«Несть мира в костех моих от лица грех моих. Возсмердеша и согниша раны моя от лица безумия моего» (см.: Пс. 37, 4–6). Эту исповедь вслед за кающимся Давидом должен повторять каждый грешник, с ног до головы покрытый ранами греховными. Подобно Давиду, он должен восчувствовать гнусность и зловонность их и поискать исцеления их, если не хочет погибнуть от них. Где же он найдет желаемое исцеление? В одном Христе.
Священник и левит прошли мимо избитого разбойниками, оставив его без помощи. Это значило, что данные через Моисея нравственные и обрядовые законы, служителями которых были ветхозаветные священники и левиты, не могли исцелить и спасти грешника. Закон Моисея был только руководителем к вере во Христа. Нравственные заповеди этого закона служили только к познанию греха, возбуждали сознание виновности пред Господом, чувство бессилия в борьбе с грехом и нужды в божественной благодатной помощи. В этом их главное назначение. Жертвы, предписанные законом обрядовым, сами по себе тоже не были спасительны, — они только предуказывали Христову жертву, воспитывали веру в ее искупительную силу. Невинные животные, приносившиеся в жертву за вину человека, предызображали Агнца, непорочного и пречистого Христа, пролившего Свою кровь за порочных и нечестивых. Верой в Него и спасались все ветхозаветные праведники. Их руководил ко Христу не только закон Моисеев, но и пророки. Пророческие откровения были отрадным светильником, сиявшим для них в темном месте и оживлявшим в них чаяние Христа, пока наконец из Марии Девы не воссиял в лице Иисуса полный свет истины и спасения. Христос сделал для спасения грешника подобное тому, что сделал милосердый самарянин для ограбленного и избитого разбойниками. С милосердием и состраданием самарянина Он послужил исцелению грешника, не возгнушался его греховных ран и нечистоты, но омыл их Своей Пречистой Кровью и умягчил благодатью Святого Духа (елей — образ благодати Святого Духа), открыл ему в Своей Церкви, как бы в гостинице, убежище и покой и, отходя с пречистой Своей плотью от земли на небо, поручил его попечению пастырей Церкви, от которых во второе Свое Пришествие потребует отчет в том, как они воспользовались дарованным им полномочием и силами для врачевания душ, и за усердие воздаст им наследием Царства Небесного.
Таково безмерное милосердие к грешникам небесного самарянина, явленное в Его и всех подвигах для их спасения, подъятых Им в земной Его жизни. Его милосердие неизменно и до скончания века будет изливаться на всякого грешника. Грешнику остается только прибегнуть к Его милосердию, чтобы получить от Него исцеление. Для сего пусть грешник прежде всего сознает свою духовную болезнь, восчувствует опасность своего духовного состояния, возгнушается своими греховными язвами, нанесенными ему разбойниками, то есть злыми помыслами; пусть поймет нужду в духовном врачевании, а потом смиренно воззовет ко Христу, единому Врачу душ и телес: «Душа моя покрыта гнойными язвами, — я сам чувствую омерзение к греховному смраду. Приникни ко мне, единый Врачу, Своей исцеляющей благодатью и очисти ею душу мою от греховной нечистоты и смрада. Наложи на нее пластырь, вытягивающий гноение и затягивающий раны, — то есть даруй моей истощенной грехом природе силу постепенно освобождаться от них и заглаждать их делами покаяния». Но для полноты покаяния потребны не одни внешние дела, одно внешнее воздержание от прежних грехов; потребно еще внутреннее покаянное настроение, сердечное умиление или сокрушение, скорбь и слезы о грехах, — так чтобы дела, внешние подвиги покаяния были плодом, проявлением господствующего в душе настроения. Если от сердца исходят помышления злые и слова и дела преступные, то от сердца же, как от корня, должна исходить ревность к исправлению и благоустроению внешнего поведения. Но как достигнуть сердечного умиления и скорби о грехах? С нашей стороны к сему потребно удаление от мирской суеты, самоиспытание, размышление о смерти, о Страшном Суде и геенне, также о многообразных и бесчисленных милостях к нам Господа, и заботливость об очищении сердца от пристрастия к земным благам и удовольствиям. Но больше всего для пробуждения и поддержания в нас сердечного умиления и слез нужна благодать Божия. Поэтому взывай, грешная душа, к Источнику благодати: «Ни слез, ниже умиления имам; Сам ми, Спасе, сия даруй». Умиление и слезы — то же, что и вино и елей на раны. Вино, возлитое на них, производит острое ощущение боли; елей умягчает ее. Даруй же мне, Господи, живо чувствовать душевную боль при мысли о грехах и вместе излей утешение в мое скорбящее о грехах сердце, чтобы мне не изнемочь под тяжестью этой скорби и не впасть в уныние и отчаяние.
