До сих пор утреннее богослужение включает в себя третий и шестой часы, а перед наступлением вечера совершается девятый час. Евангелие от Марка навсегда связало Крест и смерть Иисуса с молитвенным распорядком дня.
В Евангелии от Марка есть ещё одна деталь, на которой не останавливаются другие евангелисты. После смерти Иисуса к Пилату приходит Иосиф из Аримафеи с просьбой отдать ему Тело Иисусово. Пилат удивился, что Он уже умер, и спросил, давно ли (Мк 15: 44). «Удивился, что Он уже умер» – это важное сообщение для нас сохранил только Марк.
Очень богато деталями, каких нет в других Евангелиях, и Евангелие от Луки. Пётр отрёкся от Иисуса уже в третий раз, «и тотчас, когда ещё говорил он, запел петух» (Лк 22: 60). «Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра; и Пётр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде, нежели пропоёт петух, отречёшься от Меня трижды. И, вышед вон, горько заплакал» (Лк 22: 61-62).
Момент, когда Иисус смотрит на Петра, зафиксировал только евангелист Лука. Нигде больше об этом взгляде, брошенном Учителем на ученика в тот страшный момент, не рассказывается.
Вторая деталь, которая есть только в Евангелии от Луки, – это встреча с женщинами на дороге ко кресту. Иисус, обращаясь к рыдающим женщинам, говорит: «… дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и детях ваших» (Лк 23: 28).
В Иерусалиме богатые женщины готовили одурманивающий напиток, который помогал обречённым на смерть легче умереть. Вероятно, они несли сосуды с этим питьём к месту казни. И на дороге ко кресту встретили Иисуса. Как пишет Патриарх Варфоломей: «Мужчины Его осуждают на смерть, а женщины в это время о Нём плачут».
Третий момент: разбойник благоразумный, которого «во едином часе раеви сподобил еси Господи», разбойник, уверовавший в Иисуса… «Один из повешенных злодеев злословил его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же, напротив, унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осуждён на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твоё!» (Лк 23: 39-42).
Этот разбойник упомянут только в Евангелии от Луки. И наконец, только у Луки сохранена молитва Иисуса на кресте: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23: 34).
И взгляд Иисуса, брошенный на Петра, и встреча с женщинами на дороге к Голгофе, и раскаяние благоразумного разбойника, и его молитва «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твоё», и молитва Христа за врагов говорят об одном: христианство есть религия отношений между людьми. Все эти детали связаны с какими-то человеческими отношениями – вне их нет веры в Бога. Это подчёркивается в Евангелии от Луки.
Наконец, есть четыре важные детали в Евангелии от Иоанна. Во-первых, надпись на кресте. О ней говорят все четыре евангелиста, но только Иоанн указывает, что надпись эта была сделана на трёх языках: на иврите, на греческом и на латыни. «Пилат же написал и надпись и поставил на кресте. Написано было: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски» (Ин 19: 19-20).
В современных переводах Евангелия от Луки тоже есть указание на то, что надпись была сделана на трёх языках. Но это поздняя вставка, которая попала лишь в византийские рукописи, – в древнейших копиях Евангелия от Луки её нет. Значит, трёхъязычность надписи известна только по свидетельству Евангелия от Иоанна. О чём она говорит? Конечно, о том, что уже в Страстную пятницу Иисус со Своей проповедью вышел за рамки Иудеи, ибо Его судьба была уже тогда интересна не только иудеям, но и грекам, и римлянам. Можно, однако, в этой надписи увидеть и нечто другое. Здесь и на языке религии – иврите – написано, что Иисус – Царь Иудейский; и на языке философии и культуры – на греческом; и на языке государства и права – на латыни. Это значит, что все аспекты человеческой жизни затронуты здесь, на Голгофе, – в нашей жизни всё связано с Голгофой, в нашей жизни всё связано с Крестом.
Это первая особенность. Кроме того, только у Иоанна говорится о том, как у Креста стоит Мария и рядом с Ней – ученик, «которого любил» Иисус. Только здесь Иисус обращается к ученику со словами: «Се, Матерь твоя», – и к Матери Своей: «Се, сын Твой» (Ин 19: 26-27). Момент усыновления человечества Марией при Кресте описан только в Евангелии от Иоанна.
«Разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий» (Ин 19: 24). Хитон этот был не сшитый, а тканый. Такие хитоны носили первосвященники в храме. Именно такой хитон носил Иисус как подлинный Первосвященник, как истинный Архиерей, как называется Он в литургической молитве, читающейся во время Херувимской песни. Хитон этот нельзя разделить, его можно только разодрать на части, потому что Он – един, как Церковь. В будущем с хитоном Иисуса станут сравнивать Его Церковь.
«Но один из воинов копьём пронзил Ему рёбра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили» (Ин 19: 34-35).
«И видевший засвидетельствовал, – подчёркивает евангелист Иоанн, – и истинно свидетельство его». Это свидетельство действительно очевидца, хотя известно, что трупы не кровоточат… Произошло что-то странное, что-то непонятное. Евангелист об этом написал как свидетель: не понимая, зачем он сообщает об этом факте, только чтобы сохранить его в памяти.
Очень важно сопоставить это сообщение Евангелия от Иоанна со свидетельством Евангелия от Марка. Пилат удивился, узнав, что Он уже умер. Значит, Иисус на Кресте умер быстро, много быстрее, чем обычно умирает осуждённый на такую смерть. Почему? Отказало сердце… Современная патологоанатомия говорит, что когда человек умирает от обширного инфаркта, то кровь лопнувших кровеносных сосудов, смешиваясь с жидкостью, которой наполнена околосердечная сумка, не сворачивается. И тогда, действительно, если резким движением пронзить бок в области сердца, эта смешавшаяся с лимфой и потому не свернувшаяся кровь вытечет из мёртвого тела. Это значит, свидетельства Евангелия современному читателю достаточно не только для того, чтобы понять, что евангелист Иоанн действительно сообщил об увиденном им самим, но и для того, чтобы поставить диагноз: Иисус на Кресте умер оттого, что не выдержало Его сердце. Страшно… Это абсолютно человеческая смерть Иисус умер, как умирает каждый из нас.
Иисус умер, как и должен умереть Тот, Кто есть, по определению Халкидонского Собора 451 года, полностью Человек, но умер, чтобы воскреснуть, ибо в Нём вся полнота Божества пребывает телесно (см. Кол 2: 9).
Какое место занимает в Новом Завете Мария, Матерь Божия, Пресвятая Богородица? В Послании апостола Павла к Галатам, в 4-й главе, есть такие слова: «Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление. А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!"» (Гал 4:4-6).
Место Матери Божией, Марии, здесь определено уже достаточно ясно. Этим фрагментом Послания к Галатам навеяны и слова в анафоре Литургии Василия Великого, в том чине, который совершается воскресными днями Великого поста: «Благоволи Единородный Твой Сын, сущий в недрех Тебе, Бога и Отца, быв от жены, Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, быв под Законом, осудити грех во плоти своей. Да во Адаме умирающе оживотворятся в Самем Христе Твоем».
О том же самом говорится в Символе веры, где мы провозглашаем нашу веру в то, что Спаситель воплотился «от Духа Святого и Марии Девы». Иными словами, эти три текста говорят об одном – Матерь Божия занимает исключительное место в деле нашего спасения: если бы не Мария, Христос не пришёл бы в этот мир так, как Он пришёл.
Можно согласиться, наверное, с теми протестантскими мыслителями, которые утверждают, что и в католическом, и в православном миросозерцании средневековья почитание Матери Божией иногда вытесняло всё остальное. Да, действительно, такой момент в средневековом христианстве был. Но вместе с тем, когда протестантские вероучения отказались от почитания Матери Божией, они тем самым утратили чувство реального присутствия Христа в этом мире. Недаром строители собора Парижской Богоматери (Notre-Dame de Paris) подчёркивали, что возводят этот храм не в честь Марии, а в честь воплощения Христова, в честь прихода Христа в этот мир.
В языческих мифологиях боги иногда спускались с Олимпа или с каких-то иных высот, где они пребывали, в дольний мир, для того чтобы побыть среди людей. Но языческие боги спускались в мир каким-то своим, особым образом, как бы присутствуя и одновременно не присутствуя в нём. А через Марию Христос родился, как рождается всякий человек. Благодаря Марии Христос стал таким, как мы все. От Марии Господь получил Свою плоть, от Марии Господь получил Свою кровь, то тело и ту кровь, которые Он потом нам отдал на Тайной Вечере. Поэтому, когда протестанты отказываются от почитания Матери Божией, Спаситель в их миросозерцании теряет Свою плоть и Свою кровь, становится какой-то схемой, становится скорее образом, чем живым человеком среди людей. Именно с этим связана известная вероучительная холодность протестантизма.
