Содержательный анализ агиографических сборников старца Нила показал, что жития древних святых были для Нила Сорского не просто назидательным чтением, но своего рода руководством к действию. Многие поступки Нила Сорского обусловлены тем, что так в похожих ситуациях поступали древние святые. Нил Сорский, несомненно, был творческой личностью, однако его творчество имело традиционный характер. И в этом сочетании традиционности и неустанной творческой работы не было противоречия. Такова особенность христианского мировоззрения вообще. Стремление уподобиться Спасителю требует от человека максимальной мобилизации всех его духовных сил и творческих способностей. В личности Нила Сорского русское Средневековье достигло почти идеального совершенства определенного социально–психологического типа.
Изучение характера поправок, внесенных старцем Нилом в житийные тексты, проведенного им отбора житий, их редакции и списков показало коренную черту его мировоззрения — неустанную заботу о догматической целостности Церкви, тщательном сохранении апостольских и святоотеческих «преданий».
Само содержание житий, выбранных для сборников, свидетельствует о том, что состояние Русской Церкви в конце XV в., еретические «сомнения и шатания» вызывали у Нила Сорского глубокую обеспокоенность. Нил Сорский был не просто подвижником, уединившимся в «пустыни», он являлся высоким авторитетом для великого князя и иерархов церкви — современники называли его «великим старцем». При всей монашеской скромности старец Нил хорошо понимал свое значение. Он ощущал личную ответственность за определение позиции Церкви в трудное для нее время. Борьба с ересью была актуальным вопросом русской церковной жизни конца XV в. Догматы о Боговоплощении и иконопочитании, утвержденные на IV и VII Вселенских соборах, их формула и доказательства вновь потребовали своего богословского обоснования в русских условиях XV в. Такое обоснование, в доступной и выразительной форме, содержалось в житиях святых, которые Нил Сорский переписывал в свои сборники.
Эти жития показывали примеры твердости в защите своей веры, сообщали сведения об основных событиях истории Вселенской Церкви. Работая с текстами житий, преподобный Нил всегда был предельно точен там, где речь шла об определении веры: он заменял неверно употребленные слова, добавлял уточняющие определения. Старец Нил сыграл важную роль в общецерковной борьбе с ересью. Он не только принял участие в составлении «Просветителя», причем его наиболее острой полемической части, но и составил, откорректировал житийные сборники актуального содержания, которые разошлись по русским монастырям. Здесь они использовались не только для келейного чтения, но и во время церковных богослужений.
Изучение содержания житий из агиографических сборников преподобного Нила позволило также увидеть, как складывалась уникальная система взглядов старца Нила на проблемы монашеского нестяжания. В сборниках Нила Сорского подобраны жития, которые можно условно разделить на две группы: они показывают две традиции монастырской нестяжательной жизни, одинаково достойные подражания. В одних житиях мы находим описания монастырей, расположенных в пустыни, где монахи проводят жизнь почти отшельническую, они не принимают ничего (или только самое необходимое) от мира, приходящим к ним стремятся оказать милостыню прежде всего духовную и поэтому полностью отстранены от «мирских попечений». И даже духовная милостыня, подаваемая миру, иногда тяготит подвижников, жаждущих безмолвия.
Другие монастыри и их основатели, напротив, активно служат миру, оказывают ему милостыню не только духовную, но и телесную из «прибытков» монастырского хозяйства.
Нил Сорский примыкал к первой традиции, поскольку выбрал тип монастыря «закрытого для мира», где жизнь монахов полностью сосредоточена на «внутреннем делании». Из содержания житий, сочинений старца Нила становится ясно, что он не был против землевладения монастырей вообще, не возражал и против имущественной состоятельности монастырей, позволяющей оказывать помощь «миру». Но он не принимал владения селами, которое считал «ныне удержавшимся простым обычаем». Не априорно, а опираясь на древние жития, негативно рисующие владения селами, отвергал Нил Сорский это явление монастырской жизни.
Дальнейшая история Нило–Сорской пустыни, а также Анзерского скита показала жизнеспособность системы Нила Сорского в определенном историко–культурном аспекте.
