2. Итак, доказав, что должно верить пророкам, которые всегда говорят не свое, но Божие, и что не нужно искать ничего больше слышания, (апостол) излагает уже то возражение, о котором я упоминал, и говорит: “Но спрашиваю: разве они не слышали” (ст.18)? (Апостол) спрашивает: что же из того, если проповедники были посланы и проповедовали то, что им повелено было, ведь иудеи не слышали? Потом со всею полнотою предлагается решение возражения. “Напротив, по всей земле прошел голос их, и до пределов вселенной слова их”. Что ты говоришь, спрашивает (Павел), неужели они не слышали? Но услышала вселенная, услышали все пределы земные, а вы, у которых проповедники провели столько времени и от которых они произошли, неужели не слышали? Возможное ли это дело? Если услышали пределы вселенной, тем более вы. Потом опять новое возражение. “Еще спрашиваю: разве Израиль не знал” (ст.19)? А если иудеи, хотя и слышали, но не поняли сказанного, не узнали, что посланные были те самые проповедники, то не заслуживают ли они извинения ради такого неведения? Нимало. Исаия ведь указал признаки проповедников, сказав: “Как прекрасны … ноги благовестника, возвещающего мир” (Ис. 52:7). А прежде Исаии изобразил их Сам Законодатель, почему (апостол) и присовокупил: “Но первый Моисей говорит: Я возбужу в вас ревность не народом, раздражу вас народом несмысленным”. Таким образом, должно было узнать проповедников не только потому, что иудеи не уверовали, что проповедники благовествовали мир и возвещали о благах и что слово сеялось повсюду во вселенной, но и потому, что удостоены были большей чести те, которые ниже иудеев, то есть язычники. Язычники неожиданно стали любомудрствовать о том, чего никогда не слышали ни сами они, ни предки их. Это было знаком высокой чести, которая должна уязвлять иудеев, побуждать их к соревнованию и приводить на память пророчество Моисея – “возбужу в вас ревность не народом”. Не только величие чести достаточно было к тому, чтобы подвигнуть иудеев к соревнованию, но и то, что народ, удостоившийся ее, был настолько низок, что не достоин был и названия народа. “Я возбужу в вас ревность не народом, - сказано, - раздражу вас народом несмысленным”. Что было неразумнее и ниже язычников? Посмотри, как Бог заранее дал иудеям признаки и ясные знамения всех этих времен, чтобы отверзть слепоту их. При том это происходило не в тесном углу, но на суше и море, и всюду во вселенной; тех, кого иудеи прежде презирали, они увидели обладателями бесчисленных благ. Итак, следовало понять, что это тот самый народ, о котором говорит Моисей: “Возбужу в вас ревность не народом, раздражу вас народом несмысленным”. Но один ли Моисей сказал это? Никак, но и после него то же подтвердил Исаия. Потому Павел и сказал: “первый Моисей”, показывая, что есть и второй, говорящий о том же самом яснее и внятнее. И как выше сказал: вопиет Исаия, так и здесь: “А Исаия смело говорит” (ст.20). Это значит, что Исаия старался и употреблял все меры к тому, чтобы не выразиться темно, а представить дело пред взорами нашими во всей наготе, предпочитая лучше подвергнуться опасности за то, что сказал ясно, нежели, заботясь о собственном спасении, оставить вам какой-нибудь предлог к извинению; и хотя пророк и не обязан был говорить об этом так ясно, однако же, он, чтобы совершенно заградить вам уста, обо всем предсказывает вполне ясно и определенно. О чем же - обо всем? И о вашем падении, и о введении язычников, говоря так: “Меня нашли не искавшие Меня; Я открылся не вопрошавшим о Мне”. Кто же эти не искавшие и не вопрошавшие? Очевидно, что не иудеи, а язычники, которые никогда не знали Бога. Как Моисей отличительный их признак выразил словами: “не народом”, и: “народом несмысленным”, так и Исаия изображает здесь то же их свойство - незнание в крайней степени. Это и было самым важным обвинением для иудеев, что не искавшие нашли, а искавшие потеряли. “Об Израиле же говорит: целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному” (ст.21). Замечаешь ли, что то, что затрудняло и о чем многие недоумевали, было известно и раньше и ясно разрешено было еще в пророческих писаниях? Что же это такое? Ты слышал, что Павел говорил выше: “Что же скажем? Язычники, не искавшие праведности, получили праведность … . А Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности” (Рим. 9:30,31). То же говорит здесь и Исаия, - слова: “Меня нашли не искавшие Меня; Я открылся не вопрошавшим о Мне” - значат то же, что и сказанное апостолом: “Язычники, не искавшие праведности, получили праведность”. Потом, показав, что совершившееся было делом не одной Божией благодати, но и собственного расположения пришедших, равно как и падение иудеев было следствием упорства непослушных, выслушай, что (апостол) прибавил: “Об Израиле же говорит: целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному”. Под словом – “день” он разумеет здесь все прошедшее время, а “простирать руки” значит у него - звать, привлекать и призывать. Потом, показывая, что во всем этом были виновны сами иудеи, говорит: “к народу непослушному и упорному”.
