Вот что еще передавали нам об нем: в ночь под воскресные дни стоял с вечера до самого утра, пел псалмы и читал, совсем не садясь, в своей келлии и в храме. На восходе солнца окончивши правило, он садился читать св. Евангелие—до начала службы.
41. Жизнь Павла из Аназарва.
В той же самой лавре Фаран мы видели авву Павла.Это был святой муж, пламеневший любовию к Богу, необыкновено кроткий и великий подвижник. Он ежедневно проливал обильные слезы. Я не знаю, приходилось ли мне в моей жизни встречать другого, подобного ему. Этот св. старец провел в уединении около пятидесяти лет, довольствовался только дарами Церкви и хранил совершенное безмолвие. Родом он был из Аназарва.
42. Жизнь аввы Авксанона, раба Божия.
И той же самой лавре довелось нам увидать и авву Авксанона, в его келлии. Он отличался милостию и воздержанием. В своем уединении он проводил столь строгую жизнь, что в четыре дня вкушал одну только просфору в двадцать лепт ценою. А иногда и в течение всей недели довольствовался одной просфорой. Под конец жизии этот великий отец заболел разстройством желудка.Мы перенесли его в патриаршую больницу во св. граде. Однажды, когда мы находились при нем, авва Конон, настоятель обители св. отца нашего Саввы, прислал ему в платке благословенный хлеб и шесть номисм, наказавши сказать ему при этом : «прости меня : недуг не дозволяет мне самому притти и приветствовать тебя». Старец принял хлеб, а монеты отослал обратно, прося передать пославшему: «если бы, отец мой, Богу угодно было продлить мою жизнь, то я имею еще десять номисм. Когда издержу их, пришлю сказать вам. Но знай, отец мой, что чрез два дня я разстанусь с этим миром». Так и случилось. Мы перенесли его в лавру Фаран и там похоронили. Блаженный старец раньше был синкеллом свв. Евстохия и Григория. Оставив обоих, он, ради духовного совершенства, удалился в пустыню. Родом был из Анкиры галатийской.
43. Ужасная смерть нечестивого солунского архиепископа Фалалея.
В Фессалонике был один архиепископ, по имени Фалалей. Он не боялся ни Бога, ни будущего воздаяния, презирал христианское учение, ни во что ставил, несчастный, и свой священный сан—словом : то был не пастырь, а лютый волк. Отвергши поклонение Святой Единосущной Троице (прости, Господи!), он служил идолам… Церковные власти того времени соборным определением лишили его епископского сана. Прошло немного времени, и Фалалей, совсем потеряв совесть, вздумал снова возвратить себе священный сан. По слову премудрого Соломона—злата всяческая послушают… вот и этот епископ был приглашен вернуться в свою епископию… Он ведь побывал в Константинополе, где власти, по слову пророка Исаии, оправдали нечестивого даров ради, и, еже есть праведное праведного, взимали от него (Исаии V, 23)… Однако Бог не оставил Своей Церкви без попечения: Он отверг, как неугодное Ему, определение, составленное вопреки апостольским правилам. Однажды Фалалей облачился в пышные одежды, намереваясь представиться властям, чтобы, согласно постановлению, принять утверждение в прежнем своем сане. Он уже готов был выйти из дому, как вдруг, почувствовав боль в желудке, должен был удалиться для отправления естественной нужды. Там он пробыл два часа. Видя, что он не выходит, некоторые из дожидавшихся его снаружи вошли в отхожее место сказать ему, чтобы он выходил, и нашли, что голова его застряла внизу в нечистом отверстии, а ноги торчат кверху… Несчастный погиб вечной смертью, столь же ужасной, как и нечестивый богоборец Арий. Арий такженадеялся насильственно войти в церковь при помощи властей, по дивный великого совета Ангел святой Божией Церкви поразил его: в отхожем месте разорвались его внутренности, носившие в себе богохульство…Так и Фалалей надеялся было при помощи беззаконного содействия властей сотворить еще горшие прежнего злодеяния, но ангел Церкви Солунской, вместе с великим мучеником Димитрием, не допустили этого: там, где он сидел, замышляя вместе с подстрекавшим его нечистым демоном козни против св. Божией Церкви, безбожная голова раба неключимого застряла внизу в смрадном месте, а ноги, не ходившие прямыми путями по земле, оказались торчащими на воздухе, в знамение грядущего осуждения, и того, как страшно впасть в руки Бога Живого.
44. Жизнь старца–инока близ города Антинои, и о молитве за усопших.
