Другой момент – это первое действие гуру после обряда посвящения. Вместо того, чтобы начать наставлять своего многообещающего ученика, он отправляет его ходить за четырьмястами жалкими коровами, готовыми скорее испустить дух, чем тучнеть и множиться, и запрещает ему возвращаться, пока он не преумножит их до тысячи. Чем же было вызвано столь странное решение? Было ли это испытание? Было ли это стремление привить дисциплину своему ученику? Но Харидрумата уже увидел, что его новый ученик обладает высокими качествами Брамина. Чего же еще ему было нужно?
Совершенный человек есть существо четырехаспектное и единственная цель ведантистской дисциплины – стать совершенным человеком, сиддхой (siddha). Когда Христос говорил: «Будьте совершенны как совершенен Отец ваш небесный», – он лишь повторял более доступным языком ведантистское учение о садхармье (sādharmya), уподоблении Богу.
(Не закончено)
Из Брихадараньяка Упанишады
Глава первая. Разделы I, II и частично III
OM ǀ uṣā vā aśvasya medhyasya śiraḥ ǀ sūryaścakṣurvātaḥ prāṇo
vyāttamagnirvaiśvānaraḥ saṁvatsara ātmā’śvasya medhyasya ǀ dyauḥ pṛṣṭha-
mantarikṣamudaraṁ pṛthivī pājasyaṁ diśaḥ pārśve avāntaradiśaḥ parśava
ṛtavo’ṅgāni māsāścārdhamāsāśca parvāṇyahorātrāṇi pratiṣṭhā
nakṣatrāṇyasthīni nabho māḿsāni ǀ ūvadhyaḿ sikatāḥ sindhavo
gudā yakṛcca klomānaśca parvatā oṣadhayaśca vanaspatayaśca lomā-
nyudyanpūrvārdho nimlocañjaghanārdho yadvijṛmbhate tadvidyotate
yadvidhūnute tatstanayati yanmehati tadvarṣati vāgevāsya vāk ǁ
1. ОМ. Заря – это голова[94] жертвенного коня[95] . Солнце – его око[96] , его дыхание – ветер, его широко отверстая пасть – Огонь, могучий владыка вселенной[97] . Время – суть жертвенного коня[98] . Небеса – его спина, а срединный мир – брюхо его, земля же – его подножие; стороны света – его бока, а промежуточные стороны света – ребра, времена года – ноги его, месяцы и половины месяцев – их суставы, дни и ночи – опора его ног, созвездия – его кости, а небосвод – плоть его тела. Песчаные берега – это пища в его брюхе, реки – его вены, его печень и легкие – это горы, деревья и травы – его волосяной покров, восход – передняя часть его тела, а закат – его задняя часть; когда он потягивается, сверкает молния, а когда встряхивается – гремит гром, когда же он мочится – идет дождь. Речь, воистину, это голос его.
aharvā aśvaṁ purastānmahimā’nvajāyata tasya pūrve samudre yonī rātri-
renaṁ paścānmahimā’nvajāyata tasyāpare samudre yoninaretau vā aśvaṁ
mahimānāvabhitaḥ saṁbabhūvatuḥ ǀ hayo bhūtvā devānavahadvājī gandharvā-
narvā’surānaśvo manuṣyānsamudra evāsya bandhuḥ samudro yoniḥ ǁ
2. День был величием, рожденным впереди коня, когда тот мчался вскачь, – восточный океан породил его; ночь была величием, рожденным позади коня, и она родилась из иных вод. Таковы два величия, родившиеся по обе стороны коня. Он стал Хайей и понес на себе богов, стал Ваджином – и понес гандхарвов, стал Арваном – и понес титанов, стал Ашвой – и понес людей. Море было братом его, и море – местом его рождения.
naiveha kiñcanāgra āsīnmṛtyunaivedamāvṛtamāsīt ǀ aśanāyayā’śanāyā
hi mṛtyustanmano’kurutā’’tmanvo syāmiti ǀ so’rcannacarattasyārcata
āpo’jāyantārcate vai me kamabhūditi tadevārkasyārkatvaṁ kaḿha vā asmai
bhavati ya evametadarkasyārkatvaṁ veda ǁ
1. Вначале не было здесь ничего; все это было окутано Смертью – Голодом, ибо, воистину, Голод и есть Смерть. Тот сотворил Разум, и он сказал: «Да обрету я сущность». Он пребывал в движении, совершая действие, и от его движения родились воды, и он сказал: «Блаженство пришло ко мне, когда я действовал». Воистину, такова активность в действии. Посему блаженство приходит к тому, кто так познает эту суть активности в действии.
āpo vā arkastadyadapāḿ śara āsīttatsamahanyata ǀ sā pṛthivyabhava-
ttasyāmaśrāmyattasya śrāntasya taptasya tejoraso niravartatāgniḥ ǁ
2. Воистину, воды (в своем движении) есть действие; то, что было озером вод, было сжато и уплотнилось и стало землей; и на земле он изнурился; и в этом изнурении он преисполнился жара, и Сущность энергии изошла от него – изошел Огонь.
sa tredhā’’tmānaṁ vyakurutā’’dityaṁ tṛtīyaṁ vāyuṁ tṛtīyaḿ sa eṣa prāṇa-
stredhā vihitaḥ ǀ tasya prāco dikśiro’sau cāsau cermau ǀ athāsya pratīcī
dikpucchamasau cāsau ca sakthyau dakṣiṇā codīcī ca pārśve dyauḥ pṛṣṭha-
mantarikṣamudaramiyamuraḥ sa eṣo’psu pratiṣṭhito yatra kva caiti tadeva
pratitiṣṭhatyevaṁ vidvān ǁ
3. Огонь разделил себя на три (части): солнце – одна из трех (частей), и Ваю – одна из трех (частей): воистину, это сила жизни, что распределена тройственно. Восток – его голова, а северо-восток и юго-восток – его длани. Запад же – его задняя часть, а юго-запад и северо-запад – его бедра; его бока – юг и север; Небо – его спина, а срединное пространство – его живот; а эта земля – его грудь. Это он повсюду утвержден в водах – куда бы ты ни направился. И кто так знает, тот утверждается также.
