Р. Б. Светлана, Волынская обл., пос. Маневичи, 2001 год
Через некоторое время после того, как мне представилась возможность прочитать книгу о святой блаженной Ксении, одна добрая дама дала мне немного земли с ее могилы. С тех пор я всегда носила ее с собой.
Неожиданно мой муж серьезно заболел. Страдая расширением вен с весьма очевидными симптомами осложнений, он слег в постель. Нами овладело уныние. И в этот момент я вспомнила об имеющейся у меня земле с могилы блаженной Ксении. «Да что же я раздумываю? Что горюю?» Мы горячо помолились угоднице Божией блаженной Ксении, и я провела по больным ногам моего мужа пробиркой с землей, слезно моля святую помочь мужу. И – о чудо – мой муж встал на ноги.
С этого момента состояние его здоровья начало улучшаться. В первую же субботу той недели я поехала в церковь и перед всенощной отслужила панихиду по блаженной Ксении...
Точно даты происшедшего не помню. Муж был болен около двух месяцев.
М. Черняева, Австралия
Зимой прошлого года я стала себя очень плохо чувствовать и решила обратиться к врачу. Тот послал меня сделать рентгеновский снимок. По словам врача-рентгенолога и моего лечащего врача, у меня обнаружилась опухоль на почке.
Затем меня послали к урологу. Много и горячо молилась я блаженной Ксении. И уролог, вопреки уже поставленному диагнозу, решил, что затемнение на снимках – это, возможно, пятно, оставшееся после какого-то прежде бывшего процесса. Он предложил подождать полгода, после чего опять сделать рентгеновский снимок, чтобы проверить, не будет ли в почке каких-либо изменений.
Через полгода, отслужив панихиду по блаженной Ксении, я опять пошла к врачу.
Никакого изменения в почке снимок не показал. Я чувствую себя здоровой. И это не единственная помощь мне блаженной.
О. З.
В младенчестве меня спасла от смерти блаженная Ксения, имя которой я ношу. Я дочь морского офицера Балтийского флота. После свадьбы, в 1897 году, мои родители поселились в Кронштадте, куда был переведен мой отец, который часто уходил в плавание. Вскоре после моего рождения, в августе 1898 года, он ушел в море, оставив свою молодую жену с грудным младенцем.
Моя мать, как почти все молодые женщины того времени, была совершенно неопытна. Кормить меня она не могла, и доктор перевел меня на искусственное питание.
Как оказалось через некоторое время, я плохо переносила его. Некоторые симптомы казались матери ненормальными, беспокоили ее, но на все ее замечания и вопросы доктор говорил: «Уж эти мне молодые матери! И чего вы беспокоитесь? Все хорошо». Только много позже мои родители узнали, что этот доктор был всегда навеселе, но этого никто не замечал.
Прошло еще некоторое время, и у меня начались конвульсии – сначала легкие, потом все сильнее и чаще, и в день возвращения моего отца уже почти непрерывные. Отец бросился к другому доктору, который подтвердил то, что подозревала моя мать: я не переносила искусственного питания. «Единственное, что может спасти вашу девочку, – это кормилица. Но возьмет ли она грудь – большой вопрос. Ведь ей уже три месяца», – сказал доктор.
Отец немедленно поехал в Петербург, так как в Кронштадте кормилицы не нашлось. Мать послала телеграмму своей сестре, которая жила в Петербурге: «Ксана при смерти. Поезжай немедленно на Смоленское кладбище и отслужи панихиду на могилке блаженной Ксении».
Моя тетя, глубоко верующая женщина, немедленно отправилась туда и отслужила панихиду. По окончании ее к ней подошла монахиня, передала ей маленький мешочек с песком с могилки блаженной Ксении и сказала: «Положите этот мешочек младенцу под изголовье. Все будет хорошо». Тетя, к счастью, смогла встретиться с отцом, и передала ему мешочек.
Когда отец наконец вернулся домой с кормилицей, положение было почти безнадежным. Он передал мешочек матери, которая в слезах положила его мне под изголовье. Кормилица подошла, взяла меня на руки поднесла к груди. Я сразу перестала кричать и взяла грудь.
С этого момента конвульсии совершенно прекратились и я стала буквально оживать.
Доктор был потрясен. «Это чудо! – сказал он. – Конвульсии должны были прекратиться постепенно, становясь все слабее и реже. И то, что она взяла грудь, – тоже чудо! Благодарите Господа и блаженную Ксению».
Ксения Лешаулова, Франция, 12 мая 1974 года
Житель канадского города Эдмонтона Феодор Г. Гюне... русский лютеранского вероисповедания – многие годы страдал острой язвой желудка, и никакое лечение не приносило ему облегчения. 19 июля 1952 года у него началось внутреннее кровотечение. Его отвезли в больницу, где ему, ввиду крайней опасности для жизни, была немедленно сделана операция. Во время операции биение сердца вдруг прекратилось, и Феодор Гюне «скончался». Однако после массажа сердца оно опять начало биться...
