«Схождение» в сердце, как мы сказали, отождествляется с «восхождением» Моисея на гору Синай. Совершая его, Моисей проник во мрак, скрывающий в себе Бога. Так и человек, будучи находящейся в отношении личной экзистенцией и превосходя всякое видение — как духовное, так и телесное, — проникает в Божественный мрак. Символ и опыт недостижимого присутствия: ночь, в которой Недоступный отдает Себя и одновременно ускользает. Совершающееся в ночи общение между сокрытым Богом и человеком, сокрытым в Боге.
Эта тьма не отрицает истекающей из нее славы, она есть не отсутствие света, но «более чем свет». Другими словами, здесь имеет место coincidentia oppositorum, совпадение противоположностей (остающихся противоположностями в самом их единстве): мрак оказывается в то же время ярчайшим светом, непроницаемым в силу избыточности блеска, и чернейшей тьмой, в силу своей «транс–люминисцентности».
Равным образом мрак не отрицает Слово, но соединяет безмолвие с сердцевиной Слова.
В Божественный мрак входят «с закрытыми глазами», отрекаясь от рассеивающего, объективирующего, присваивающего взгляда, научаясь видению того, что внутри. Или же просто закрывая глаза в самозабвении любви.
Прежде всего Бог явился Моисею в свете. Затем Бог говорил с ним в облаке. Наконец, взойдя еще выше, Моисей созерцал Бога во мраке.
Вот что мы узнаем из этого: переход от тьмы к свету есть прежде всего расставание со лживыми и ошибочными мнениями о Боге.
Более глубокое познание сокрытых вещей, ведущее душу через видимыe вещи к невидимо сущему, подобно затемняющему весь чувственный мир облаку, которое приводит и приучает душу к созерцанию сокрытого.
Наконец душа, идя этими путями к вышним вещам и покинув все доступное человеческой природе, проникает в святилище Богопознания, облеченное со всех сторон Божественным мраком. Так, когда все чувственное и умопостигаемое осталось снаружи, созерцанию души предстает лишь то, что непостижимо для ума: именно там — обитель Бога, по слову Писания… Моисей вступил во мрак, где Бог (Исх. 20, 21).
Григорий Нисский
Жизнь Моисея.
Сверхсущностная, сверхбожественная и преблагая Троица, предстоящая Божественной христианской мудрости, возведи нас превыше всякого света и превыше самого незнания — к высочайшей вершине таинственных Писаний, — туда, где простые, абсолютные и нетленные таинства Божества являют себя в пресветлом мраке Безмолвия. Ибо в Безмолвии поистине познаются тайны этого мрака, сверкающего ярчайшим светом в лоне чернейшей тьмы. И мрак этот, оставаясь совершенно неощутим и совершенно невидимым, наполняет более прекрасным, чем сама красота, сиянием ум, умеющий закрывать глаза…
Дионисий Ареопагит
Таинственное богословие, I, 1.
Мрак означает ту последнюю встречу, когда человек в своей онтологической нищете весь превращается в чистый порыв к Богу; Бог же, приходя к нему из беспредельной дали трансцендентности, Сам становится одной лишь нищетой любви. Всякая «сущность» преодолена: Богом — в Его «транс–нисхождении», человеком — в его «транс–восхождении». Более нет ничего, кроме не передаваемого словом общения личностей.
Непрестанно упражняйся в мистических созерцаниях, оставь ощущения, отрекись от заключений ума, отбрось все чувственное и умопостигаемое, совлекись совершенно небытия и бытия и таким образом вознесись, насколько ты сможешь, к единению в незнании с Тем, Кто превосходит всякую сущность и всякое знание. Ибо только выйдя из всего, и из себя самого в том числе — полностью и окончательно, — в чистом экстазе возвысишься ты к светоносному мраку Божественной сверхсущности, оставив все и совлекшись всего.
Дионисий Ареопагит
Таинственное богословие, 1, 1.
Таким образом, вместо того, чтобы говорить о мраке, можно было бы с тем же основанием говорить о свете — при условии уточнения: речь идет о свете нетварном, неистощимо исходящем от Недостижимого; о сверх–мрачном свете сокрытого Бога, открывающего Себя для причастности; об энергии сущности, исходящей от Отца, чрез Сына, в Духе Святом.
