Невольно возникает идея: так, простите, идет эволюционное развитие человеческого ума, или инволюция происходит на наших глазах? На самом деле, в плане естественного состояния человеческой природы, нельзя говорить ни о том, ни о другом. Речь идет не об антропологических особенностях, а о другой стороне человека — духовной. Но это уже вопрос иной.
Для нас что важно? С христианской точки зрения, с точки зрения того учения о человеке, которое предлагает православие, этот феномен полностью объясним, и, хотя бы с этой точки зрения, христианская теория историософии верна. Единственное, чем можно объяснить то драматическое развитие истории, и тот Кризис (я бы сказал, с большой буквы), к которому пришло человечество к третьему тысячелетию, это только учением о грехопадении человека, учением о поврежденности его природы.
Эта поврежденность, прежде всего, в чем сказывается? В том, что человек, ослепленный вот этой разделенностью, смысл жизни увидел в этом бытие — в этом земном, плоскостном бытие. В этом трех или четырехмерном пространственно–временном бытие. Произошло потрясающее ослепление — человек решительно забывает о феномене смерти.
Поэтому, на протяжении всей истории, мы видим, что человек стремится к благу. К какому? Вот где извращение! Прекрасно зная, что все это у него сгорит, он все силы отдает строительству вот этого сгораемого дома. Все силы! Прекрасно понимая, что все сгорит… Более того — уже приближаются пожарные, уже видит, что осталось совсем ничто, уже дряхлеющий или умирающий последней болезнью — все силы тратит на это. Подумайте только!.. Вот, он уже знает, что осталось совсем немножко, костер уже будет, уже все сгорит — и все силы тратит на то, чтобы больше был пожар.
Посмотрите, что творят люди?! Много ли человеку надо для жизни, а погоня за чем? Погоня за таким богатством, которое во веки веков ему никогда не нужно! Оно не нужно ему просто! Гонится и не может остановиться… Друзья мои, это живет в каждом из нас! Вы не думайте, что я говорю о каких‑нибудь там новых русских — вот это они. Не они! Поставь нас в те же условия, и мы то же самое, наверное, делали бы. В человеке это сидит — вот это безумие — в человеке сидит!
Я говорю, с внехристианской точки зрения это невозможно объяснить — христианство показывает, в чем причина. Сидит это в человеке: вот это неразумие, вот это повреждение ума — потому что сердце и ум разделились между собой — и вот результат: глупейшие вещи, которыми занимается человек.
Я уже приводил вам пример: человека поселили в гостиницу, ясно, что скоро съезжать, а он все свои средства, которые у него есть, бухает на то, чтобы обои другие наклеить, мебель другую поставить, отремонтировать что‑то. Да ты, голубчик, что — с ума сошел? Тебе же средства нужны для твоего же дома, а ты все средства вбухиваешь в этот номер! Вот чем занимается человек…
Это именно так и есть: все силы ума, все силы тела, все силы души человек вкладывает в то, что завтра он должен оставить. Так хватит, до свидания, ваше время истекло! Разве это не очевидно? Для каждого очевидно. Откуда же тогда происходит это? Нет ответа! И начинают прыгать… Вы знаете, что делают политики… вон, перед президентской кампанией… на что только не ухищряются, чтобы стать президентом!
Все сидит это в каждом человеке — вот о чем говорит христианство и призывает к правильной оценке своей жизни. Эта оценка какова? Субспеция этернитатис — с точки зрения вечности надо оценивать человеческую жизнь. Как же возможно это? Как можно прийти к этой оценке?
Обращаю внимание на один из законов, который, к сожалению, психология или не знает, или не обращает на него внимания, но, который является одним из важных законов, открытых христианством, духовной жизнью. Он заключается в том, что, при раздробленности наших трех частей (хотя, Василий Великий говорит — на тысячу), тем не менее, существует определенная взаимосвязь (человек же не разорван совсем) между этими составными частями, и не просто взаимосвязь, а существует некая определенная последовательность в этой взаимосвязи.
Хотя все части действуют друг на друга, но ум, по своей природе, говорит христианство, бесстрастен. Уму страсти не принадлежат — он, по природе, бесстрастен. Носителем страстей, как греховных, так и не греховных, является сердце человека. Это очень важно знать.
