Иерусалима, хоть она и имела место спустя тридцать с лишним лет после распятия Иисуса, ретроспективно проливает свет на его время, ибо представляла собой логический финал той же драмы, кульминационное проявление недуга, издавна мучившего еврейский народ.
Не лучше была обстановка и в других районах Римской империи. За фасадом роскоши и великолепия крупных городов Ближнего Востока скрывалась печальная действительность. Социальная верхушка, стремясь удовлетворить свое тщеславие, строила блестящие метрополии за счет безжалостной эксплуатации народных масс. Английский историк Ч. Доусон в своей книге "Очерки средневековой культуры" пишет: "Римская империя и сопровождавший её развитие процесс урбанизации были в действительности грандиозной системой эксплуатации, которая организовала богатства провинций и концентрировала их в руках привилегированных классов". Внутри покоренных народов Ближнего Востока росли противоречия, углублялась пропасть между немногочисленной группой привилегированных граждан и теми, кто нес на своих плечах всю тяжесть государственных расходов, - между земледельцами, ремесленниками и бесчисленной армией рабов. Богатые становились ещё богаче, бедные - беднее. К тому же это была эпоха непрерывных войн, экономических кризисов, падения стоимости денег и эпидемий голода. Например, в 44-48 годах голод свирепствовал почти на всей территории Римской империи.
Положение народных масс становилось в этих условиях невыносимым. И мессианистские идеи иудеев и христиан встречали среди деклассированных социальных низов чрезвычайно благодатную почву. Угнетенная беднота эллинских городов была на редкость предрасположена к приятию учения о спасителе и о "царствии небесном на земле", ибо, казалось, только сверхъестественные силы могут изменить её жизнь к лучшему.
Поэтому количество приверженцев Иисуса быстро росло. Повсюду возникали многочисленные их общины. Христианские общины представляли собой братские товарищества, прибежища для тех, кто ощущал свою нравственную и социальную бесприютность в жестоком и чуждом мире Римской империи.
Из посланий Павла мы знаем, что в эти общины проникали не только достойные и искренне верующие люди. Некоторые искали там главным образом материальную выгоду. Павлу пришлось, например, заклеймить группу прозелитов, которые, ссылаясь на приближающийся конец света, отказывались работать и жили за счет общины. Это не касалось, однако, большинства верующих, которых привлекало в христианстве учение о любви к ближнему и обещание освобождения от земных мук. И что, пожалуй, самое главное - новая религия, делая их братьями среди братьев, помогала им вновь обрести чувство собственного достоинства.
В свете этих фактов и исторический Иисус, и Христос религии предстает пред нами как символ жестокого времени, которое его породило. В его краткой драматической биографии нашли отражение извечные страдания рода человеческого и неугасимая вера людей в окончательную победу справедливости на земле.
Вместо заключения.
Христианство не было в истории человечества чем-то исключительным и необъяснимым, не было сверхъестественным явлением. Оно представляет собой, как и все другие верования, определенную веху в развитии общественного сознания в целом и религиозных идей в частности. Его возникновение и эволюция были обусловлены также определенными социально-политическими факторами.
В середине девятнадцатого века основатель теологической школы в Тюбингене, Фердинанд Баур, писал: "Сутью христианства является не личность Иисуса, а абстрактная идея, разработанная в течение столетий, предшествовавших нашей эре". А бельгийский религиовед Кюмон следующим образом подытожил результаты своих исследований: "По мере изучения истории религий Римской империи становится все очевидней, что торжество христианства представляло собой кульминацию долгой эволюции культов". Словом, ни о какой оригинальности и исключительности христианства не может быть и речи. Его родословная явным образом связана с религиозными течениями иудаизма и эллинизма, а также с религиями Месопотамии, Египта, Персии, Индии и др. Как было показано выше, наши сведения о жизни основоположника христианства Иисуса ничтожны. То, что рассказано о нем в Новом завете, - результат полной мифологизации его личности и учения, лишающей Иисуса каких бы то ни было живых человеческих черт. Он стал одним из типичных образов, повторяющихся в истории различных религиозных культов, потеряв именно то, что стремились в нем подчеркнуть евангелисты: свою единственность и неповторимость.
Послесловие.