Когда мы пришли в Фиваиду и один старец разсказывал нам: за городом Антиноей жил великий старец, проживший в своей келлии около семидесяти лет. У него было десять учеников. Один из них был очень нерадив. Старец не раз уговаривал и молил его : «брат, подумай о своей душе. Придет смерть и вместе с нею—кара». Но брат никогда не слушал старца и ие принимал к сердцу его слов. Спустя немного времени этот брат скончался. Много печалился о нем старец : он знал, что он покинул этот мир в великом нерадении и безпечности. И начал старец молиться : «Господи Иисусе Христе, истинный Бог наш, покажи мие, что сталось с душею брата». И вот как бы в забытьи он видит огненную реку. В огне—великое множество осужденных, и среди них—брат, погруженный по шею. Не ради ли этой муки я молил тебя, чадо, чтобы ты позаботился о своей душе?
— Благодарю Бога, отец мой, что хотя моя голова свободна от мучений. По молитвам твоим я стою над головою епископа.
45. Жизнь инока, подвизавшагося на горе Елеонской, и о почитании образа Пресвятой Богородицы.
Один из старцев передал нам следующий разсказ аввы Феодора илиотского: на горе Елеонской жил затворник, великий подвижник. Диавол сильно обуревал его блудными помыслами. Однажды при страшном нападении диавола старец, потеряв терпение, воскликнул: «когда же, наконец, ты оставишь меня в покое? Отступи от меня, по крайней мере, в моей старости!» Тогда диавол видимым образом явился старцу.
— Поклянись мне, что никому не откроешь того, что скажу тебе, и я перестану нападать на тебя.
— Клянусь Живущим на небе, — поклялся старец, — что никому не открою сказанного тобою.
— Перестань поклоняться вот этому образу, — сказал диавол, — и я прекращаю брань на тебя.
На иконе было изображение Владычицы нашей Пресвятой Богородицы Марии с Предвечным Младенцем — Господом нашим Иисусом Христом.
— Дай мне подумать, — ответил старец.
На следующий день старец передал обо всем аввеФеодору илиотскому, жившему тогда в лавре Фаран. От него и мы узнали.
— Воистину,авва,тыпоруган,потомучтопоклялся, — сказал ему авва Феодор, — но хорошо поступил, что не умолчал. Знай, что нет греха гибельнее и ужаснее, как отречься от поклонения Господу нашему Иисусу Христу и Его Матери.
После этого, успокоив и подкрепив старца различными наставлениями, авва Феодор удалился к себе. Снова является затворнику диавол.
— Что–ж это значит, негодный старик !? — сказал диавол. — Не клялся ли ты мне, что никому не будешь говорить?Зачемтыразсказалвсепришедшемук тебе? Знай, что ты будешь осужден в день суда, как клятвопреступник !..
— Не тебе, клятвопреступнику, уличать меня! — отвечал старец. — Сам знаю, что я клялся и нарушил свою клятву, но не перед тобою, а пред Господом и Творцом моим. Тебя же слушать не стану: ты–то вот уж,подлинно подвергнешься неизбежной каре,как первовиновник всякого зла и клятвопреступник!..
46. Удивительное видение аввы Кириака из лавры Каламонской и о двух книгах нечестивого Нестория.
Однажды пришли мы к авве Кириаку, пресвитеру лавры Каламонской, что около священного Иордана. Он разсказывал нам: «Однажды я видел во сне величественную Жену, облаченную в порфиру, и вместе с Ней двух мужей, сиявших святостию и достоинством. Все стояли вне моей келлии. Я понял, что это—Владычица наша Богородица, а два мужа — св. Иоанн Богослов и св. Иоанн Креститель. Выйдя из келлии, я просил войти и сотворить молитву в моей келлии. Но Она не соизволила. Я не переставал умолять, говоря: «да не буду я отвержен, унижен и посрамлен» и многое другое. Видя неотступность моей просьбы, Она сурово ответила мне: «у тебя в келлии—Мой враг. Как же ты желаешь, чтобы Я вошла?» Сказавши это, удалилась. Я пробудился и начал глубоко скорбеть, вообразив себе, не согрешил ли я против Нея хотя бы помыслом, так как, кроме меня одного, никого в келлии не было. После долгого испытания себя я не нашел в себе никакого прегрешения против Нея. Погруженный в печаль, я встал и взял книгу, чтобы чтением разсеять свою скорбь. У меня была в руках книга блаженного Исихия, пресвитера иерусалимского. Развернув книгу, я нашел в самом конце ее два слова нечестивого Нестория, и тотчас сообразил, что он–то и есть враг Пресвятой Богородицы. Немедленно встав, я вышел и возвратил киигу тому, кто мне ее дал.
— Возьми, брат, обратно свою книгу. Она принесла не столько пользы, сколько вреда.
Он пожелал знать, в чем состоял вред. Я разсказал ему о своем сновидении. Исполнившись ревности, оп немедленно вырезал из книги два слова Нестория и предал пламени.