Егда, Судие, сядеши, яко благоутробен, и покажеши страшную славу Твою, Спасе: о, каковый страх тогда, пещи горящей, всем боящимся нестерпимого судища (судилища) Твоего!
(Мф. 25, 31)
Судие мой и Ведче мой (ведущий меня), хотяй паки прийти со Ангелы, судити миру всему, милостивым Твоим оком тогда видев мя, пощади и ущедри мя, Иисусе, паче всякого естества человеча согрешивша.
Память Страшного Суда весьма спасительна в деле покаяния. Она способна пробудить от греховного усыпления беспечного грешника страхом вечной погибели, угрожающей ему после Страшного Суда, если он не обратится на путь покаяния, если в продолжение этой жизни пренебрежет долготерпением Божиим, ожидающим от него покаяния. По упорству твоему и нераскаянному сердцу ты сам себе собираешь гнев (Божий) на день гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его (Рим. 2, 5–6). Праведное воздаяние каждому по делам его начинается непосредственно по разлучении души с телом. Лежит человеку единою умрети, потом же суд (Евр. 9, 27). На этом суде праведникам даруется блаженство, грешники же не раскаявшиеся, или не успевшие явить плоды покаяния приговариваются к адским мучениям. Но до соединения души с телом, то есть до общего воскресения, ни праведники не чувствуют полного блаженства, ни грешники не терпят совершенного мучения. Ибо те и другие после частного Суда получают воздаяние только покуда по одной душе, а не вместе по телу, хотя и тело разделяло с ней дела ее, добрые и злые. Полное блаженство и полное мучение возможны только для полного человека, состоящего из души и тела. Таким образом, частный Суд по смерти каждого не есть полный. Притом он не есть решительный, ибо для грешников, осужденных на мучение, остается еще возможность получить облегчение в страданиях и даже вовсе освободиться от них по молитвам Церкви, если только они перешли в загробную жизнь в общении с Церковью и перед смертью положили начало покаяния.
Полное и окончательное воздаяние каждому по делам его ожидает нас в последний день мира, в день всемирного суда. Этот суд поистине будет страшен. Страшно будет самое явление Судии — Господа Иисуса Христа. Он приходил на землю для искупления людей, для примирения их с Богом. Он же вторично придет на землю судить живых и мертвых. Первое пришествие Его было уничиженно, второе будет величественно и славно. Он явится на облаках небесных, — в том же человеческом теле, в которое облекся в первое Свое пришествие, но прославленном, светлом паче лучей солнечных, — окруженный сонмами Ангелов, сопровождающих Его как Царя своего и Бога, и сядет на Престоле Славы Своей. Явится тогда с Ним и знамение Его на Небеси, святой Крест, который в первое Его пришествие казался только орудием Его уничижения, теперь же будет знамением окончательной победы Его над всеми врагами, и между ними над последним врагом — смертью, который после всех упразднится. Явление Бога во славе всегда возбуждало в людях страх и трепет перед Ним. Равно явление во славе Судии живых и мертвых не может не быть страшно для всех, кто предстанет на Суд Его: в одних это будет страх благоговения перед Его величеством, в других страх гнева Его.
Но еще страшнее будет самый суд. Никто не избежит его, никто не будет иметь возможности уклониться от него. По гласу Божию через звук трубы Архангельской пред страшное судилище Христово предстанут все люди, все племена земные, все умершие и оставшиеся в живых. Первые воскреснут на суд, последние предстанут на суд в таком теле, которое изменится, то есть подобно воскресшим получит вид тонкого и духообразного. Наряду с людьми предстанут на Суд и злые духи. Вслед за тем, как все соберутся, пред лицом праведного Судии последует отделение одних от других. Одни займут место по правую сторону Престола Судии, другие — по левую. Первые, то есть праведники, почувствуют величайшую радость, — ибо увидят благословение Божие к себе в самом отделении их от нечестивых; последние, то есть нечестивые, исполнятся крайнего страха и стыда. Вслед за тем разгнутся судные книги с записанными на них делами каждого человека, добрыми и худыми, и не только делами, но и словами и самыми советами (сокровенными помыслами) сердечными, то есть во всей подробности выведены будут на свет эти дела, слова и помыслы (см.: 1 Кор. 4, 5). Не нужно будет тогда для оправдания одних, для обвинения других ни допросов, ни защитников и обвинителей: нравственное состояние каждого во всем свете откроется пред его совестью и перед всем миром.
