Фома Аквинский - Сумма теологии. Том V

Ум человека является правильно расположенным в отношении находящегося рядом, а именно ближнего, во-первых, в отношении желания делать добро, и это принадлежит «благости». Во-вторых, в отношении доброго исполнения добрых дел, и это принадлежит «милосердию», поскольку милость обнаруживается в том, кого благотворный огонь (bonus ignis) любви воспламеняет к желанию творить добро ближнему. В-третьих, в отношении самообладания при страдании от зла, причиненном ему его ближним. И это принадлежит «кротости», которая обуздывает гнев. В-четвертых, в отношении воздержания от причинения вреда ближнему причем не только вследствие гнева, но также путем обмана или лжи. И это принадлежит «вере», если под ней мы понимаем верность данному слову. Но если под верой мы понимаем то, посредством чего мы верим в Бога, то в таком случае человек направляется ею к тому, что ниже его, так, что подчиняет свой ум и, следовательно, всего себя Богу

Человек является правильно расположенным в отношении того, что ниже его, в том, что касается внешнего действия, «воздержанием», посредством которого мы соблюдаем сдержанность во всех своих словах и поступках, а в отношении внутренних желаний – «умеренностью» и «целомудрием». Последние два отличаются друг от друга тем, что целомудрие удерживает человека от незаконных желаний, а умеренность – в том числе и от законных, а еще тем, что умеренный не подчиняется желаниям, хотя и не устраняется от них, в то время как целомудренный и не подчиняется им, и устраняется от них.

Ответ на возражение 1. Святость обусловливается всеми добродетелями, посредством которых снимается всякий грех. Таким образом, плод упоминается в единственном числе постольку, поскольку он является одним в своем роде, который разделяется на многие виды, о которых говорят как о многих плодах.

Ответ на возражение 2. Стократные, шестидесятикратные и тридцатикратные плоды отличаются друг от друга не как различные виды добродетельных актов, но как различные степени совершенства одной и той же добродетели. Так, об умеренности в замужестве говорят как о тридцатикратном плоде, [об умеренности] во вдовстве – как о шестидесятикратном, о девстве – как о стократном. Есть и другие способы, какими святые учителя различают три евангельских плода согласно трем степеням добродетели, а говорят они о трех степенях потому, что совершенство чего-либо рассматривается в отношении начала, середины и конца.

Ответ на возражение 3. Не тревожиться причиняющими страдание вещами означает наслаждаться чем-то другим. А что касается веры, то, будучи рассматриваемой как основание, она имеет аспект окончательного и доставляющего наслаждение, а именно постольку поскольку она содержит в себе уверенность, по каковой причине глосса разъясняет, что в данном случае речь идет о «вере, которая является уверенностью в невидимом».

Ответ на возражение 4. Как говорит Августин, комментируя послание к Галатам (Гал. 5:22, 23), «целью апостола было не сообщить нам, сколько именно есть [дел плоти и плодов Духа], но показать, как следует избегать первые и как стремиться к последним». В связи с этим он [в случае необходимости] мог бы упомянуть большее или меньшее количество плодов. Впрочем, все акты даров и добродетелей могут быть сведены к ним через посредство некоторого сходства, а именно постольку, поскольку все добродетели и дары необходимо упорядочивают ум одним из вышеупомянутых способов. Так, акты мудрости и всех направляющих к благу даров могут быть сведены к любви, радости и миру. Причина же, по которой он сводит их к плодам, та, что они подразумевают или наслаждение от добра, или помощь от зла, что, похоже, связано с понятием плода.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что плоды Святого Духа не противоположны делам плоти, которые перечислил апостол (Гал. 5:19-21). В самом деле, противоположности принадлежат к одному и тому же роду. Но дела плоти не называются плодами. Следовательно, плоды Духа не противоположны им.

