.2.b.2) показало, что в Кумране также имелось возможность для какого-то личного контроля над собственностью. Члены общин, описанных в Дамасском документе, хотя они вносили часть своего месячного заработка в общую кассу, тоже владели частной собственностью. Таким образом, представляется, что в Кумране и Иерусалиме была аналогичная практика в отношении обобществления имущества и собственности.[68]
B. Трапезы
Евангелия преподносят последнюю (тайную) трапезу, которую Иисус разделил со своими ближайшими последователями, двояко. В синоптических Евангелиях (Матфей, Марк и Лука) это — пасхальный ужин; следовательно, он включают хлеб, вино и другие особенности этой праздничной церемонии, хотя в данном случае он был также окрашен печалью. Уникальное Евангелие от Иоанна относит последнюю трапезу к вечеру накануне Пасхи, не упоминает ни о хлебе, ни о вине и заостряет внимание на умывании ног. В пасхальной версии тайной вечери хлеб и вино имеют сакраментальное значение:
И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое (вино) в царстве Отца Моего» (Мф 26:26–29 // Мк 14:22–25 //Лк 22:17–20).
