В день, когда я услышал эти слова, я сел в уединённом углу своего дома для вечерних молитв; к своему удивлению, я испытал новую радость в потоке божественных имён. Они продолжали звучать непрерывно; наступил сон и как только я проснулся, эти радостные вибрации снова взволновали моё существо. На следующий день из-за давления режима работы в конторе те же радостные чары продолжались приглушённо; дотемна, когда я расположил свой ум к молитвам, блаженство предыдущего дня наполнило моё сердце настолько, что совсем не хотелось спать; глубокой ночью поток был такой сильный, что казалось, я почувствую облегчение, если он остановится. Но он шёл своей скоростью.
Я никогда не садился в позу гомукхи [11]. К ранним часам утра перед рассветом я обнаружил себя в этой позе. Во время этих часов моё тело и ум были погружены в море невыразимой радости. Непрерывно из глаз лились слёзы. В один период медитации я провёл всё время неподвижно и был полностью поглощён ею.
16. Одним утром, в те дни самопредания я сидел в молчании. Моё сердце было наполнено глубоким чувством [благодарности] за любовь Матери (крипа — божественная милость). Была сложена песня на бенгали, перевод которой даётся ниже:
Пусть Твоё почитание и восхваляющие Тебя гимны будут вечным утешением в моей жизни.
Пусть жизнь моя переполнится песнями благоговения перед Тобой, мыслями о Божественной Милости Твоей.
Глазами, исполненными тоски, я увижу Тебя, Мать, в открытых небесах.
Не стану я просить о каком-либо даре, не промолвлю ни слова; со слезами блаженства
я только упаду Тебе в ноги.
Буду перемещаться в бесконечном Твоём пространстве небесном, словно цветы разбрасывая, распространяя песни, что поведают о Твоей славе.
Погружусь в Твоё блаженство, воспевая святые имена Твои и разнося их эхом по всей Вселенной.
Все мои действия, все мои мысли о религии заключаются в поклонении Тебе.
О Мать, дай мне бхакти (духа благоговения), веру твёрдую, чтобы я сделал Твои стопы спасительным якорем своей жизни.
Я назвал эту песню «Песней помешанного» и отправил напечатанный экземпляр Матери. Я слышал, что когда она попала к Ней, Она разрезала и подготавливала секачом тыкву для кухни. Когда Ей рецитировали песню, тыква выпала у Неё из рук и Она какое-то время сидела неподвижно.
Когда я позже встретился с Ней, Она сказала: «Мир является воплощением бхавы или идеи добра. Всё созданное является его материальными воплощениями. Если ты однажды сможешь пробудить свою душу с помощью божественной бхавы, ты обнаружишь, что в этой вселенной происходит одна игра бхавы; без неё человек ходит ощупью и опускает настоящий смысл жизни».
Несколько дней спустя мы все сидели в Сиддхешвари ашраме, когда Мать сказала: «Спой свою песню „Паглер Гаан“ [„Песня помешанного“]. Я давно уже пел песни; кроме того, присутствовало много людей и я колебался. Мать засмеялась, говоря: «Ты только сочинил песню помешанного, но ещё недостаточно помешанный, чтобы игнорировать критику мира». Эти слова запали мне глубоко в душу и с трепещущим сердцем и дрожащим голосом я спел.
Я сочинил много таких песен и поднёс их к Её стопам. По поводу некоторых Она выражала восхищение, другие же Она просматривала с безмолвным одобрением. Было много случаев, когда Мать находилась далеко от Дакки и во время моих вечерних молитв или долгих ночных медитаций из моего сердца лились песни. Я мог видеть облик Матери, которая неподвижно стояла передо мной и слушала мои восхищения. Когда Мать, совершив путешествие в различные места, возвращалась в Дакку, Она, бывало, просила меня повторить определённые песни, которые я пел в разных случаях в своей комнате. Было на самом деле удивительно, что Она могла назвать даже те песни, которые ни в какой из форм не были представлены Ей.
