Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Упанишады. Кена и другие

Из Кайвалья упанишады Первая мантра

OM athāśvalāyano bhagavantaṁ parameṣṭhinamupasametyovāca ǀ adhīhi

bhagavan brahmavidyāṁ variṣṭhāṁ sadā sadbhiḥ sevyamānāṁ nigūâhām ǀ

yathā’cirātsarvapāpaṁ vyapohya parātparaṁ puruṣaṁ yāti vidvān ǁ

ОМ. Ашвалаяна пришел к Владыке Парамештхину и сказал: «Научи меня, Владыка, высочайшему знанию Брахмана, тайному знанию, которому всегда следовали святые, – каким образом мудрый человек, быстро отринув от себя все зло, восходит к Пуруше, который превыше самого высокого?»

Владыка Парамештхин это Брахма – не творец Хираньягарбха, а душа, которая в этой кальпе (kalpa) возвысилась до уровня орудия Творения; он первый в эпоху Богов, Питамаха или изначальный и общий Праджапати; Питамаха он потому, что все праотцы или особые Праджапати – Дакша и прочие – суть дети его ума. Праотца часто смешивают с Творцом, который тоже зовется Брахма, но между ними существует ясное различие. Так, в Мундака Упанишаде brahmā devānām prathamaḥ sambabhūva, он есть первый из Богов, самое древнее рождение Времени, отец Атхарвы, но не нерождавшийся вечный Хираньягарбха. В Пуранах говорится, что Брахма боится за свою жизнь, которой угрожают Мадху и Кайтабха, следовательно, это не может быть бесстрашный и бессмертный Хираньягарбха. И не мог бы Ашвалаяна прийти к Хираньягарбхе со словами – научи меня, Владыка, ибо у Хираньягарбхи нет формы, Он вне пределов досягаемости, и Он не являет себя человеку, как делают Шива и Вишну. Он есть миллионноликий, подобный Протею, и по этой причине Он помещает в каждый цикл по Брахме – божественному Человеку, посреднику между Собой и людскими исканиями и богопочитанием. Это Брахма или божественный Человек, именуемый Парамештхин, – тот, кто исполнен Парамештхам, наипревосходнейшим и высочайшим, – Хираньягарбхой. Сила Хираньягарбхи находится в Брахме и творит через него наму (nāma), имя, и рупу (rūpa), форму, сущего в данном цикле.

Ашвалаяна приходит к Брахме Парамештхину как ученик к Учителю и просит его: «Владыка, научи меня Брахмавидье». Он уточняет, какого рода знание ему требуется – variṣṭha, наилучшее или наивысшее, ибо оно выходит за пределы тройственного Брахмана и достигает Пурушоттамы или Самого Высокого Бога; это сокровенное знание, ибо ему нет выражения в обычных наставлениях Веданты, Пуран и Тантры, но ему всегда следуют святые – посвященные. Santaḥ, или святые, есть те, кто чисты желанием и полны знания, – это им сокровенное знание было дано sadā, изначально. Он еще больше проясняет смысл своей просьбы, называя суть знания – yathā, как, какими средствами, полученными через знание, vidvān, способен человек быстро отринуть от себя грех и достичь Пурушоттамы.

Существуют три обязательных элемента пути к Кайвалье – первый, точка отсчета, это видья (vidyā), правильное знание, предполагающее выход из незнания; далее, процесс или средства – уход от sarvapāpam, всего зла, то есть греха, страдания и уныния; и последнее, цель, Пурушоттама, существо за пределами наивысшего или за пределами Турия, ибо Турия есть наивысшее. Избавлением от греха, страдания и уныния человек достигает абсолютной ананды (ānanda), последней вехи существования: мы достигаем того, в чем существует ананда. Что это такое? Это не Турия, кто есть śivam, śāntam, advaitam, saccidānandam, но то, что уже за пределами śivam и aśivam, добра и зла, śāntam и kalilam, покоя и хаоса, dvaitam и advaitam, двойственности и недвойственности. Сат, Чит и Ананда присутствуют в этом Высочайшем, но Он не есть ни Сат, ни Чит, ни Ананда и ни одно из их сочетаний. Он есть все и вместе с тем Он есть neti, neti[108] . Он есть Единый и вместе с тем Он есть Мужское и Он есть Женское. Он есть Тат, «То», и Он есть Са, «Это». Это то, что Выше Высочайшего. Он – Пуруша, существо, в образе которого сотворен весь мир и все Дживы, всеобъемлющее и стоящее за всеми действиями Пракрити, в качестве ее реальности и «я». Вот к этому Пуруше и обращены искания Ашвалаяны.

