Получается, что люди, осужденные на пожизненное заключение, не видят света всю свою жизнь, соглашаются с состоянием, в котором находятся и приучают себя наслаждаться только тем, что дает им начальник тюрьмы. И эта привычка приводит к тому, что сердце забывает о том, что была однажды жизнь вне тюрьмы, что там они наслаждались жизнью, которую выбрали себе сами и не должны были получать пропитание на тюремных условиях. Но это все сейчас забыто.
Выходит, человек должен радоваться, что начальник тюрьмы любит его и потому предоставляет ему каждый день немного свободы, чтобы мог выйти из места заключения и насладиться тем, чем наслаждаются свободные люди. И словно бы он сейчас, как человек, который никогда не грешил перед Царем и идет домой и общается со своей семьей, с любимыми и близкими. Но затем снова должен возвратиться в тюрьму. И так каждый день.
Когда приходят к человеку желание и мысль прийти в бейт кнесет и немного поучиться и помолиться, он должен немного прочувствовать, что существует духовная жизнь и что, в конце концов, он верит в это. Эта вера называется: «Небольшое ощущение духовного, получаемого малым свечением издалека».
Он далек еще от подобия свойств с Творцом, и поэтому и грешил, используя свой эгоизм, называемый «противоположность свойств», и суд решил пожизненно заключить его в тюрьму. «Тюрьма» – потому что нет там духовной жизни, и это место для преступников, которые грешили перед Царем. Но он понравился начальнику тюрьмы, и потому он дает ему мысль и желание насладиться «жизнью свободных людей» – свойством, называемым «человек», как написано: «Вы называетесь людьми, а не народы мира называются людьми», потому что наслаждаетесь пищей людей, называемой «духовная жизнь», потому что связаны с Царем, возвышенным над всеми царями, т.е. вы чувствуете, что обращаетесь к Царю".
И когда представляет себе человек, что понравился начальнику тюрьмы, и он дает ему на какое-то время свободу, то он хотя и знает, что упадет в низкое состояние и будет вынужден вернуться в тюрьму, несмотря на это, даже когда находится в тюрьме, рад, потому что помнит из прошлого, что бывают подъемы и падения.
Поэтому, даже когда возвращают его в заключение, он все-таки знает, что иногда обретает милость в глазах начальника тюрьмы и когда он предоставит ему на какое-то время свободу, в этот короткий промежуток времени он сможет видеть своих близких и пытаться добиться у них, чтобы они освободили его совсем.
Это значит, что даже в низком состоянии иногда приходят ему мысли, что он уже привык, когда вытягивают его из желаний грешников, погруженных в свой эгоизм. И затем, когда получает призыв свыше, во что он верит, то мысли и желания его низкого состояния вызывают в нем чувство, что нет никакой возможности выйти когда-нибудь из эгоизма, потому что видит сопротивление своего тела.
И каждый раз сопротивление это облачается в другие формы, так что одна претензия не похожа на другую. Но одно в них одинаково – все они дают ему понять, что очень трудно и практически невозможно человеку в этом мире освободиться от них.
Но все-таки видит, что когда приходит к нему помощь свыше, он забывает все их претензии, как будто их никогда и не было в мире, и он хочет сейчас только одного: аннулировать себя по отношению к Творцу, и именно теперь чувствует в этом наслаждение.
И поэтому, если человек хотя бы немного ощущает духовное, он может радоваться и быть уверенным по двум причинам:
1) От того, что вышел на свободу и наслаждается тем, что вышел из тюрьмы.
2) И потому, что он наслаждается, видя, что все находятся в тюрьме. И он смотрит на них с жалостью. И иногда он хочет попросить помилование им, чтобы Творец дал им разрешение выйти из заключения.
И из сказанного поймем, что во время зарождения, когда он находится только в малом состоянии и с трудом может выполнять Тору и заповеди, хоть с каким-то намерением, он должен верить, что есть в этом величайшая важность – в том, что Творец дал ему возможность выйти из всей общей массы людей в мире, у которых нет никакой связи с духовным, и все их стремления только к животным наслаждениям, и тем, чем живут и питаются животные, удовлетворяются и они.
А их отношение к духовному состоит в том, что они гордятся, что не настолько глупы, как верующие, говорящие, что духовная жизнь существует, но знают четко и непоколебимо, что правда на их стороне и говорят себе: «Мы – самые умные в поколении по причине, что не верим в духовное, но цель всей нашей жизни – только материальное».