3. Замечаешь ли, как сильно обвинение? Иудеи не только не повиновались (Богу) даже тогда, когда призывал их, но и еще противоречили, и притом не раз, не два, не три, но и во все то время, когда видели, что (Бог) зовет их. А язычники, никогда не знавшие Бога, имели силу привлечь Его к себе. Впрочем, (апостол) не говорит, что они сами смогли привлечь к себе Бога, но, низлагая гордость язычников и показывая, что все произвела благодать Божия, он выражается: “открылся”, и “нашли”. Итак, язычники свободны от всего, спросишь ты? Никак, но их делом было взять найденное и познать открывшееся. После того, чтобы иудеи не сказали: почему же Он не явился и нам? - (апостол) указывает и на нечто большее, говоря, что Он не только им являлся, но и не переставал простирать руки и призывать, являя заботливость чадолюбивого отца, и сердобольной матери. Смотри, какое ясное решение дал (апостол) на все возникшие выше недоразумения, доказав, что иудеи погибли по собственной воле и во всех отношениях не заслуживают извинения. Хотя они и слышали и понимали сказанное, но при всем том не захотели прийти. И что гораздо важнее, Бог не только дал им услышать и уразуметь это, но присоединил и более сильные меры для побуждения и привлечения упорных и противящихся. Какие же именно? Ободрение их и возбуждение соревнования. Вы сами знаете власть этой страсти, знаете, какую силу имеет соревнование в деле преодоления всякого препятствия и в восстановлении падших. И нужно ли говорить это о людях, когда соревнование оказывает великое влияние и на бессловесных, и на детей в незрелом возрасте? Часто ребенок, когда зовет его отец, не слушается и продолжает упрямиться, но когда видит, что ухаживают за другим ребенком, он без всякого приглашения бежит к родительской груди, и то, чего не могла сделать просьба, легко производит соревнование. Так и Бог поступил с иудеями. Он не только призывал их, простирал к ним руки, но и возбуждал в них страсть соревнования, наделяя благами тех, которые были гораздо ниже их (а это особенно возбуждает соревнование), и притом, не теми благами, какие даны были иудеям, но - что гораздо важнее и делает страсть более мучительной - благами гораздо большими и нужнейшими, такими, каких иудеи и во сне себе не представляли. Но они и при всем том не послушались. Итак, какого извинения достойны те, которые показали свое упорство в столь великой степени? Никакого. Впрочем, (апостол) сам не говорит этого, но предоставляет совести слушателей заключить об этом на основании сказанного и в следующих словах со свойственною ему мудростью опять доказывает то же самое. Как он поступал и выше, вводя в рассуждение о законе и о народе возражения, в которых заключалось более сильное обвинение, чем сколько было нужно, потом в решении, где опровергалось обвинение, уступал в такой мере, в какой позволяли обстоятельства, чтобы не огорчить своим словом, так поступает и здесь, говоря: “Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой …, который Он наперед знал? Никак” (11:1,2). (Апостол), как бы взявши основание в сказанном, представляет себя сомневающимся и, произнеся эти грозные слова, посредством отрицаний их делает удобоприемлемым то, что он старался доказать везде выше и что раскрывает и здесь. Что же такое? То, что хотя число спасенных и невелико, но обетование непреложно. Потому не просто сказал - люди, но присовокупил: “народ Свой …, который Он наперед знал”. Далее, в доказательство того, что иудеи не отвержены, говорит: “Ибо и я Израильтянин, от семени Авраамова, из колена Вениаминова”. Я, говорит, учитель, проповедник. А так как это противоречило, по-видимому, сказанному выше, именно: “Кто поверил слышанному от нас”? и: “Целый день Я простирал руки Мои к народу непослушному и упорному”, и еще: “Возбужу в вас ревность не народом”, - то (апостол) не ограничился отрицанием и словом: “Никак”, но то же самое повторяет утвердительно и говорит: “Не отверг Бог народа Своего” (ст.2). Но, скажешь, это не подтверждение, а отрицание. Так вот же тебе сперва одно, а потом и другое подтверждение. Первое, - когда (апостол) объявляет, что он и сам иудей; если бы Бог определил отвергнуть иудеев, то не избрал бы из среды их Павла, которому вверил всю проповедь, дела целого мира, все тайны, все Домостроительство человеческого спасения. Это - первый довод, а второй, за ним следующий, заключается в словах: “народ Свой …, который Он наперед знал”, то есть о которых Он ясно знал, что они способны к принятию веры и примут ее, так как и из иудеев уверовали три тысячи и пять тысяч, и великое множество.
