Ознакомительная версия.
Все это в добрые времена переносилось бы легче, а вот ныне — труднее и опаснее.
«Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец; а наемник…бежит» (Ин. 10, 11–13). Как часто и батюшке приходится бежать от своих же дорогих чад! Бежать не потому, что он боится положить душу свою за овец, — совсем нет, а потому, что они его сильно прославляют, считают особенным молитвенником и даже чудотворцем! Вот батюшка от них и бежит. А иногда, чтобы умерить излишнюю любовь и привязанность духовных чад, батюшка позволяет себе даже какие-нибудь слабости пред народом, ну, например, кого-нибудь обругает или прогонит, пробежит мимо, будто не заметив, или еще что соблазнительное такое, что унизило бы его в глазах окружающих.
Духовная жизнь — как она сложна, многообразна, сколько требуется мудрости, сколько сил, терпения!
Как много вокруг батюшки разных людей — и любящих его, и ненавидящих, и строящих батюшке козни и коварства, — а ему все равно всех жалко, всех хочется спасти и в разум истины привести. Ведь все они — дети Божии, и за всех их пострадал Господь на Кресте, пролил Свою Пречистую Кровь. И как они все дороги Господу! И дороги должны быть батюшке как служителю Божию и духовному наставнику труждающихся…
Несколько часов подряд в ночное время принимал батюшка людей. Вот он кончил исповедь, и, кажется, келия должна дать ему покой и заслуженный отдых. Но не тут-то было. И в своей одинокой келии, под покровом темной ночи, он все думает о тех, кто ему дорог и кого ему поручил Сам Христос. Ведь он вовсе не оставил их там, в бурлящем круговороте жизни, а унес в своем сердце и в келии вместе с ними молится, плачет, скорбит о них и тоскует.
Духовная жизнь всегда была трудна, а в наше время — особенно. Если человек убежит от льва, нападет на него медведица. Убежит от медведицы — наскочит на него тигр. Спасаясь от тигра, он бросится в яму — там ужалит его змий… Вот как трудно спасаться чадам Божиим в наше лукавое время!
А есть страшные случаи, когда люди ищут спасения у батюшки, а находят погибель. Батюшки, особенно молодые, да и пожилые, творят со своими духовными чадами что-то ужасное. И получается по Евангелию: волк залез в овечью шкуру и расхищает стадо. И вот спрашиваю тебя, мой дорогой и милый друг: если с тобой случится нечто подобное в духовной жизни, какое у тебя останется чувство к этому духовнику, а через него и ко всему духовенству? Недоверие и отвращение.
У духовных детей часто бывает чрезмерное доверие к своим духовникам. Они думают, что если батюшка сказал, то, значит, все непременно делай. Такое духовное чадо, например, думает, что совершить какой-либо грех, если так сказал батюшка, — это угодно Богу. Какое страшное ослепление!
И мне приходилось видеть такие юные души, простые, доверчивые, погубленные таким вот образом! А потом попробуй выправить эту душу, искалеченную — кем? — ее же духовником. Только с помощью Благодати Божией, со многими трудами и слезами возможно поставить душу эту на камень веры и спасения, избавив ее от отчаяния и вечной погибели. Каким надо быть осторожным и бодренным, чтобы не погибнуть — где? — там, где ищешь себе спасения! В этом-то и сказываются хитрость и коварство бесовские и наши человеческие немощь и слабость.
Бывает в духовной жизни и так. Вот молодая девушка, горячо стремящаяся к Господу, к духовной жизни. Ее на службе дергают, нервируют, расстраивают. Дома она тоже не в ладу с домашними. С подругами — мало общего. Она чувствует себя совершенно одинокой. Приходит она на исповедь. Батюшка ее пожалел, искренне посочувствовал ее трудному положению, поплакал вместе с ней. И вот уже девушка привязалась сердцем к этому батюшке, полюбила его душой, по-детски, как младенец свою любимую мамочку. Хорошо, если это останется так навсегда. Но враг любит грязь и нечистоту. Постепенно он начинает вселять в сердце девушки грязные мысли и чувства, желания скверные. И бедная невинная душа начинает терять покой, мир и думать больше о батюшке, как бы поскорее его увидеть, поговорить с ним или хотя бы постоять около него, то есть сердцем полностью воспринимает батюшку, а Господа своего Спасителя начинает забывать, охладевать к Нему сердцем и тем самым оскорблять Его.
«Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин» (Мф. 10, 37), — сказал Господь.
Смотришь на такую душу, которая сильно-сильно возлюбила батюшку, и жалко ее становится, и оскорбить-то ее не хочешь грубостью и черствостью. И вот осторожно, нежно старается батюшка все же выправить эту душу и направить ко Христу, Который Один только достоин к Себе любви и преданности.