Этот свет неотделим от огня. Колесница, на которой человек устремляется в Славу, есть пылающее, как уголь, сердце (в иудейской мистике тоже содержится это отождествление пылающего сердца с огненной колесницей, на которой вознесся пророк Илия). Как подсказывают иконы, весь человек обращается во взгляд, ослепляемый исходящим от лика преображенного Христа светом. «Пища Духа» и «вода жизни» восходят к внутренней глубине «таинств»: таинств Имени Иисуса, Писания, Евхаристии, крещального облачения в свет. Войти внутрь таинств — значит обрести уже здесь, на земле, жизнь вечную.
Если ты сделался престолом Божиим, и небесный возница признал в тебе свою колесницу, и вся душа твоя стала духовным оком и всецело светом; если ты питался хлебом Писания, и пил воду жизни, и облачился в одежды неописуемого света; если твой внутренний человек утвердился в испытании и полноте всех этих вещей — тогда ты поистине живешь жизнью вечной
Псевдо–Макарий
Первая гомилия, 12.
Подобно странным «животным» (космическим и ангельским), виденным Иезекиилем, душа вся становится оком, то есть чистой прозрачностью (древние считали, что глаз именно потому обладает способностью видеть свет, что сам является светом). Она исполняется света Христова, и этот свет почти тождествен Святому Духу. Душа всецело око, то есть всецело лик: знак встречи с Богом, ради нас принявшим видимый облик, и, одновременно, знак бесконечной любви к ближнему.
Душа, удостоившаяся причастия Духу в свете и просвещенная сиянием Его невыразимой славы, когда Он сделал ее своей обителью, становится всецело светом, всецело ликом, всецело оком, и не остается в ней ни единой части, которая не была бы полна светоносных духовных очей. Другими словами, в ней уже нет ничего мрачного, но вся она — свет и Дух, вся полна глаз, не имеет более обратной стороны, но со всех сторон являет свое лицо, и неописуемая красота славы и света Христовых приходит в нее и пребывает в ней. Как солнце во всем подобно самому себе, не имея обратной стороны или худшего места, но все целиком сияя светом… так и душа, просвещенная невыразимой красотой, славой и светом лика Христова, исполненная Святого Духа, сочтенная достойной стать обителью и храмом Бога, есть всецело око, всецело свет, всецело лик, всецело слава и всецело Дух. И Христос соответственно украшает ее, неся, направляя, поддерживая и ведя ее, и таким образом просвещает ее и увенчивает духовной красотой.
Псевдо–Макарий
Первая гомилия, 2.
Другая глубоко трактуемая Евангелиями тема — тема «пребывания», «вселения» Бога в нас; «пребывания», превращающего нас в храм Бога. Речь идет о том, чтобы не только внимать слову Иисуса, но и принять в себя Его безмолвие, таинственное присутствие Отца и Духа.
Лучше молчать и быть, нежели говорить и не быть… Кто приобрел слово Иисусово, тот истинно может слышать и Его безмолвие, чтобы быть совершенным… Будем все делать так, как бы Он Сам был в нас, чтобы мы были Его храмами…
Игнатий Антиохийский
Послание к Ефесянам, 15, 1—3.
Человек становится безграничным пространством Бога.
Не страшись прихода Бога твоего, не страшись Его дружбы. Он не стеснит тебя, когда придет. Скорее Он возвеличит тебя. Чтобы ты знал, что Он возвеличит тебя, Он не только обещал прийти, сказав: Буду обитать в них, но пообещал возвеличить тебя, добавив: и ходить в них. Если есть в тебе любовь, ты видишь пространство, которое Он дарует тебе. Страх есть страдание, он подавляет нас. Но взгляни на безмерность любви: Любовь Божия излилаеь в сердца наши (Рим. 5, 5).
Августин Иппонский
Проповедь 23, 7.
Приход Бога несет с собой радость, кротость, бесконечную нежность. И благодать пронизывает тело так же, как пронизывает душу, ибо человек представляет собой живое единство. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?.. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа? (1 Кор.6,15 и 19).
Если ты отречешься от жизни, которую ведешь ныне; если будешь упорен в молитве, то найдешь в твоем усилии большое успокоение, обнаружишь в этих необременительных трудах и томлениях безмерную радость и сладость. Невыразима любовь Божия. Бог Сам открывается верующим от всего сердца в то, что Он может обитать в теле человека и сделать из него Свою славную обитель.
Бог воздвиг небо и землю, чтобы в них обитал человек, но Он воздвиг также тело и душу человека, чтобы сотворить из ник Свою собственную обитель, чтобы жить в его теле, чтобы пребывать в нем, как в благоустроенном доме… Дом же Его — мы (Евр. 3, 6).
В своих домах люди заботливо накапливают богатство. В доме Своем — в нашей душе и теле — Господь помещает и накопляет небесные богатства Духа.