OM apaśyaṁ tvāvarohantaṁ divitaḥ pṛthivīmavaḥ ǀ

apaśyamasyantaṁ rudraṁ nīlagrīvaṁ śikhaṇâinam ǁ

1. ОМ. Тебя я видел, когда ты спускался с неба на землю, я видел Рудру, Грозного, с лазоревым горлом, в павлиньих перьях, когда он выпускал стрелу.

diva ugro avārukṣatpratyaṣṭhād bhūmyāmadhi ǀ

janāsaḥ paśyate mahaṁ nīlagrīvaṁ vilohitam ǁ

2. Яростный, спустился он с неба и стал лицом ко мне на земле как ее повелитель; люди видели массу силы, с лазоревым горлом, темнокрасного цвета.

eṣa etyavīrahā rudro jalāsabheṣajāḥ ǀ

yatte’kṣemamanīnaśadvātīkāro’pyetu te ǁ

3. То, что приближается, есть он, сокрушающий зло, Рудра, Грозный, рожденный от древа, что пребывает в водах; пусть око ветров бури тоже приблизится, который сокрушает для тебя все, что знаменует зло.

namaste bhavabhāvāya namaste bhāmamanyave ǀ

namaste astu bāhubhyāmuto ta iṣave namaḥ ǁ

4. Слава тебе, кто дает бытие миру, слава тебе, страстному, чей гнев могуч. Слава твоим рукам мощи, слава твоей гневной стреле.

yāmiṣuṁ giriśanta haste bibharṣyastave ǀ

śivāṁ giritra tāṁ kṛṇu mā hiḿsīt puruṣānmama ǁ

5. Стрелу, которую ты держишь в руке наготове, о Ты, что возлежишь на горах, сделай стрелой благословения, о Хранитель холмов, да не поразит она моих людей вооруженных.

śivena vacasā tvā giriśācchāvadāmasi ǀ

yathā naḥ sarvamijjagadayakṣmaṁ sumanā asat ǁ

6. С благою речью, о Житель гор, мы взываем к тебе в собрании народа, дабы весь мир был для нас местом добрым и безгрешным.

yā te iṣuḥ śivatamā śivaṁ babhūva te dhanuḥ ǀ

śivā śaravyā yā tava tayā no mṛâa jīvase ǁ

7. Этой стрелой твоей, что всего добрее, этим луком твоим, что несет доброе предзнаменование, и этим твоим колчаном, что несет благословение, – этим ты живешь для нас, о Властелин кровопролития.

yā te rudra śivā tanūraghorā pāpakāśinī ǀ

tayā nastanvā śantamayā giriśa tvābhicākaśat ǁ

8. Это тело твое, о Грозный, которое благостно, доброты исполнено и сокрушает грех, а не твой облик ужасный – в этом теле, исполненном мира, о Горец, ты желанен для нашего взора.

asau yastāmro aruṇa uta babhrurvilohitaḥ ǀ

ye ceme abhito rudrā dikṣu śritāḥ sahasraśo vaiṣāṁ heâa īmahe ǁ

9. Этот Аруна лучезарный, цветом темно-златой, и медно-красный, и багровый, и эти твои Яростные вокруг, которые тысячами обитают по сторонам света, воистину, это их мы желаем.

1. Apaśyam, я видел. Речь ведет автор Упанишады, один из арийских правителей, как явствует из пятого стиха. Он описывает видение Рудры, нисходящего с небес на землю. Avaḥ, вниз, повторяется ради придания картине яркости. Во второй части шлоки автор описывает mūrti – образ, в котором предстало перед ним Божественное Проявление, Рудру с лазоревым горлом и шеей, с пучком павлиньих перьев на макушке, Бога мощи и гнева, когда он выпускает стрелу.

2. Продолжается описание нисхождения. Бог низошел яростно, то есть в его лице, в жестах, в движении – гнев, он стал лицом к провидцу, pratyaṣṭhāt, на землю и над ней, adhi, в позе, выражающей приказание или власть. Этот образ Божественной Энергии, увиденный правителем в йоге, всему народу становится зримым в виде массы силы, maha, темно-красной по цвету и ярко-синей на шее и горле. Maha – это сила, объем, величие. Явление знаменует собой гнев и мощь. Люди видят Рудру как сверкающую массу, отливающую темно-красным и увенчанную синевой; темно-красный в йоге означает бурную страсть, гнев или желание, а синий – шраддху (śraddhā), бхакти (bhakti), преданность, преклонение.

3. Рудра, которого мы знаем как сокрушителя зла, приближается. Царственный риши говорит о нем как о рожденном от древа, которое находится в водах. Bheṣa филологически тождественно латинскому ficus, или смоковница, Ашваттха. А Ашваттха есть йогическая эмблема явленного мира, как в Гите, это древо двух птиц из Шветашватара Упанишады, одинокое древо в синем просторе Песни Освобождения. Jala — это апах (āpaḥ), или воды, из которых поднимается мир. Далее риши молится о том, чтобы vātīkāraḥ, масса ветров, над которыми владычествует Рудра и которые в своем бурном движении развеивают все беды – такие, как мор и прочее, – пришли бы вместе с ним.