Так вот, оказывается, каким образом могут устанавливаться отношения между умом и сердцем (а отсюда, конечно, и тело вовлекается — соответственно) — отношения могут носить различный характер. В человеке может стать первичным или сердце, или ум, и, в зависимости от этого, его жизнь приобретает совершенно различный характер.
Христианство призывает к тому, чтобы первичным, направляющим, вождем и началом человека был ум. Он бесстрастен по природе и, когда он является вождем и руководителем, тогда стихии души или сердца приходят в подчиненное состояние — правильно организуются. Не хаотически действуют, а правильно организуются, и тогда есть возможность правильной жизни.
Там, где, напротив, сердце преобладает (то есть, где страсти приобретают свободу и действуют не зависимо от ума), страсти подчиняют ум. Оказывается, не может быть независимых действий, ум начинает подчиняться, и тогда для человека наступает беда. Ум, тогда, изыскивает средства к действию страстей, а мы знаем, какие он средства может изыскать.
Посмотрите, какие сейчас есть изощренные способы ограбления банков, например. Чего только не придумают! Подчас, это просто гениальные вещи! Преступники очень часто бывают гениальны — это, действительно, потрясающие таланты! Вот, если его можно было сделать порядочным, его сразу можно было бы ставить министром или президентом. Гении! Нельзя… Оказывается, человек может дойти до такой степени, перейти планку настолько, что уже ум у него не может выйти из состояния рабства. Он становится только инструментом… Инструмент великолепен — увы! — но находится в преступных руках.
Так вот, говоря о человеке, христианство предупреждает (я говорю о православии), что первым и основным, на что должна обращать внимание наша личность, это на хранение ума.
Кстати, вы, наверное, все знаете в чем, отцы говорят, сущность монашеского бытия? В умном делании… Где нет умного делания — там нет монашества, хоть вы оденьте туда тридцать мантий и сто схим. Что значит — нет монашества? То есть, нет полноценной, или правильной, христианской духовной жизни. Поэтому, христианство призывает к блюдению ума, к соблюдению его. Ну, более или менее, нам понятно, что надо беречь ум: во первых — от скверных мыслей, во вторых — от ложных мыслей.
Призывает, поэтому, иметь правильную веру. Почему так важно иметь именно правильную веру? Правильная вера дает возможность правильной жизни. Не сама по себе правильная вера имеет ценность, а потому, что она является условием правильной жизни. Поэтому, хранение ума, с христианской точки зрения, имеет огромнейшее значение — не только огромнейшее значение, а является просто необходимым.
Этот вопрос, как вы видите, приобретает огромную важность в вопросе воспитания и образования человека. Не случайно, вы посмотрите, как борятся за школы (я имею в виду общеобразовательные школы) разные идеологи. В чьих руках школа — в тех руках и будущий народ этой страны. Вы знаете, что сейчас вот идет страшная борьба.
Российская Ассоциация Планирования Семьи, которая изо всей силы учит, начиная чуть ли не с пеленок, искусству половой жизни; которая развращает, буквально, детей; устраивает сексуальные игры и, одним словом, воспитывает так, чтобы не было детей, не было семей. Семья это форма существования — этих форм может быть сколько угодно. Множество! И, если считали, что семья это только он и она, соединенные вместе союзом любви и дружбы — это «ошибка». Ничего подобного! Это просто один из возможных вариантов и, кстати, не самый удачный: потому что очень скучным может оказаться. Например, мне только что рассказывали, в Финляндии предпочитают не выходить даже замуж или жениться — это налагает слишком большие обязанности, поэтому очень многие предпочитают, вы слышите!, просто предпочитают…
Вот отношение к одной из самых святых сторон жизни человека. То есть, никакой святости нет, а есть просто расчет — что удобно или не удобно — больше ничего.
Так вот, я говорю, идет борьба за умы — за ум, прежде всего. За понимание человеком устоев жизни, поскольку, оказывается, закон гласит: сердце не может долго противиться уму. Если ум настойчив в своем убеждении, сердце постепенно покоряется ему. Почему так св. отцы и говорят о необходимости решимости, то есть, волевому акту сознания человека, понимаете, умственному акту. И, оказывается, начало освобождения человека от власти страстей, от хаоса страстей, от их безумного владычества, полагается в уме человека.
