На стр. 64 перечисляются все народы, населяющую эту зону, однако не упомянуты коренные жители коми, которые лишь в конце XVIII века узнали, что им правильно теперь будет называться пермяками.
Во-вторых, упомянутые на стр. 52 имена «античных» мыслителей хорошо нам знакомы. Однако произведения «древнего» Платона из небытия сразу в научный оборот вошли только в XV веке н. э. (16)! Ещё более туманна история с трудами и биографией Аристотеля, вероятно, появившимися позже официальной даты опубликования самого «Жития».
В-третьих, отмечается много странных оговорок (30), имеющих явно пропагандистский характер в духе эпохи Реформации. Например, на стр. 188 великий князь Рюрик подобно мифическим и «диким» племенам сырьянов и пертасов называется поганым — и это во времена христианина Дмитрия Донского из династии Рюриков!? Надуманно звучит неуместная для повествования фраза: «прежде всех грамот была еврейская грамота» (стр. 181). Скорее, это вставка романовских времён. На стр. 109 поминается Ветхий завет. Но позвольте, если без вранья, то и Библия в полном виде не была известна до конца XVI века! Даже московский царь XVI века, наречённый в Ветхом Завете «египетским царём Птолемеем», ещё ничего не знал об этих материалах; они были только написаны и сразу же предложены для перевода (17).
На стр. 92–93 имеется серьёзная подтасовка — сбить историческое мышление с правильного пути. Так, в старорусском варианте текста упоминается море Чермное, а в переводе оно называется Красным. Даже церковно-славянский словарь (31) с этим согласен. Вместе с тем, «чермный» может переводиться на современный язык не только как «багровый», «тёмно-красный» (32), но как «красивый» («красна девица» — она же и «красивая»). Однако море Чермное соответствует сегодня морю Чёрному (пусть даже и малахитово-красивому), а не Красному (из-за кораллов). ФН сумели найти и такое интереснейшее свидетельство: «Чермное море» означало в переводе с сарматского «Русское море» (2). То есть плавание по Чермному морю — это путь на Русь. Епифаний Премудрый (или его романовские собратья по перу) направляют доверчивого и малограмотного читателя (каковых большинство тогда и теперь) в иную сторону.
Знакомство с другими книгами (33–35), посвящёнными Стефану Пермскому, ничего ровным счётом не добавляет, они написаны, будто под копирку. И найти в них такого эпизода, как проповедь святителя в Иерусалиме, нельзя. Но он не для пертасов и чусовлян учил греческий язык! ФН удалось разыскать картину Карпаччо и вновь обнаружить подделку. Они пишут (2):
«В русском издании 1996 года, в альбоме репродукций итальянского художника венецианской школы Витторе Карпаччо (ок. 1455 — ок. 1526), обращает на себя внимание известная картина «Проповедь святого Стефана». Она выставлена в Лувре, в Париже. Любопытно, что в Лувре картина Карпаччо называется несколько по-другому, чем в альбоме. А именно «Проповедь святого Стефана в Иерусалиме». В альбоме название «Иерусалим» почему-то пропущено… Согласно Карпаччо, живописцу якобы XVI века, городские башни Иерусалима украшают османские полумесяцы! Обе башни напоминают минареты. Кстати, проповедь Стефана слушают люди в чалмах… Наша реконструкция хорошо объясняет этот факт. Евангельский Иерусалим — это Константинополь = Царь-Град. Говоря более точно, Иерусалим Евангелий (турецкое название Иерос) находился на Босфоре рядом с горой Бейкос, недалеко от того места, где позднее был заложен город Константинополь — нынешний Стамбул. И естественно, на башнях-минаретах Иерусалима красовались атаманские полумесяцы. Что простодушно и изобразил художник».
Указанную картину можно встретить и в электронном виде (37). Там же представлены интереснейшие работы французского мастера Жана Фуке (1415–1480), среди которых выделяется картина «Этьен Шевалье со св. Стефаном». Значит, если Стефан Пермский бродил только по Уральской (Рымникской) тайге, болотам и селениям дикого русского Севера, ровным счётом он не мог быть и святым покровителем казначея французского двора. Знаменитый портрет Карла VII потрясает своей честностью в отношении самой персоны и его головного убора: там нет короны, а есть шляпа, на которой вышиты золотые зубцы, напоминающие по рисунку корону московского императора, — достойное убранство для вассала. А в работе Фуке «Мария с Младенцем» на голове Девы настоящая имперская лепестковая корона, лица главных персонажей откровенно русские. Мадонна восседает на троне, украшенном конскими хвостами (как бунчуки в казацко-ордынском войске).