V Нил Сорский был устроителем нового для истории русского монашества типа монастыря. Скит представляет собой совершенно особую форму монашеской и монастырской жизни. Он соединяет в себе черты, с одной стороны, монастырского и отшельнического жития; с другой — киновии и особного монастыря. Это соединение обеспечивает условия для сохранения главного смысла скитского жительства — «умного делания».
По напряженности своей духовной жизни скит — это высшая ступень монастырского устройства. Поэтому почти всегда это маленький монастырь, жизнь в котором подходит лишь немногим. Нил Сорский это понимал и не был сторонником реформы всех русских монастырей на скитской основе. Сравнение устройства, устава, а самое главное — внутренней духовной жизни Нило–Сорской пустыни со скитами Египта, Палестины, Афона позволяет сделать вывод, что Нилу Сорскому удалось создать на русской почве монастырь, соответствующий уставным традициям, особенностям духовной жизни древнего скитского жительства. Однако у преподобного Нила был и русский предшественник — преподобный Евфросин Псковский, который при устроении своей обители применил Скитский устав. Хорошее знание традиций (древней святоотеческой и современной русской) благодаря собственному опыту паломничества, постоянному изучению древних житий (в их наиболее верных списках), патериков, твердая воля старца Нила стремиться к достижению «равности святым отцам» — все это проявилось в том, как был устроен Нило–Сорский скит.
Изучение символики посвящения престолов в храмах Ниловой пустыни позволило лучше понять мировоззрение и характерные черты личности старца Нила. Посвящение главного храма и самого Нилова скита празднику Сретения Господня, богословие которого сосредоточено на догмате о Боговоплощении, представляется не случайным в обстановке борьбы с ересью, как не случаен и подбор житий в рукописных сборниках Нила Сорского.
В преданиях монахов Нило–Сорского скита старец Нил сравнивался со знаменитым теоретиком отшельничества и борцом с еретиками —преподобным Ефремом Сириным. Об этом свидетельствует и посвящение второго (после Сретенского) храма Ниловой пустыни. Сравнение творений старца Нила с сочинениями Ефрема Сирина позволяет увидеть сходные черты их личности: глубокое сознание обоими авторами своего недостоинства, постоянное покаянное чувство, горячее желание помочь всем спастись, твердость в защите своей веры и хранении заповедей святых отцов.
Нил Сорский оставил редкое даже в среде монашеста завещание: бросить свое тело в лесу на съедение зверям и птицам. Оно не было исполнено, и почитание старца Нила как преподобного началось задолго до официальной канонизации. В ходе изучения новых документов по истории Нилова скита удалось уточнить время местной канонизации Нила Сорского и датировать ее концом 50–х гг. XVII в.
Русские книжники высоко оценили труды Нила Сорского как просветителя монашества, основателя первого самостоятельного русского скита. Скит Нила Сорского был известен и почитаем в XVI–XVII вв., о чем также свидетельствуют сохранившиеся документы Нилова скита.
В монографии затронуты только некоторые вопросы, связанные с творчеством и жизнью Нила Сорского. Однако надеемся, что данное исследование позволило углубить наше представление о монастырской культуре Средневековой Руси.
I. Неопубликованные
1. Аввы Дорофея поучения и послания (РНБ. Кир. — Бел. № 129/254, 1645 г.). Патриотический сборник из библиотеки Нило–Сорского скита; содержит вкладную запись писца–монаха Козмы Колмогорца (Л. 23–49).
2. Агиографический сборник (РНБ. Кир. — Бел. № 23/262, 1508— 1509 гг.). Копия Гурия Тушина, сделанная со сборника житий, написанного Нилом Сорским. Поскольку этот сборник — самая полная из сохранившихся копий сборников Нила Сорского, ее оглавление приведем полностью. Сборник включает жития святых с сентября по январь:
«Житие Симиона Столпника» (Л. 7–19)
«Житие преподобного Харитона» (Л. 20–33)
«Житие преподобного Кириака» (Л. 34 — 44 об.)
«Житие великаго Иоаникиа» (Л. 46–88)
«Мучение святого Иуара» (Л. 89 — 106 об.)
«Житие великаго Илариона» (Л. 107 — 158 об.)
«Житие Феодора Студского» (Л. 160 — 228 об.)
«Житие Иоана Безмолвника» (Л. 230–247)