Моё пылкое стремление быть рядом с Матерью иногда уносило меня к бесконечности. В этот период несколько песен, которые я сочинил, были опубликованы в сборнике под названием «К Твоим святым стопам» [Шри Чаране]. К тому же, не было конца песням, поэмам и коротким очеркам, которые я писал о Матери, но позже порвал. Когда об этом услышала Мать, Она сказала: «Не только в этой жизни, но также и во многих твоих прошлых жизнях неизвестно, сколько таких гимнов, посвящённых мне, было сочинено и уничтожено тобой. Но знай же, наверняка, что, благодаря этому множеству клочков, это твоя последняя жизнь на земле».
После того, как меня вдохновила всеобъемлющая любовь Матери, во мне зажглось стремление к божественной жизни, но мои чувства искали грубые удовольствия, вместо высших и более изысканной и укрепляющей духовной пищи. В одном вишнуитском трактате мы читаем: «Человек, который жаждет материальных объектов чувств для потакания языку, желудку и сексу, тот не сможет найти Господа Кришну».
Такое обстоятельство было со мной. Бесконечная милость и любовь Матери не могла прочно удерживать меня у Её стоп всё время моей жизни и во всех моих мыслях. На самом деле трудно человеку, пойманному в силки авидьи [иллюзии, что тело или ум есть Я], найти прочное пристанище покоя в Божественном.
Однажды я сказал Матери: «После такого священного прикосновения, как у Тебя, даже кусок камня превратился бы в золото, но моя жизнь оказалась полным провалом».
Она ответила: «То, что требует долгого времени для появления, становится долговечной красотой после одинаково продолжительного периода развития. Почему ты столько беспокоишься об этом? Держись крепко за мою направляющую руку как доверчивое дитя». Я слушал Её вразумляющие слова ободрения со всем пылом, тем не менее я ощущал знойную сухость, деформирующую каждое волокно моего существа. Приведу ниже случай, чтобы показать, как Своим проницательным видением Она заботилась о моих трудностях.
Когда, благодаря порыву глубокой преданности, я начал искать Её присутствия каждый день, были люди не желающие этого, которые подло клеветали о моём поведении. Их упреки вызвали во мне сомнения и я начал считать, что обращаться к тому или иному человеку в поисках духовного подъема — это просто человеческая слабость.
Поскольку мой ум был неустойчивым под влиянием критики, я перестал ходить к Матери. Я решил почитать Йогу Васиштхи [Ведантический трактат на санкрите] и улучшить свою высшую жизнь посредством культуры интеллекта. Я посвятил семь или восемь дней близкому изучению книги.
Однажды после полудня, когда я отдыхал в своём доме, мой слуга сообщил мне, что со мной всего пять минут времени желает побеседовать один старый брахман (Шри Каликумар Мукерджи из деревни Гаодия в Викрампуре, Дакка). Он сказал мне, что ходил к дому моего друга Ниранджана Роя и д-ра Сасанка Мохана Мукхерджи [12], но не смог встретиться с ними. Поэтому он пришёл побеспокоить меня. Он добавил: «Я слышал, что ты великий почитатель Матери. Будь добр, расскажи, что собой представляет Мать и каковы Её особые качества». После этих слов я сидел безмолвно, а мои глаза наполнились слезами. Он снова заговорил: «Я получил ответ на свой вопрос, но, скажи, пожалуйста, почему у тебя на глазах слёзы?»
«Все эти дни я был занят другими вопросами», — ответил я, — перестав думать о Матери, и вы решили прийти ко мне, чтобы спросить о Ней. Мне приходится опускать голову от стыда и сожаления. Какие чудесные пути Матери! Благодаря Её влиянию вы были приведены ко мне как раз вовремя, чтобы вернуть меня к моей лучше самости. За это я в самом деле признателен вам!»