На диске находится и мозаичная работа неизвестного флорентийского мастера (ок. 1300 г.) «Страшный суд» (Флоренция, Баптистерий). Неплохо видно (хотя изображёние дано в фас), что у Христа имеется коса, сходная с теми, что носили мужчины в Великом Новгороде (2, 19). Ещё бы, ведь Андрей Боголюбский правил там немало лет, затем прибыл в Константинополь (= Иерусалим), где был императором Византии в течение 3 лет. И в этой связи очень подозрительно звучат слова нерядового историка Российской империи: ««Условия жизни, — говорил Ключевский, — нередко складываются так своенравно, что крупные люди размениваются на мелкие дела, подобно князю Андрею Боголюбскому…»» (Цит. по 38). Или это сознательная провокация (скорее всего), или это непозволительное легкомыслие (проницательных держат подальше от престола). Работы ФН позволяют сегодня не впадать в ошибку.
В данной публикации мне пришлось смотреть на исторические судьбы, прежде всего, через иконографию Христа и Богородицы. А что же Иван Грозный, который был наместником Бога на Земле? Ему и его предкам рода Рюриков принадлежала Русь, Европа, Азия и Америка. Знают ли об этом россияне? Да, но крайне мало. Для этого успешно трудились Романовы с сонмом прикормленных историков: Миллер, Шлёцер, Соловьёв, Валишевский, Карамзин, Ключевский. Апофеозом их многолетней пропагандистской работы стало водружение в честь празднования 1000-летия России памятника известного скульптора М.О. Микешина в Новгороде (на Волхове!). Вот только на нём не нашлось места для Ивана Грозного!?
Нужны ли ещё какие-то слова, чтобы выразить степень ненависти Романовых к последнему царю из рода Рюриков и русскому Исусу Христу? Много ли есть мест в России сегодня, где Христос — действительно желанная персона? По-прежнему своевременны суждения Блаватской (39): «В целом в сегодняшнем мире религиозные соображения не имеют и веса пёрышка, когда на другой чаше весов оказываются мирские преимущества и эгоистические удовольствия, а церкви бессильны возродить в людях религиозные чувства, потому что их идеи, знания, методы и аргументы ещё средневековые».
Очень актуальны выводы из работ (16) ФН: «стр. 76. Можно сказать с полной уверенностью и категоричностью, что НИ ОДИН, БУКВАЛЬНО НИ ОДИН НОВОЗАВЕТНЫЙ СЮЖЕТ НЕ ИМЕЕТ ДО СИХ ПОР СКОЛЬКО-НИБУДЬ УБЕДИТЕЛЬНОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО ПОДТВЕРЖДЕНИЯ (в скалигеровской хронологии и локализации). Это полностью относится, в частности, к личности и биографии Иисуса Христа. Ни одно место, которое по традиции считается ареной того или иного новозаветного события, не может быть указано с малейшей долей достоверности».
На что же может рассчитывать сегодняшняя православная церковь и её паства, если свидетельства, открытые ФН (9), о том, что Богородица скончалась в Крыму, остаются гласом вопиющего в пустыне?
Пора прощаться, мой терпеливый и пытливый читатель…Пусть в утешение тебе послужат убедительные откровения российского журналиста (40): «Фальсификация истории происходит только по политическому заказу и может быть осуществлена только стороной, обладающей большими ресурсами. В подавляющем большинстве случаев лишь государство имело и ресурсы, и политическую необходимость в переписывании прошлого…
Власть государя освящена церковью. Церковь в древности играла ту же роль, что сегодня система образования, СМИ, литература и кино вместе взятые. И если церкви (точнее, церковной верхушке) новый король по какой-то причине не понравится, проживёт он недолго. Церковь может обратить гнев подданных против монарха и свергнуть короля, а вот король церковь упразднить не в состоянии. Только церковь делает власть короля легитимной, и если монарх делится с церковью властью и богатством, то может рассчитывать на её поддержку. Церковь в Средние века обладала, если можно так выразиться, монополией на историю. Уничтожить сотню летописей, заменить их новоделами — и через несколько десятков лет о свергнутой династии не останется никакой памяти, она превратиться в миф, предмет устного народного творчества о пришлых варварах, которые захватили власть в стране, пока храбрый король (родоначальник правящей династии) не изгнал их и не спас народ от разорения и погибели. Изгладить всякую память о побеждённых, оклеветать их, дискредитировать, дабы исключить всякую опасность с их стороны — это совершенно очевидное стремление всякого узурпатора».