И знают на все сто процентов, что нет ничего духовного в мире, верят в это настолько, что хотят повлиять на верующих, чтобы и они тоже знали, что ясность ума проявляется в осознании того, что нет духовного, а только материальное – точно как и все животное.
А есть еще большие «умники», пришедшие к заключению, что раз нет другой жизни в мире, кроме животной, поэтому запрещено употреблять в пищу живые существа, поскольку нет у человечества более высокой цели, чем у всего живого. И если это так, почему же мы едим их, ведь мы с ними на одном уровне и цель у нас одна.
Из этого следует, что, с одной стороны, человек должен ценить мысль и желание выполнять простые действия без осознания и понимания их, но делать все выше своего разума. И верить, что желание это – хоть немножко выполнять Тору и заповеди, его тоже дал ему Творец, поскольку он понравился Ему. И он не знает, чем он достойнее остальных, которых Творец оставил погруженными в материальную жизнь, а его вытащил из общей массы людей, как приводилось выше в примере с тюрьмой.
И это должно принести ему чувство радости и совершенства. И поскольку он чувствует совершенство, может высказать еще большую благодарность за это Творцу. И как сказал Бааль а-Сулам: «В меру благодарности человека Творцу за то, что немного приближает его, в меру этого тотчас же получает помощь свыше».
И это можно объяснить: если человек понимает, что надо благодарить Творца не потому, что Творец нуждается в том, чтобы Его благодарили, как обычного человека, настолько он в начале обдумывает: «Какова мера благодарности, которую я Ему должен воздать». Поскольку существует правило: «Насколько ценят полученное, настолько и благодарят за это».
Например, если человек помог кому-то, у кого не было места работы, чтобы прокормиться, а он бегал и очень старался для него и нашел ему место работы, конечно, благодарность того человека велика. Но скажем, человек совершил какое-то преступление против правительства, и судья приговорил его к двадцати годам заключения, и он вынужден оставить свою семью, дочерей и сыновей, которых надо женить. И он только что купил завод, на который должен принять сотню рабочих, а пока принял только пятьдесят. И вот за нарушение, на котором поймало его правительство, должен отправиться сейчас в тюрьму на двадцать лет. И он беспокоится, что будет со всеми его планами и всей его семьей, когда будет отделен от мира. И говорит тогда в сердцах: «Лучше умереть, чем так жить – находиться в тюрьме и обо всем беспокоится».
И вот пришел к нему один человек и помог ему советами, с помощью которых он вышел на свободу и оправдали его от всех обвинений. Конечно, он начинает думать – чем я могу отплатить этому человеку, спасшему мне жизнь. И конечно, есть тогда у него только одна забота: каким образом я могу прийти к этому человеку, открыть ему свое сердце – насколько весь я благодарен ему и восхваляю его, как написано: «Вся сущность моя вознесет песнопения и восславления этому человеку».
Получается, что необходимость отблагодарить приводит его к тому, что начинает взвешивать: «Насколько велико данное мне им избавление, чтобы знать, как отблагодарить его».
И, значит, оттого, как благодарит человек Творца, зависит, насколько важно ему, чтобы вытащили его на мгновение из «заключения», чтобы «вдохнул немного свежего воздуха» из духовного мира.
Выходит из сказанного, что дали человеку упасть в такое состояние, поскольку не ценил приближение к Творцу. А неумение ценить привело его к потере близости, как сказано мудрецами: «Кто глупец? – Теряющий то, что дали ему». Это значит, что нет у него ума оценить меру приближения к Торе и заповедям. Т.е. человек должен верить, что даже небольшая часть в Торе и заповедях крайне важна, несмотря на то, что он не чувствует еще ее важности.
Получается, что верит в то, чего не может почувствовать и постичь. Тогда должен верить в сказанное нам каббалистами, верить, «что это именно так». Т.е. верить в то, что Учителя говорят, а не в то, что мы чувствуем. Поскольку еще не настолько развиты наши чувства, чтобы все время чувствовать, что все обращено к Царю, что все просто, когда знает, что обращается к Царю, и нет никакой необходимости готовиться, чтобы почувствовать важность Царя. Потому что это в нашей природе и нет надобности над этим работать.
В чем же причина того, что нет трепета у человека, когда произносит слова Торы, хотя верит, что она дана Творцом? А причина в том, что нет у него еще полной веры – такой, чтобы она была подобна четкому пониманию. Недостает еще ему веры. И должен работать над ней, над тем, как обращается он к великому Творцу. А чувство – это то, что приходит само собой. Оно – только следствие чего-то нового, ощущаемого человеком. Выходит, что главное – работа над верой, чтобы поверил в величие Творца.