Перевёрнута последняя страница книги. Перед читателями прошли во всей их противоречивости сказания об основателе христианской религии Иисусе и его ближайших последователях. Автор не ставил своей целью осветить всю историю раннего христианства. Он, по его собственным словам, хотел ответить только на несколько вопросов: "Кто такой Иисус из Назарета - центральная фигура новой религии? Имеются ли доказательства, подтверждающие его историчность? И как случилось, что скромный бродячий учитель, названный своими учениками мессией, похожий на многих других мессий, то и дело появлявшихся в маленькой, далекой провинции Римской империи, стал основателем одной из влиятельнейших религий мира?" "Сказания евангелистов" адресованы самому широкому кругу людей, интересующихся проблемами возникновения христианства. Эта книга раскрывает перед читателем историческую эпоху, в которую возникло христианство, показывает социальные условия и социальную психологию, оказавшие решающее воздействие на формирование новой религии, знакомит с научным анализом раннехристианских произведений. Она написана живым, ярким языком. Автор не просто анализирует и сопоставляет тексты, в его рассказе действуют живые люди, тесно связанные со своей эпохой и средой и в то же время наделенные индивидуальной психологией. Популярность хорошо сочетается в книге 3. Косидовского с научностью. Автор рассказывает о новых открытиях в области библеистики, приводит точки зрения современных ученых, выбирая самое основное и органически включая его в ткань своего повествования.
Пожалуй, единственное существенное открытие, связанное с личностью Иисуса, мимо которого проходит 3. Косидовский, - это недавно опубликованный арабский перевод свидетельства Иосифа Флавия об Иисусе (само это свидетельство, как оно дошло до нас, автор приводит и разбирает на стр. 17). Перевод содержится в рукописи египетского епископа Агапия, написавшего "всеобщую" историю вплоть до Х века. В версии, приведенной Агапием, сказано: "В это время был мудрый человек, которого звали Иисус. Весь его образ жизни был безупречным, и он был известен своей добродетельностью, и многие люди среди евреев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и на смерть. Но те, кто стали его учениками, не отказались от его учения. Они рассказывали, что он им явился через три дня после распятия и что он был тогда живым;
таким образом, он был, может быть, мессия, о чудесных деяниях которого возвестили пророки".
Текст Агапия отличается от текста греческих рукописей Иосифа Флавия прежде всего тем, что воскресение Иисуса предстает в нем не как факт, а как рассказ его учеников; нет там и упоминания о доносах "знаменитейших" иудеев, на основании которых Пилат якобы осудил Иисуса. Текст Агапия может быть переводом подлинных слов Иосифа Флавия; в распоряжении Агапия мог находиться список, которого, не коснулась рука христианского переписчика. Вряд ли епископ стал бы вносить в текст то, что ставило под сомнение божественный ореол вокруг образа Иисуса. Подробнее об этом тексте см.: Дубленое М. М. Возникновение христианства. М., 1974, с. 67- 69; Амусин И. Д. Об одной забытой публикации тартуского профессора Александра Васильева.- Труды по знаковым системам, 7. Тарту, 1975. Текст Агапия заставляет пересмотреть оценку, данную Косидовским свидетельству Флавия как законченной фальшивке, но к нашим знаниям об историческом Иисусе этот текст прибавляет мало: он свидетельствует только о том, что Иосиф Флавий слышал об Иисусе и его мессианстве. Но об этом было известно и раньше. Иисус для него - один из многих пророков, о которых он упоминает в своей книге. Если суммировать коротко концепцию 3. Косидовского по поводу зарождения христианства, то она сводится к следующему: на рубеже нашей эры и в первые её века обстановка в Римской империи, и в частности в Палестине, была такова, что мессианистские идеи иудеев и первых христиан встречали среди деклассированных слоев населения благодатную почву; народные массы верили, что только сверхъестественные силы могут изменить их жизнь к лучшему. В ту эпоху пользовались популярностью проповедники самых разных религиозных учений, лишь бы они обещали спасение. "Это было время,- писал Ф. Энгельс, -... когда первостепенную роль играли чудеса, экстазы, видения, заклинания духов, прорицания будущего, алхимия, каббала и прочая мистическая колдовская чепуха" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, с. 475).