so’kāmayata dvitīyo ma ātmā jāyeteti sa manasā vācaṁ mithunaḿ
samabhavadaśanāyā mṛtyustadyadreta āsītsa saṁvatsaro’bhavat ǀ na ha purā tataḥ saṁvatsara āsa tametāvantaṁ kālamabibhaḥ ǀ yāvānsaṁvatsarasta-
metāvataḥ kālasya parastādasṛjata ǀ taṁ jātamabhivyādadātsa
bhāṇakarotsaiva vāgabhavat ǁ
4. Он возжелал: «Да родится у меня второе “я”». Он, Голод, что воистину, есть Смерть, умом соединился с речью; и семенем этого соития стало Время. Ибо прежде не было Времени (периода Времени), и Он столько нес его в Себе, сколь велик период Времени; а по истечении этого периода Он дал ему рождение. Он устремился к нему, рожденному; оно издало крик, и это стало речью.
sa aikṣata yadi vā imamabhimaḿsye kanīyo’nnaṁ kariṣya iti sa tayā
vācā tenā’’tmanedaḿ sarvamasṛjata yadidaṁ kiñcarco yajūḿṣi sāmāni
cchandāḿsi yajñānprajāḥ paśūn ǀ sa yadyadevāsṛjata tattadattumadhriyata
sarvaṁ vā attīti tadaditeradititvaḿ sarvasyaitasyāttā bhavati sarvamasyānnaṁ
bhavati ya evametadaditeradititvaṁ veda ǁ
5. Он увидел: «Если я поглочу это, то убавлю пищу»; поэтому посредством этой речи и этого «я» он создал все это, что мы видим: Рики и Яджусы, и Саманы, и напевы, и жертвоприношения, и животных, и эти народы. Все, что сотворил он, все это он стал поглощать, воистину, он поглощает все; такова сущность бытия в материи (что оно может быть уничтожено[99] ). Тот становится Поедателем всего мира, и все становится его пищей, кто так знает сущность бытия в материи.
so’kāmayata bhūyasā yajñena bhūyo yajeyeti ǀ so’śrāmyatsa tapo’tapyata
tasya śrāntasya taptasya yaśo vīryamudakrāmat ǀ prāṇā vai yaśo vīryaṁ tat
prāṇeṣūtkrānteṣu śarīraḿ śvayitumadhriyata tasya śarīra eva mana
āsīt ǁ
6. Он возжелал: «Да совершу я более обильное жертвоприношение, принесу еще более обильную жертву». Он трудился и задействовал жар силы, и из него, так трудившегося и разогретого, изошли блеск и сила. Жизненные силы есть тот блеск и сила, а потому, когда жизненные силы уходят, тело обрекается разложению, и все же в его теле даже и в таком был разум.
so’kāmayata medhyaṁ ma idaḿ syādātmanvyanena syāmiti ǀ tato‘śvaḥ
samabhavadyadaśvattanmedhyamabhūditi tadevāśvamedhasyāśvamedhatvam ǀ
eṣa ha vā aśvamedhaṁ veda ya enamevaṁ veda ǀ tamanavarudhyaivāmanyata ǀ
taḿ saṁvatsarasya parastādātmana ālabhata ǀ… ǁ
7. Он возжелал: «Да будет это пригодным мне для жертвоприношения, да обрету я тело при помощи этого». То, что изъявило силу и бытие, то пригодно для жертвоприношения. Такова, поистине, тайна Ашвамедхи, и тот воистину знает Ашвамедху, кто так это знает. Он дал ему (жертвенному коню) идти свободно и мыслил, а затем по прошествии одного года (установленного периода времени) он принес его в жертву сущности. […][100]
dvayā ha prājāpatyā devāścāsurāśca ǀ tataḥ kānīyasā eva devā jyāyasā
asurāsta eṣu lokeṣvaspardhanta te ha devā ūcurhantāsurānyajña
udgīthenātyayāmeti ǁ
1. Было два рода Сынов Бога – боги и титаны. Впоследствии боги стали слабее, а титаны – могущественнее. Они сражались друг с другом в этих мирах, и боги сказали: «Давайте при помощи этой удгитхи превзойдем титанов в Яджне».
te ha vācamūcustvaṁ na udgāyeti tatheti tebhyo vāgudagāyat ǀ yo vāci bhogastaṁ devebhya āgāyadyatkalyāṇaṁ vadati tadātmane ǀ te viduranena vai na
udgātrā’tyeṣyantīti tamabhidrutya pāpmanā’vidhyansa yaḥ sa pāpmā
yadevedamapratirūpaṁ vadati sa eva sa pāpmā ǁ
2. Они сказали Речи: «Взойди же ввысь (при помощи удгитхи), воспой для нас». «Да будет так», – сказала Речь и отправилась ввысь, и воспела для них; наслаждение, которое есть в речи, она снискала для богов, благо изрекаемое она снискала для сущности. Они думали, что при помощи этой песнопевицы они превзойдут их, но те набросились на нее и пронзили ее злом. Зло изрекаемое, то, что не соответствует (должному изречению), – вот что такое это зло.