Но вы спросите, как же тогда — совсем не любить батюшку? Ведь кого не любишь, тому не доверяешь свою душу, и грехи останутся не открыты, не уврачеваны.
Отвечаю тебе, моя милая душа: непременно любить! Обязанность батюшки такова, что он берет свою детку как бы за руку, нежно и осторожно ведет через ямы и опасности, охраняет от змиев и аспидов и ведет ее ко Христу, где душа находит себе истинный покой и радость. Одна девушка сказала: «Батюшка, когда ты у меня в сердце, то и Господь рядом, и к Господу у меня является горячая любовь. А когда ты уходишь из моего сердца, то я и Господа не чувствую в своей душе».
Что на это ответить? Не знаю. Может быть, и так. Но хочется сделать поправку к этим по-детски правдивым словам. Надо бы тебе, милая детка, сказать лучше так: «Когда Господь у меня в сердце — и батюшка рядом, а когда нет Господа в сердце — и к батюшке нет любви». Это лучше, духовнее, правильнее.
Духовного отца надо любить. Как же иначе? Если ребенок не любит свою мать или отца, то что из него получится? Дикарь, разбойник. Но мы говорим о том, что любовь к отцу духовному должна быть разумной, правильной и умеренной.
Когда я об этом думаю, мне кажется, мы батюшку больше любим потому, что мы его видим, что он говорит с нами, он смотрит на нас, а вот Господа мы живого видеть не можем, а только на иконе. Его полюбить труднее, потому что мы Его не видим.
Для того чтобы духовная жизнь текла тихо, спокойно и благодатно, без скачков или застоев, без уклонений от пути истинного, надо добиваться в исповедании грехов своих искреннего откровения, чтобы в душе не оставалось никаких неоткрытых мыслей. Ведь когда мы читаем жития святых, то видим, как духовные чада открывали своему духовному отцу каждую мелочь. А мы этого не делаем. Почему не делаем? По разным причинам: или по ложному стыду, или по неумению кратко выразиться, или по недостатку времени у духовника.
Кто из вас хочет спасти свою душу, тот прежде всего доверься непостижимым судьбам Божиим!
* * *
Один отшельник сильно молился Господу Богу, чтобы Тот показал ему пути Своего промысла. Отшельник пошел к старцу, чтобы получить ответ через него. На пути ему попадается черноризец, который говорит: «Пойдем вместе». И вот они пошли. Заходят к одному добродетельному человеку, который с любовью принял их и стал угощать. Черноризец взял со стола серебряную чашу и разбил ее о пол. Пошли дальше. Зашли в другой дом. Здесь черноризец задушил младенца. А в третьем доме он разломал каменную стену, а потом снова стал ее собирать.
«Кто ты такой? — спросил отшельник черноризца. — Или ты демон, или ангел, если делаешь такое?»
«Ты хотел знать пути Божии, а они для тебя неисповедимы. Чаша, которую я разбил, была чужой, приобретенной незаконно. Малютку придушил потому, что он в будущем стал бы страшным злодеем. Стену разломал из-за того, что в ней был клад золота, и если бы кто нашел его, погубил бы свою душу. Не испытывай судьбы Божии, они неисповедимы», — сказал черноризец и стал невидим. Это был ангел Божий.
* * *
У святого Венедикта было два отрока-послушника — Мавр и Плакида. Плакида пошел на реку за водой. Река была очень быстрая и глубокая. Плакида поскользнулся и упал в воду. Круговорот подхватил его и понес в глубину. Святой Венедикт почувствовал это и говорит второму отроку: «Мавр, быстро беги к реке, Плакида тонет». Мавр схватился и побежал. Увидев Плакиду далеко на середине реки утопающим, он, не рассуждая, побежал по воде, как по суше, схватил Плакиду и вынес его на берег.
Когда Мавр рассказывал об этом святому Венедикту, тот сказал: «О чадо, это действовала в тебе сила послушания».
* * *
Молодая женщина Анна осталась одна, без мужа, с двумя малютками на руках. Да еще упала с лестницы и сломала ногу. Вот лежит Анна в гипсе который месяц. В доме — нищета, голод, холод. Дети есть просят, плачут у постели матери.
«Как буду жить дальше, — думает женщина, — что делать? Ни родных, ни знакомых, одна, как былинка, да еще больная, две малютки голодные, холодные». Заплакала Анна: «Господи, не дай погибнуть неповинным младенцам». Долго плакала больная и молилась. Вдруг тихо открывается дверь, входит старец в монашеской одежде. Подходит он к постели больной и говорит:
Ознакомительная версия.