Очевидно, период клинической смерти продолжался дольше десяти минут, так что доступ кислорода к мозгу был уже прекращен. В результате у больного уже начался процесс разложения мозга со всеми признаками смертельной агонии. Даже если бы Гюне случайно остался жив, его мозг был бы поврежден до конца жизни.
Жена Феодора Г. Гюне, которая в то время была православной христианкой лишь по имени, пишет: «На следующий день у него начались конвульсии. Его привязали к кровати. Наступила страшная агония. Он оставался в бессознательном состоянии больше недели. В течение этого времени друг нашей семьи, г-жа Варвара Гириллович, посоветовала нам отслужить панихиду по блаженной Ксении, говоря: „Вот увидите, через полчаса ему будет лучше!“ Она дала мне пузырек с ваткой внутри. В этом пузырьке когда-то было масло из лампадки на могиле блаженной Ксении, и ватка когда-то была пропитана этим маслом. Г-жа Варвара Гириллович сказала мне, чтобы я перекрестила лоб и грудь моего мужа и затем положила пузырек ему под подушку. Никто из нас ничего не знал про блаженную Ксению, но я немедленно заказала в церкви панихиду и уже от себя попросила, чтобы также отслужили молебен перед Курской иконой Божией Матери, так как я слышала, что многие получили помощь по молитвам перед этой иконой. Обе требы были сразу же совершены. Полчаса спустя мой муж в первый раз открыл глаза, произнес мое имя и попросил „масла“. Я подумала, что он голоден и просит поесть. Но он едва слышно промолвил: „Теперь я себя лучше чувствую“. Я тогда поняла, чего он просил, и еще раз помазала его ваткой и перекрестила его. После этого муж очень скоро заснул. С этого дня началось его выздоровление. Когда его дочь впервые увиделась с ним после того, как он окончательно пришел в сознание, сияющий радостью отец сказал ей: „Я видел Ангелов. Теперь я буду жить“. И все просил, чтобы ему показали „голубую икону“».
Спустя некоторое время, когда он уже немного окреп, он рассказал следующее. Он чувствовал, что находится среди каких-то темных туннелей, и изо всех сил старался перебраться через трубы в глубоких канавах, где было ужасно холодно. В то мгновение, когда он уже почти падал в какую-то темную яму, наверху, на поверхности земли, ему явилась пожилая женщина в мужском одеянии: в коротком кафтане и высоких сапогах. Она взяла его за руку и несколько раз пыталась вытащить его оттуда. Каждый раз, когда он чувствовал, что падает в какую-то топь, она тянула его вверх и наконец вытащила из темной ямы на свет. Он увидел, что она тащила за собою сани, на которых лежала голубая икона Божией Матери. Женщина подошла к какой-то недостроенной церкви и стала подвозить на своих санях кирпичи к ее лесам. «Я предложил ей свою помощь, но она ответила, что должна сама это выполнить», – сказал в заключение г-н Гюне, который решительно ничего не знал о блаженной Ксении.
И только после посещения его архимандритом А., привезшим книжечку с описанием жизни блаженной Ксении и ее изображением, он понял, кто она была, и воскликнул: «Это та самая женщина, которую я видел!» Его здоровье восстанавливалось удивительно быстро. Госпожа Гюне пишет: «Когда мы уезжали из больницы, старшая сестра милосердия была тронута до слез. Ведь ни кто в больнице не верил, что мой муж останется жив! Когда я поблагодарила доктора, он сказал мне: „Не благодарите меня! Это был Кто-то, стоящий выше меня...“»
Засвидетельствовано и проверено Феодором Г. Гюне и его супругой Евгенией Пафнутьевой; супругами Гириллович; супругами Хорват. 19 мая 1952 года Из журнала «The Ortodox Word», 1971, май—июнь
Мой муж, С. П., был болен. Он лежал в постели и стонал от страшных болей в животе. Три раза ночью вызывали доктора М., который впрыснул ему обезболивающее, но это не помогло. К семи часам утра боли не утихли, и я вызвала доктора Черника, хирурга, который сделал еще одно впрыскивание и немедленно отправил моего мужа во «Французский госпиталь». К больному были вызваны и другие врачи: д-р Хренов, профессор М. Вики и два французских доктора, но и они не могли помочь.
Десять дней он страдал от этих болей. Было сделано шестнадцать рентгеновских снимков. На десятый день доктора обнаружили почечные камни, застрявшие в мочеточнике. Вся почка вспухла, и потребовалась немедленная операция, чтобы ее удалить. Но доктор Хренов отсоветовал делать операцию, считая, что у мужа слабое сердце, и он не выдержит ее. Муж попросил меня отвезти его домой, что я и сделала без разрешения. Час спустя позвонил доктор и спросил, почему мой муж уехал из госпиталя, тогда как операцию надо было делать срочно, иначе почка лопнет, что немедленно вызовет уремию. Я ответила, что мой муж очень устал и ослаб от болей, хочет отдохнуть четыре дня дома от всех больничных рентгеновских и прочих исследований и потом вернуться в госпиталь.