Возражение 2. Далее, чему-то одному противоположно что-то одно. Но апостол упоминает больше дел плоти, чем плодов Духа. Следовательно, плоды Духа и дела плоти не противоположны друг другу

Возражение 3. Далее, среди плодов Духа первое место отведено любви, радости и миру, которым не противоположны первые три дела плоти, а именно блуд, нечистота и непотребство[376]. Следовательно, плоды Духа не противоположны делам плоти.

Этому противоречит сказанное апостолом о том, что «плоть желает противного духу, а дух – противного плоти» (Гал. 5:17).

Отвечаю: дела плоти и плоды Духа можно понимать двояко. Во-первых, в целом, и в этом смысле плоды Святого Духа, рассматриваемые в целом, противоположны делам плоти. Так это потому, что Святой Дух подвигает человеческий ум к тому, что сообразуется с разумом или даже превосходит его, в то время как плотское, т.е. чувственное желание влечет человека к низменным по отношению к нему чувственным благам. Поэтому как в физическом порядке движение вверх и движение вниз являются противоположными движениями, точно так же и в человеческих действиях дела плоти противоположны плодам Духа.

Во-вторых, можно отталкиваться от [приведенного] перечисления, и тогда плоды и дела плоти могут рассматриваться по отдельности согласно своей видовой природе. Но в таком случае вовсе не необходимо, чтобы каждое [из дел] непременно было противоположностью каждому [из даров], поскольку, как уже было сказано (3), апостол не ставил себе целью перечислить все духовные и чувственные дела. Впрочем, Августин, комментируя послание к Галатам (Гал. 5:22, 23), путем своего рода аналогии противопоставляет каждый из плодов каждому из чувственных дел. Так, «блуду, который является любовью к удовлетворению похоти вне законного супружества, мы можем противопоставить любовь, посредством которой душа повенчана с Богом, в чем и состоит истинное целомудрие. Под нечистотой следует понимать все те беспокойства, которые являются следствием блуда, и им противоположна безмятежность радости. Идолослужению, восстающему на войну с благою вестью Бога, противоположен мир. Против волшебства, вражды, разногласия, распри, гнева и ссоры у нас есть долготерпение, которое помогает нам переносить исходящее от окружающих нас зло, милосердие помогает излечивать причиненные этим злом раны, а благость – прощать. В противовес ереси нам дана вера, зависти – кротость, пьянству и бесчинству – воздержание».

Ответ на возражение 1. То, что связано с деревом и при этом противно природе дерева, называется не плодом, а, пожалуй, разрушением. И коль скоро дела добродетели соприродны разуму, тогда как дела порока противны его природе, то дела добродетели называются плодами, а дела порока – нет.

Ответ на возражение 2. Как говорит Дионисий, «причина благ едина, причин же зла множество»[377], и потому одной добродетели может быть противоположно много пороков. Поэтому не стоит удивляться тому, что дела плоти более многочисленны, чем плоды Духа.

Ответ на возражение 3 очевиден из вышесказанного.

Далее у нас на очереди рассмотрение порока и греха, в связи с чем будет исследовано шесть вещей: во-первых, порок и грех как таковые; во-вторых, их различие; в-третьих, их сравнение друг с другом; в-четвертых, субъект греха; в-пятых, причина греха; в-шестых, следствие греха.

Под первым заглавием наличествует шесть пунктов: 1) противоположен ли порок добродетели; 2) противоположен ли порок природе; 3) что хуже, порок или порочный акт; 4) совместим ли порочный акт с добродетелью; 5) всякий ли грех предполагает действие; 6) о предложенном Августином определении греха, а именно, что «грех – это слово, дело или желание, противное вечному закону».

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что порок не противоположен добродетели. В самом деле, как показано в десятой [книге] «Метафизики», у каждой вещи может быть только одна противоположность[378]. Но добродетели противоположен злой умысел и грех. Следовательно, порок не противоположен добродетели, поскольку порок может быть связан с ненадлежащим расположением телесных членов и многим другим.